Полина Трофимова - Один шаг

– Ну что, девочки, готовы идти делать вид, что вам нравится эта фигня? – Алекс посмотрел на меня в зеркало заднего вида и улыбнулся. Я вздохнула и закатила глаза.

– Что там за художники? Импрессионисты? Авангардисты? – живо поинтересовалась Олеся, которая всегда старалась быть в курсе последних модных веяний в искусстве и культуре. А теперь и вовсе изо всех сил подтягивала свой культурный уровень, чтобы соответствовать «высшему обществу». Я лично даже и пытаться не стану во всем этом разобраться.

– Там такое, что никому не понятно, но все боятся об этом сказать. Хлещут шампанское, улыбаются и обсуждают с умным видом ерунду. – Алекс усмехнулся. Я с интересом посмотрела на парня. А он оказывается, ничего. Не такой уж и заносчивый, как мне показалось сначала. Леся была права, ее жених внезапно начал мне нравиться. Однако, я сумела сдержать улыбку и сохранить мрачное выражение лица. Слишком уж быстро принимать его в «круг приближенных» к своей персоне, я не собиралась. Посмотрим еще немного на его поведение. Поэтому вместо дружеского поддакивания, я пробурчала:

– Это ещё хуже, чем я думала – и нахмурившись, отвернулась к окну. Но внутри меня, конечно, просто распирало от смеха.

Олеся и Алекс расхохотались.

– Пошли, старая зануда – подруга уже выпрыгивала из авто – легко и грациозно. Как она это делает? Есть какой-то секретный приём? Или это недоступно простым людям? Или требуются супер-длинные ноги и какое-то особое строение тела? Я никак не могла встать с ужасно низкого и глубокого заднего сиденья. Я двигалась по кожаной поверхности все ближе к двери, но до финиша мне было также далеко, как слону до куклы Барби. Выкарабкаться из этой лакшери ловушки мне удалось только с помощью Алекса, который открыл дверь и галантно подал мне руку. Да он просто бьёт сегодня все рекорды по набору рейтинга в моих глазах. Хитер, сукин сын. Знает, как найти подход к девочкам. Наш человек!

В галерее было полно народу, но за счёт того, что во все стороны от центрального фойе тянулись громадные полупустые залы, тесно не было. Толпа рассредоточилась по помещениям, наслаждаясь современным искусством. На официальную часть мы, как определил Алекс, опоздали, так что теперь нам ни за что было не постигнуть весь тот глубинный смысл, который авторы вложили в свои произведения. Как обычно, придется все познавать самостоятельно.

Народ не спеша, и даже немного вяло бродил от картины к картине, не особо заморачиваясь увиденным. В основном, как мне показалось, сформировались кружки по интересам, в каждом из которых обсуждались гораздо более важные вопросы, нежели современная живопись. Большинство посетителей вообще стояли спиной к картинам и никакого внимания на представленное здесь «искусство» не обращали. Выставка была всего лишь предлогом собраться вместе и поболтать. Я так и думала.

Многие дамы ради этого мероприятия облачились в коктейльные, а кое-кто даже в вечерние платья, бьющие прямо в глаза блеском прилагающихся к ним украшений. Но некоторые наоборот пришли в джинсах и футболках, так что я подумала, что мое простое платье-рубашка еще не самый паршивый вариант.

Почти сразу нам предложили игристое вино и закуски. Мне тут же начало нравиться это мероприятие. Шампанское, как и следовало ожидать, было холодным и очень приятным на вкус, а канапе и подавно. Да что там говорить, я съела три за раз, особо не разбираясь, из чего это сделано. После рабочего дня я довольно сильно проголодалась, и пережевывая последнюю, третью канапешку, уже оглядывалась в поисках следующего официанта с подносиком. Олеся, которая рисковала встретить здесь каких-нибудь крутых знакомых, боялась так откровенно набрасываться на еду, и только рассеянно улыбаясь, потягивала шампанское. Как же хорошо, что мне не надо изображать тут из себя черт-те-что, морить себя голодом и делать вид, что я пришла ради современных художников. Я даже посочувствовала подруге, но быстро отвлеклась, решив, что такой уж ее крест, а мне сам Бог велел вкусно покушать, выпить и расслабиться после всей этой предсвадебной гонки.

Алекс с кем-то поздоровался, но очень быстро вернулся к нам, не успели мы допить по второму бокалу. Ну надо же, неужели сегодня нам не придётся сидеть и ждать, пока он наговорится с дружками? Прямо вечер сюрпризов.

– Пойдёмте, дамы. Нехорошо побывать на выставке, и не увидеть ни одной картины. – наш кавалер галантно указал на ближайший зал, где по стенам были развешаны произведения. Редкие, запоздавшие вроде нас, гости, все еще бродили по галерее и изредка останавливались у «произведений». Вся же основная толпа сосредоточилась в центральном холле, поближе к бару. Мы с Леськой взяли с подноса ещё по одному – свеженькому – бокалу шампанского и медленно пошли вдоль экспозиции.

Картины, как я и предполагала, были одна круче другой. Отпечатки человеческих тел, словно их окунули в краску, а потом приложили к листу бумаги. В каком-то фильме я такое видела. Плагиат.

Квадраты один в другом, каждый следующий меньше и так до бесконечности, аж в глазах зарябило. Это ж сколько надо усидчивости, чтоб их вырисовывать сидеть с линейкой.

Падающие звезды, превращающиеся в знаки доллара. Ну понятно, намек на кризис.

Что-то даже не знаю, что и сказать. Мои спутники тоже пока молчали, видимо, до глубины души, пораженные силой современного искусства. Я медленно шла дальше.

Половина человеческой головы, пронзённая палкой и брызги крови. Бе, какая мерзость. У меня в желудке подпрыгнула канапешка, и я поспешила пройти к следующему, менее отвратительному полотну.

Дым. Да, просто дым. Ну, во всяком случае, мне так показалось. Даже курить захотелось, настолько дым был реалистичным. Пожалуй, это пока самая лучшая картина. А в общем и целом, конечно…

Я искренне старалась найти во всем этом смысл и подлинное значение, как говорят по телевизору. Ждала озарения. Настраивалась на позитив. Тем более, в залах то и дело мелькали знакомые из светской хроники лица – уж они-то не пришли бы смотреть фуфло. Но позитива не было. Даже шампанское не помогало. Алекс изначально был прав. Как есть – ерунда.

Следующей по ходу была картина, фоном которой служила пестрая абстракция. Такая расцветка была на сарафане у моей мамы лет двадцать назад. Видимо, автору она тоже знакома. Поверх бессистемных линий, треугольников и чёрточек голубого, черного и оранжевого цвета, были нарисованы женские груди – как на заборе их рисуют – загогулиной с двумя точками, и ниже «рюмочка» интимного места.

«Милена Ри» – прочла я имя автора. «Сицилия». Я нахмурилась. Казалось, у меня сейчас произойдет взрыв мозга. Как связан советский летний сарафан, хулиганские детские каракули и итальянский остров?? Это было за гранью моего понимания. Я долго всматривалась в картину, ожидая, что мне вдруг станет ясно, что к чему. Изо всех сил хмурила лоб и прищуривалась, рискуя заполучить ужасные морщины, против которых бессилен ботокс, но даже это не помогло. У меня зарябило в глазах.