Вадим Огородников - Начало. Война, дети, эвакуация, немцы, Германия. Книга 1

Это лирическое отступление для взрослых, для политиков, которые способны привести свое государство к слабости и беззащитности

День собирания вещей, которые необходимо взять с собой. А необходимым оказалось все. И это все, много раз загружалось на подводы, разгружалось, сортировалось и загружалось снова. Пришел дядя Миша. Посмотрел на все это и задал вопрос жене: «Сама с детьми за телегой тысячу километров бежать будешь»? И пришлось тетушке еще, в который раз, производить ревизию загруженным вещам. Оставили только одежду для детей, для нее и продукты. Что касается Кишиневских «беженцев», то их подвода уместила еще и кое-что из вещей Григориопольцев, так как изначально у них с собой вещей было три чемодана и два узла со спальными принадлежностями. Все уложено и увязано, последняя ночь в Григориополе. Уже слышны слабые разрывы бомб, или снарядов, лошади продолжают поступать на приемный пункт, их ждут представители частей. На каких то транспортных средствах надо отступать, хоть немного оторваться от преследующего врага.

Оторваться не удалось. Наступление осуществлялось на автомобилях и танках, а пехота и артиллерия Красной армии отступали пешком. От напряжения задыхались, ругались, проклинали всех и вся, погибали или попали в плен.

Братьев было трое. Семья простая, отец работал на железной дороге кочегаром паровоза. Жили не богато и не бедно, занимались домашним хозяйством, огородом, имели корову, всегда держали пару поросят, курочки, обязательно, живя вблизи Южного Буга, утки.

Город Голта, на Украине, в месте слияния двух приличных речек, Южного Буга и Синюхи прямо в центре города, своим слиянием делят город на три части – Голта, Горлык и Овлеополь. За водоплавающей птицей, как правило, присматривал младший из братьев. Была у них сестра, Александра, 1908 года рождения, помогала матери по хозяйству, красавица, на зависть всем невестам городка, а длинная толстая, черная коса сводила с ума не одного страстного парубка.

Все дети были черноволосыми, у каждого черные брови резко оттеняли кожу лица, и только у Миши были рыжие волосы, в отца, характерный для рыжего человека цвет кожи, и, на удивление всем, брови были черные, в мать, как у остальных детей. Глаза карие, родился он через три года после старшего, Андрея, в 1903 году. В школе учился чрезвычайно легко, был круглым отличником, хотя его никто и никогда не видел за книгой. Письменные задания он успевал делать в перерывах между уроками в школе, и единственное, чем он серьезно интересовался, были животные, которых любил самозабвенно.

Голуби у него были не только занимательным увлечением, но и статьей дохода. Он имел большую голубятню на чердаке сарая, целыми днями за ними убирал, кормил, устраивал гнезда, спаривал, добивался чистопородных особей, продавал, менял, устраивал с другими голубятниками соревнования по целому ряду показателей, в городке слыл знатоком, пожалуй, с тринадцатилетнего возраста.

Денег Миша зарабатывал достаточно, чтобы справить одежду к школе всем братьям. А все они учились по настоянию безграмотного отца. Подарок сестре Шуре Михаил не забывал никогда. Обычно ленты, гребни, заколки, иногда материал на платье.

К 1917 году все дети были пристроены на рабочих местах, и получить специальность, и принести в семью, хоть небольшие, но деньги, да и никто не болтался без дела. Отец всех держал в строгости, но наказывал очень редко и только по чрезвычайным обстоятельствам. Сам он был безграмотным, но очень высокой культуры для своего круга человеком. Не пил. Слово «Хозяин» для него было всегда с большой буквы. Он параллельно с учебой Миши в первом классе, научился читать и писать, освоил Катехизис (книга для малограмотных из всех областей науки понемногу), сумел сдать экзамены на звание помощника машиниста в 1916 году, чем чрезвычайно гордился сам, и гордилась вся семья. Ему было ровно сорок лет. В революцию сам водил поезда, так как машинисты саботировали новую власть. В 1919 году стал машинистом, работал до глубокой старости. Ушел на пенсию в 1939году. В революционное время необходимость производства заставила переменить место жительства, и семейство переехало на ст. Помошная Кировоградской области. Это была узловая станция со своим депо, разветвленными маневренными путями, расходящимися во все концы Украины.

После революции Миша поступил на рабфак, успешно его закончил и стал студентом Харьковского ветеринарного института. Радости и гордости не было предела, открывались перспективы к работе по любимой специальности. Врачевать животных! По распределению стал ветеринарным врачом в Григориополе Молдавской автономной республики, быстро заслужил уважение, и, несмотря на молодость, авторитет в Наркомате сельского хозяйства республики (тогда Наркомзем). Пережит переходный период коллективизации, образовались колхозы, пережиты последствия неурожая 1932 – 1033 годов. Восстановление разрушенного хозяйства колхозов, улучшение, реальное улучшение жизни крестьян. Появился минимальный достаток и благополучие. Через все это он прошел, соучаствовал, и голодал вместе с крестьянами, и создавал племенные хозяйства, восстанавливал овцеводство, крупный рогатый скот, коневодство, развитие птицеводческого направления. Он был животновод от бога. Появившаяся семья была и радостью, и подспорьем, и надеждой на стабильную жизнь в новых Советских условиях существования. Жена, Галина, работала бухгалтером в одном из сельскохозяйственных учреждений района. Высокая, интересная, с повышенной возбудимостью нервной системы. Появились дочки, новая радость и новые ощущения в своем существовании. Младший брат, Зиновий, в 1931 году закончил тот – же институт, и получил назначение по распределению в соседний район, районным ветврачом. Это был город Рыбница на реке Днестр с безымянным притоком проходящим через луговые угодья лечебницы.

Грянул 37 год. И, казалось бы, кто может вредить в спокойном районе сельскому хозяйству? Но определенным структурам нужно было искать врагов народа, и нашли Михаила, когда от сепсиса погибла племенная кобыла в колхозе имени вождя. Год шло следствие, неоднократные комиссии доказывали, что ветеринарный врач здесь ни при чем, что его вызвали лишь к концу третьих суток неблагополучных родов что операцию пытался сделать местный фельдшер и т. д. Михаила отпустили с большой острасткой, с настроением работать без инициативы и риска. Никаких селекций, никаких племенных работ и экспериментов, только лечебная работа. Но он на этом настроении продержался недолго. Прозвучала фраза: «Огородники так не могут, они работают» (Все члены этого семейства были Огородники, и только младший, Зиновий после рабфака был записан каким то паспортистом как Огородников).