Рафаэль Май - Мозаика пути

* * *

Сегодня была суббота. Несмотря на то, что я заразилась каким-то фанатизмом, который заставлял меня что-то делать, я не вставала раньше, чем было положено. А в выходные положено было спать до тех пор, пока не выспишься. В этом моя философия ни насколько не изменилась. Я проспала примерно до двенадцати, отключив все будильники и телефоны, чтобы ничто не могло прервать той сонной сладости выходного дня. Наконец, проснувшись, я не торопилась вставать, а продолжила валяться, как полагается. В этом я тоже нисколько не отличалась от всех остальных людей. Наконец, раскачавшись, я приготовила себе завтрак из того, что нашла в холодильнике, и, выпив чай, первое, что сделала – это взяла альбом и разместилась на кресле в гостиной.

В ней пока ничего не изменилось, одна стена была вся переклеена картинками, а на другой до сих пор ничего не было. Я решила, что еще ни в одном из своих увлечений я не достигла того уровня, который позволил бы мне оторвать картинку с одной стены и наклеить фото с другой. Ничего из того, что я начала делать, пока не было доведено мной до конца, несмотря на то, что определенных успехов мне все же удалось достичь почти во всем, кроме рисования, которым я практически не занималась.

Я посмотрела на те закорючки в альбоме, которые умудрилась накалякать. Это даже не походило на абстракцию. Тогда я вырвала два исчерканных листа и, взяв в руки остро заточенный карандаш, закрыла глаза, ожидая появление образов.

С детства я неплохо срисовывала, но когда начинала ваять карандашом сама, фигуры у меня выходили уродливыми. Я не могла соблюсти размеры, пропорции. О тени я вообще не берусь говорить. Уроки рисования в школе у меня были самыми любимыми, но после ее окончания страсть мою к рисованному миру здорово притупила реальность. Но в душе всегда оставалось что-то, что заставляло время от времени брать карандаш или кисть. В университете я стала тем, кто всегда отвечал за оформление. Я любила творить. За те несколько лет, что отсидела за студенческой партой, я поняла, что не могу созерцать, я хочу созидать. Но даже если бы я научилась рисовать, мне было бы этого недостаточно. Даже если бы я смогла зарабатывать рисованием, меня не сделало бы это счастливой. Даже если бы мои работы получили признание, мне бы и этого было мало. Я хотела не просто создавать. Я желала придавать материальную форму рисованному миру. Рисование как искусство было для меня ключом к нечто большему, что я не могла сделать. Я мечтала, что люди будут жить в создаваемой мной реальности.

И вот сейчас смотря почти в самый центр стены, на которой я разместила коллаж, я видела целый мир, который был создан не мной, и мечтала, чтобы проекция этого мира отразилась на стене не моих желаний, а моей реальности.

– У меня нет ни единого шанса, – я закрыла альбом и положила его подальше, чтобы руки потом не тянулись снова за него взяться. Я решила немного побегать. Надев толстовку и спортивные штаны и натянув на голову бейсболку, я отправилась на улицу.

Было довольно прохладно. Я накинула на голову капюшон и, воткнув наушники, побежала вдоль дороги по улице, не оглядываясь на прохожих, которые судя по всему сочли меня за спортсменку. Жила я в самом центре города, и у нас почему-то было не принято бегать. Считалось, что если ты хочешь заниматься спортом, то ты должен пойти в фитнес-клуб, тренажерный зал или в бассейн. Я решила погрузиться в свои мысли, которые что-то неразборчиво, но довольно громко мне говорили. Я хотела услышать себя, поэтому окружающие люди меня совсем не волновали.

Я пробежала, наверное, около двух километров, хотя если быть точнее, примерно треть пути я все же прошла. Я если быть еще точнее, то прошла я две третьих пути. За несколько недель, я неплохо натренировала разум и волю, но не тело. Я почувствовала, как к ногам выше колена прильнула кровь и появился какой-то зуд. В горле у меня все пересохло, а в легких словно скопилась мокрота – все из-за влажной прохлады. Мне почему-то стало так хорошо, что я решила прогуляться до парка. Все время по пути я думала о Мистере Старике и о его словах: «Когда найдешь движущую силу, тогда и поймешь, что это». Я нашла ее. Я совершенно точно знала, что нашла ее, но я так и не смогла понять, что это такое. Желание узнать об этом толкало меня снова отправиться в Холи Форест. И я бы сделала это, если была бы уверена, что он даст мне ответ на вопрос. Ко всему прочему было еще что-то, что меня останавливало. Я боялась привыкнуть к наставничеству. Странно, что этот страх во мне появился так рано, ведь я всего два раза была у Мистера Старика, но уже чувствовала зависимость от его назиданий.

Я нашла движущую силу. Но несмотря на обретение источника энергии, генерирующего действия, беспокойство внутри меня лишь усилилось. Мне казалось, что внутри меня этой энергии становится слишком много и все, чем я сейчас занимаюсь и буду заниматься, не способно прожечь ее всю. Я должна была начать поступательное движение, но не могла, потому что не знала направления.

* * *

День прошел совсем не так, как я планировала. Я подвела итоги того, что мне удалось достичь. Это, конечно, были не рекорды, но результаты близкие к ним. Меня угнетала лишь одна мысль – одна слабость все же была намного сильней меня. Если решительность изменить жизнь у меня поднялась на несколько пунктов, то смелость как была в минусе, так и оставалась. Работу я свою продолжала ненавидеть. Просыпаясь утром, я уже думала, как вернусь домой. В перерыве на обед я не приходила раньше ни на минуту, а уходила, не задерживаясь ни на секунду. Несмотря на это, я не искала новую работу и никак не реагировала на поступающие мне предложения, сама не зная почему, я стремилась к переменам, к непредсказуемости в жизни, но неизвестность меня дико пугала, заставляя забиться в своем рабочем уголке за кучей папочек. Ко всему прочему, я даже не знала, чем я хочу заниматься. Я знала лишь одно, где я совершенно не хочу работать – это место было там, где я работала уже около трех лет.

Я снова села в кресло, доедая кекс, который судя по времени, был уже моим ужином. Сегодня мне не хотелось заниматься испанским, не хотелось читать Вебстера. Но внутри меня словно кто-то шептал заклинание. Я снова достала альбом, который не планировала брать в руки ни сегодня, ни завтра, ни через месяц и посмотрела на его белоснежные листы.

– Есть мечта. И пусть ей никогда не сбыться в нашей Вселенной. Так пусть хотя бы во Вселенной, которая умещается в этой маленькой комнате, будет построен мир, реальный для твоей мечты, – подумала я про себя.

Я взяла в руки карандаш и начала делать наброски. Мои каракули совсем не напоминали художника, дизайнера или инженера. Сейчас у меня и не было цели научиться рисовать. Для меня была важна не форма. Я искала содержание, которым бы потом наполнила эту форму. Я искала идею, которая меня вдохновит. Но пока мне было достаточно и того, что меня вдохновляет сам поиск.