Вадим Огородников - Хабаровск. Завод. Патриоты, трудоголики, любовники, бездельники. Книга 2

До Красной Речки было порядка двадцати пяти километров. И пришлось домой после работы, и на работу утром, ездить новому начальнику на испытательном УАЗИке, самостоятельно за рулем. Использовать в качестве шофера солдата с поездкой на такое расстояние по началу деятельности не хотелось. Семья и квартира были еще по старому месту службы. Машину можно было оставлять в батальоне, где Комков любезно предоставил место в гараже. Служебная Волга начальника завода пока обслуживала убывающего и его огромные потребности в связи с убытием к новому месту службы. Багаж, оформление, контейнера, билеты, масса семейных дел, которые без машины практически невозможно сделать в такие сокращенные сроки. А перевод его по службе зависел от оперативности вылета к новому месту. Это было по настоящему большой удачей. Вырваться с Дальнего Востока помогали старые сослуживцы и сокурсники по академии. Всем, кто не смог во время службы уехать в европейскую часть, грозила перспектива остаться вдалеке от родных мест, от родных людей, или без жилья. Такова была правда, и такая она сегодня, хотя, уже имеются некие шевеления в правительстве – сертификаты, ипотека и т. д. Протекционизм в распределении должностей не прекратится никогда.

Прием – передача длились около недели, и Сибирцеву было уже все ясно. Материальных недостач не выявлено по цехам и службам, и желательно было быстрее закончить все процедуры, чтобы уже решать вопросы по-своему. Представлены главные специалисты и офицеры, заслушаны начальники цехов, все прошло не без сюрпризов, но благополучно и претензии к заводу указаны в акте комиссией.

Бондарев провел одну производственную планерку с участием всех начальников отделов и служб и с присутствием нового начальника. Мероприятие носило характер обучения нового руководителя, заодно показало несостоятельность системы руководства производством. Получалось, что производственный отдел бездействует, все замыкается на директора, и без его решений ни один отдел не принимает мер по разруливанию обстановки. Вот производственным отделом и руководил уже небезизвестный нам майор Щукин. Впоследствии пришлось его «познакомить» с заместителем по снабжению и потребовать, чтобы они сами решали вопросы снабжения, а на заводскую планерку выносили только то, что не могут решить своими силами и исполнением своих функциональных обязанностей. Начальник должен заниматься только вопросами, которые не в состоянии решить его подчиненные.

Был бездарный прощальный банкет, узкий круг администрации завода, да пару офицеров управленцев. И было удивительно, что организовано было мероприятие без широты и размаха, который был присущ бывшим островитянам, и которого следовало ожидать от серьезной фигуры убывающего директора. Здесь все было по-другому, по чужому. Без организации, выдумки, соответствующего мероприятию меню и веселья. Все с весьма похоронным настроем и столь – же скучными прощальными речами. Основным и самым знаменательным событием прощального вечера было то, что главный инженер завода майор Павлов Николай Зиновьевич, пил не выходя из – за стола до такой степени, что когда все прощались, его брюки были сверху и до низу пропитаны мочой. Не мог он пропустить ни одного тоста. А вдруг другие выпьют без него.

Офицер, служивший в войсковых соединениях, и принявший под свое командование хозрасчетное предприятие рискует не справиться или прослыть тупым, безграмотным солдафоном. Мгновенно появляются доброжелатели, которые подсовывают заранее спорные экономические дела и вопросы, на которых можно сделать массу ошибок. И такие «доброжелатели» сразу появились, и среди гражданских руководителей подразделений и среди подчиненных военнослужащих.

Найденное противоядие в значительной степени спасло от позора некомпетентности. Новый директор первое время предлагал все вопросы ему задавать исключительно рапортами и в письменном виде. И если появлялись каверзы, то ночи, иногда двух, хватало, чтобы ознакомиться с вопросом, почитать литературу и дать правильный ответ. У многих отпало желание писать, и решения они принимали самостоятельно. Это не касается технических вопросов, в которых Cибирцев был широко эрудирован, и с первых дней работы мог смело указывать подчиненным на их недочеты и ошибки. Он в совершенстве владел вопросами термообработки, наращивания металлов способами сварки и гальваники, кузнечным делом, знакомым с детства, знал технологические приемы и правила, проектные и конструкторские работы. Ему было с чего начать и осуществлять личный контроль выполнения работ. После двух – трех практических приемов на рабочих местах среди персонала, и, в особенности, мастеров пошла тенденция на личную практическую подготовку и умение выполнять работы своих подчиненных. Многие мастера стали доводить свои навыки сборщиков, токарей, фрезеровщиков до автоматизма и могли показывать классический порядок работы на рабочих местах своих подчиненных. Уже через год нормирование трудоемкости и пересмотр норм производился по хронометражу выполнения рабочих операций производственным мастером.

Главный инженер продолжал пить горькую, его остановить не представлялось возможным, никакие беседы результатов не приносили. Он с утра шел на свои сто граммов в подчиненный ему лично «отдел главного механика» и уже до вечера был свободен от работы. Вечером, само собой, принимал уже с дневной усталости, и знатно принимал. На эти его мероприятия приезжали сокурсники – выпускники академии, служившие в вышестоящем штабе и против них не было управы, на первых порах. Новый начальник считал, что у него нет главного инженера и справлялся спокойно, времени хватало, можно было прихватить и от лунной ночи.

Светлым местом был технический отдел и его начальник Бубнов Николай Васильевич. Лейтенант тридцати с лишним лет, только призванный, с тонким расчетом, что при его должности он сможет прослужить до пенсии недостающие восемнадцать лет и в пятьдесят получит на десять лет раньше, чем гражданскую пенсию. До этого он работал на той же должности, но, будучи гражданским. На заводе он прошел все стадии взросления, начинал рабочим, и было отрадно, что много рабочих мест для него были пройденным этапом, и он мог рабочему показать все приемы обработки деталей или сборки агрегата. Серьезный, выдержанный.

Начальник ОТК был хороший требовательный работник, некто, майор Корбут, Западноукраинский националист, правда, говорили, что его требовательность не от служебного рвения, а от того, что он, вылечившийся от алкогольной зависимости, не находит в себе сил смириться со своим трезвым состоянием. Позже, лет через пять – шесть, он таки возвратился к питию, но это было уже после рождения нормального ребенка и перевода по службе на Украину.