Александр Февраль - Любовь и море цвета капучино

Этот вечер я проводил в компании своих друзей в ночном клубе «Махаон». Клуб досаточно примитивен и явно отдавал провинциальщиной, но здесь было достаточно чистенько, неплохая музыка и самое главное все красивые и раскрепощенные девушки нашего города. Иногда я ловил себя на мысле: «Зачем я здесь? Ведь мне абсолютно неинересны такого рода заведения» Ответ находился сам собой, стоило только быть честным сам с собой, я бегу от одиночества, чтобы не оставаться в путой квартире, не просыпаться от снов в которых она вернулась и у нас все как прежде.

Ведь только среди светодиодов, разноцветных огней, смеха и оглушающей клубной музыки, можно хоть на немножко отвлечься от мрачных мыслей. Все вокруг обнимаются, целуются, шемпчут что-то друг другу на ухо, прижимаются друг друга на танцполе и возле барной стойки. Что делать мне среди всего этого? Выход один – напится до безпамятства, а там импровизировать, что я и начал потихонечку воплощать в жизнь, делая себе коктейль из бренди местного крымского производства и колы, примерно.

Здесь мне приходится наблюдать, перебранки поддатых парней из рядового и младшего офицеского состава Черноморского флота России, которые пользуются популярностью у местных девушек, ввиду того, что заработная плата младшего офицера России после реформы 2012 года равнялась заработной плате ураинского судьи городского уровня при чем включая доплату за ученую степень. Если внимательно посмотреть, то большую мужскую часть посетителей клуба в этот вечер, составляли именно они. Их можно было отличить по бритым затылкам, абилии элитного акоголя на столах и манере поминутно поглядывать на часы. Видимо последнее было связано с необходимостью вовремя прибыть в расположение воинских частей и на боевые корабли. Ведя пустые беседы с друзьями по институту, я обнаружил, что рядом со мной за соседним столом сидят две девушки. Одна из них стройненька рыжая девушка, с большими голубыми глазами и, моя слабость, пухлыми губами, улыбаясь что-то говорила подруге и смотрела на меня. Я уже выпив три коктейля бренди с коллой, обрел решительность и сел за их столик. Мое появление они встретили сначало бурным смехом, потом завели полуигривую беседу, я даже не помню что конкретно я говорил им. Помню только что беседовали мы около часа. Мне в голову било уже в общей сложности около девяти коктейлей и я уже так же громко смеялся, обнимал голубоглазую рыжую посетительницу, шептал ей всякий бред на ухо и даже решил нарушить свой принцип и привести ее к себе в квартиру. Мимо моего затуманенного сознания прошло то, как я попрощался с друзьями и покинул клуб в компании очаровательной рыжей спутницы.

Сознание вернулось ко мне, когда мы подъезжали на такси к моему дому и я решил попытаться рассуждать здраво. На сколько это было возможно в моем состоянии, я присмотрелся к своей рыжей спутнице и понял, что все мое очарование ей было продиктовано в основном алкогольными флюидами и освещением в клубе. Немного подумав, когда мы вышли из такси, но автомобиль еще не тронулся, я сказал:

– Ты наверное поезжай куда тебе надо. Домой там или в клуб обратно. Я себя не очень хорошо чувствую.

Реакция была мало предсказуема, ее глаза удивленно округлились от чего стали еще больше, губы недовольно скривились. Явно прокуренным голосом, она мне ответила:

– Слышишь, ты нормальный? Я нахрена сюда перлась? Штраф плати триста гривен, а то ребята приедут, валятся тут будешь, зубы считать!

Я все хорошо понял с первого раза, в течении минут трех оценил ситуацию, достал из внутреннего кармана пальто свою визитку, на которой был изображен герб Украины, название фирмы и моя должность:

– Пришли счет по рабочему адресу, – ответил я и для того, чтобы развеять все оставшиеся сомнения показал ей синюю книжечку удостовения помощника адвоката.

Проститутка растерялась, с одной стороны по ее понятиям я был молоденький лох, с другой вел себя я достойно, спокойно, а следовательно чувствовал за собой силу. Инстинкт самосохранения у нее взял верх, потому что когда я кинул сто гривен таксисту и сказал: «Отвезешь куда скажет», развернулся на каблуках и нарочито медленно зашел в подъезд, она меня даже не окликнула.

Зайдя домой, я быстро разделся, встал под струи воды душевой кабины, смыть с себя запах и прикосновения падшей девушки. Выйдя из ванны я в одном полотенце рухнул на диван и уснул.

На следующее утро я проснулся от мелодии будильника, которая пронзила меня как ножом прям в мозг через барабанные перепонки. Похмелье у меня было жутким, голова болела, тошнота. Не вствая с дивана, я посмотрел в окно, и подумал, о том, что наверно на работу я сегодня не приду.

Одной рукой я дотянулся до сумки, стоявшей возле кровати, вытащил из специального отделения свой планшетный компьютер, открыл страницу календаря, потом уронил голову на падушку, застонал. В графе «события» значилось заседание в апелляционном городском суде, следовательно ни как не прикинешься больным и придется собирать себя каким-то образом в кучку и идти.

Рывком я встал с кровати и начал свой ежеутренний моцион.

Надо сказать, что я давно перестал волноваться перед заседанием. Основной отличительной чертой нашей отечетсвенной судебной системы является – отсутствие значимости человеческих слов. Важность имеют только документальное подтверждение любого обстоятельства. Как сформулировал в свое время этот принцип я сам для себя только начав свою юридическую практику «Есть доказательство – есть обстоятельство, нет доказательства – нет обстоятельства». Если все упрощать до примитивного уровня, то здесь подойдет фраза классика: «Без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек». Ничего не поделаешь, так построена система, которой не нужны юристы – ораторы, ей нужны юристы-операторы, имеющие навыки оперировать документами в судебном процессе.

Исходя из этого и поменялось отношение к проигрышу судебного процесса. Если раньше проигрыш значил, что юрист не смог донести суду свою позицию по делу, свою правоту, то сейчас это означает, что у юриста не было или не могло быть тех документов, на основании которых суд мог бы принять тво. правоты. Ну и конечно же коррупция. Без нее никак. В нашем городе имели популярность адвокаты, юристы, целые юридические фирмы, которые работали непосредственно с судьями кассационных инстанций, то есть высших судебных инстанций Украины. Сотрудники этих юридических частных структур явно выделялись на общем фоне, так как зарабатывали большие деньги, разнося большие взятки судейским чиновникам. Мы не были исключением. Коррупция в судах достигала такого уровня, что иногда сами судьи клянчили у нас деньги за решение того или иного дела.