Ирина Горбачева - На пороге миллениума

– Да нет, – как можно беспечно ответила я ей.

– Слушай, а кто у Лёльки подруга, тут вчера такое случилось! – тараторила Маша, закуривая сигарету.

– Где случилось? – прикинулась я несведущей.

– Ты чего новости не смотришь? Тут вчера вечером расстреляли судью. Смотри, видишь всё песком засыпано? – она кивнула на место засыпанное песком, на котором лежали разбросанные цветы.

– Какой кошмар! Что делается? А что за судья?

– Панфилова или Панкратова? Она уголовные дела вела, я её не знаю.

– Панкратова? Татьяна? Ужас!

– Что, тебе к ней? – удивилась Маша.

– Да. Какой кошмар! Что я Лёльке скажу? Они давно дружили. А как это произошло? – стала я наперебой задавать растерянной Маше вопросы.

– А я откуда знаю? Слушай, пойдём в канцелярию поднимемся там, у девчонок секретарей узнаем. Кошмар какой-то. Вот жизнь пошла, – мы вошли в здание суда. В фойе на стене висел портрет Татьяны с чёрной ленточкой наперевес. Под портретом столик с горкой из цветочных букетов.

– Вы к кому? – обратился к нам человек в милицейской форме. Взяв у Маши адвокатское удостоверение, он сделал запись в журнале.

– Вы теперь всегда записывать будете? – спросила его Маша, увидев, что её данные милиционер внёс в журнал.

– Теперь всегда. Вы к кому? – обратился он ко мне. Не успела я и рта открыть, как Маша ответила, – она со мной.

Мы поднялись на второй этаж здания суда. Маша, с видом знатока, вошла в канцелярию. Через некоторое время вышла с молоденькой миловидной девушкой. Вид у этой девушки для участия в судебных заседаниях и для дня траура был очень ярким. Броский макияж, вытравленные до белизны волосы с взбитым начёсом. Чёрная блузка декольте и обтягивающая бёдра мини юбка. Или меня уже всё раздражает, или для ведения заседаний, действительно неподобающий вид.

– Ника это Оля. Она была секретарём у Татьяны Витольдовны. Вы с ней потренькайте, а я побегу. Сегодня звони, мама обрадуется, а то ты же её знаешь, замучает, пока себя в порядок не приведёт, – сделав воздушный поцелуй, Маша побежала по своим делам.

Пока я прощалась с приятельницей, посетители замучили Олю различными вопросами.

– Давайте в зал пройдём, а то здесь поговорить не дадут, – она открыла своим ключом зал заседаний, который сразу же закрыла с обратной стороны на ключ.

– Оленька, что случилось с Татьяной? Кто это мог быть? – спросила я её, как только мы сели в видавшие виды деревянные скрипучие кресла.

– Получается что, чеченцы. Они её достали, скажу я вам. И меня достали. Так нагло себя ведут. Представляете, рассядутся в креслах и всё! Им суд не писан. А с другой стороны…

– А тебя как они достали? – поинтересовалась я.

– А чего? Уставятся. Они что, красивых баб не видели, а если увидели, значит, она должна быть с ними? Деньги предлагали. А чего мне предлагать? У меня жених есть. Он каждый вечер меня встречает.

– И вчера встречал?

– Да, конечно. Только я всегда раньше уезжаю. А Татьяна Витольдовна, как обычно задержалась.

– Ничего такого вчера не случилось? Вспомните. Может какая-то мелочь промелькнула, к ней кто-то приходил? Поссорилась с кем-то? Или по телефону с кем-то странно говорила? А чеченцы эти, всё-таки могли убить?

– Я милиции так и сказала, что чеченцы скандальные конечно, наглые, но мне кажется… Понимаете, не то дело, ради которого убивают. Дело-то хулиганка. Да Татьяна только такие дела и рассматривала. Я вот, что вспомнила. Вчера пришла на работу, а Татьяна Витольдовна уже на месте была. Я в дверь, а из неё Марина Сергеевна выскочила. Красная вся, злая, чуть свои очки не раздавила. Я к Татьяне в кабинет вошла, а она курит так нервно. Я ещё подумала, чего это они поругались, что ли? Но мало ли? Сейчас в суде такое творится. Вот я думаю, грешно, конечно, но мне кажется, их перепутали!

– Кого их? – удивилась я.

– Ну, Татьяну Витольдовну перепутали с Мариной Сергеевной. Она разбои ведёт. Да и всем уже известно, откуда у неё такая шикарная машина. Знаете, это дело не моё, конечно, так, что я вам ничего не говорила. Каждый зарабатывает, как может.

– А вы милиции это рассказали?

– Что вы! Меньше скажешь, спокойней спишь.

– Оля, а вы не покажете мне эту Марину Сергеевну?

– Покажу, вы посидите в холе, а я вам дам понять, что это она. Что теперь будет? Мой жених мне запрещает работать. Работаем за копейки. Убьют – зарплаты не спросят. Уволюсь я, точно.

– Вы молодая, красивая. Найдёте себе работу, – ответила я ей и мы вышли из зала заседаний. Только я хотела присесть на свободную скамейку, как Оля подошла к шедшей навстречу по коридору женщине.

– Марина Сергеевна! – громко сказала она, обернувшись в мою сторону и став так, чтобы я смогла хорошо разглядеть судью.

Я внимательно посмотрела на остановившуюся женщину. Мне показалось, что она так же с интересом смотрит в мою сторону.

– Какой у неё колючий взгляд. Надо всё-таки порыться в бумагах Анатолия, если не с Татьяной, то с кем же он сотрудничал в суде? – подумалось мне, и я поспешила выйти из здания суда.

Задумавшись, я села в подошедший автобус. Открыв дверь Лёлиной квартиры я, разувшись, сняла куртку и только вошла в кабинет Толика, как кто-то резко и больно схватил меня сзади за плечи и ладонью закрыл рот. Я очень испугалась.

– Тихо! – прошипел мужчина за моей спиной. Звать на помощь я не могла, даже если бы и захотела. От страха и испуга моё горло всегда сжимается спазмами так, что я могу только хрипеть. Голос меняется и становится грубым и сиплым. Мужчина толкнул меня в кресло, сам сел напротив. Его ухмылка не предвещало ничего хорошего. Меня в экстренных ситуациях всегда спасает концентрация и чёткое представление последствий. Недаром офицерская дочь. Молча я смотрела на мужчину, одетого в модную кожаную куртку. Руки с татуировками на пальцах он положил на боковины кресла. Судя по манерам, скорее всего, это был Николай, которому Анатолий хотел отдать деньги.

– Наглядная агитация, – промелькнуло у меня в голове, глядя на его растатуированные пальцы.

– Ну что коза, долго бегать будешь? Я что нанялся тебя здесь ждать? – сказал он угрожающим тоном с блатной разговорной растяжкой.

– Вы кто? – прохрипела я.

– Заткнись, и слушай сюда! Где твой урод?

– Вы кого имеете в виду? – не унималась я.

– Адвокат где? – повысил голос Николай.

– Вам виднее!

– Что?! Бабки где? – он приподнялся с кресла и приблизился к моему лицу.

– Вы имеете в виду те деньги, которые я привезла Анатолию? Так он поехал к вам. Повёз вам выкуп за сестру и не вернулся. Я уверена, что он с моей сестрой и деньгами у вас. Кстати, не только я так думаю, – повысив интонацию, выпалила я.

– Ты чего гонишь? Ты хочешь сказать, что ты привезла бабло, а этот хмырь со своей лярвой слиняли по-тихому?