Кристина Трофимова - Зеркала

На вскрытие замка у Джона ушло около двух минут. Тот быстро поддался отмычке и тихо щелкнул. Дверь открылась сама, медленно, уходя в сторону. От удивления Джон открыл рот и, пораженный такой картиной, завороженно сделал шаг вперед. Со стен на него смотрели его отражения. Ботинок уперся носом в огарок свечи.

– Вас буквально тянет к зеркалам, Джон, – Джек горько усмехнулся, стоя за его спиной.

– Что это за чертовщина, Джек? – детектив произнес это почти шепотом, всё еще осматривая комнату.

Продавец потупил взгляд в пол, держа в руках ту самую книгу.

– Скажем так, тут я общаюсь с женой.

Джон повернулся и посмотрел на него как на умалишенного. Джек невинно улыбнулся.

– Вы реалист, Джон. Не заморачивайтесь, – мужчина сделал шаг вперед, преграждая путь к выходу.

– Это вы убили ее, – детектив нервно проглотил комок, застрявший в горле, стараясь взять себя в руки. Он чувствовал, как паника начинает охватывать его изнутри. Со всех сторон за ним наблюдали. Десятки пар испуганных глаз метались в поисках выхода.

Джек засмеялся.

– Если человек очень любит зеркала и у него дома собрана небольшая коллекция, – он отошел в сторону, – это вовсе не значит, что он убийца, – мужчина протянул книгу детективу. – Надеюсь, она поможет вам, Джон.

Мужчина недоверчиво забрал из его рук книгу, прошел мимо, снял с вешалки свой плащ и уже смелее, в упор посмотрел на Джека.

– Не боитесь, что я вернусь сюда завтра, с криминалистами?

Мужчина пожал плечами.

– Мне скрывать нечего.

Джон замешкался еще на пару секунд, затем всё же вышел из квартиры. Джек блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь одиночеством. На кухне тихо шумел холодильник, за окном завывал ветер, бросаясь потоками на стекло, словно пытаясь его выбить. Дверь зеркальной комнаты, скрипя, сама собой закрылась. Замок тихо щелкнул.

«Зачем ты рассказал ему?»

Джек вздрогнул и открыл глаза. Он стоял посередине комнаты.

– Что? – он рассеянно осмотрелся по сторонам.

«Зачем. Ты. Рассказал. Ему» , – тонкий, почти детский голосок был переполнен злобой и ненавистью.

– Мэгги, это ты? – мужчина быстро осмотрелся по сторонам, ища малейшие признаки «проявления» призрака.

«Зачем ты рассказал ему!?» – она крикнула, так сильно, что казалось, стены затряслись.

– Что? – Джек сделал шаг в сторону, уклоняясь от куска зеркала, упавшего с потолка. Он побежал к двери, пытаясь открыть ее.

«Зачем ты рассказал ему?» – она поменяла интонацию на любопытную, совсем детскую.

В каждом из зеркал появилась пара человеческих глаз. Они быстро моргали, пытаясь соответствовать интонации.

«Зачем ты рассказал ему!» – в бездонных глазах засияла злость, перемешанная с ненавистью и жаждой мести. Комната начала рушиться.

Джек старался защититься от осколков, прикрывался руками, попытался натянуть кофту на голову, выставляя под удар спину. Но все попытки были тщетны.

«Зачем ты рассказал ему?»

Голос становился тише, затем снова переполнялся злостью и переходил на крик.

«Зачем ты рассказал ему…»

– Зачем ты рассказал ему?! – маленькая девочка сидела прямо на полу в белой комнате и энергично, со злостью наносила карандашом удары по своему же рисунку, не подозревая, что за ней наблюдают.

По ту сторону широкого окна стояло двое мужчин. Оба не сводили взгляда с ребенка.

– Вы считаете, она сможет что-нибудь рассказать? – неуверенно произнес тот, что в пальто, засунув руки в карманы.

– Она у нас уже неделю, терапия начала давать свои плоды, – второй мужчина был в белом халате, со стопкой бумаг в руках. – Сверьтесь с делом.

Детектив достал из портфеля черную папку и заглянул внутрь.

«Мужчина в состоянии аффекта убил свою жену. Рассек горло осколком зеркала, перерезав сонную артерию. Единственный свидетель преступления – семилетняя дочь.

После убийства мужчина спрятал тело жены в шкаф, там же запер дочь. При задержании уверял, что жена жива».

Врач протянул ему стопку листов.

– Она постоянно рисует человека в какой-то комнате, – пояснил врач, – некоторые из них вызывают подобную, особо бурную реакцию.

Детектив посмотрел на рисунок. Выполненный совсем по-детски, он напугал его. Темная фигура черным карандашом – вместо человека. Четко очерчены контуры стен, потолка и пола. Отовсюду смотрят сотни красных глаз.

– Когда я смогу поговорить с ней? – мужчина вернул рисунок врачу.

– Думаю, скоро, – он вздохнул, – кто знает, что теперь творится у нее в голове.

Мужчины переглянулись и вышли из комнаты наблюдения.

Девочка взяла чистый лист бумаги и, загадочно улыбнувшись, начала новый рисунок. Ни врач, ни детектив, ни кто-либо из персонала и правда не подозревал, что творилось в ее голове. А там, рисунок за рисунком, начинался новый день. Там жил Джек Эберсон, который просыпался около шести утра, выключал будильник, который еще не успел зазвенеть, включал кофеварку и направлялся в ванную комнату, где долго-долго рассматривал себя в зеркало. Он работал в книжном магазине, в котором жила девушка Холли, убившая старуху Элен в поисках дозы, а потом всегда приходил Джон Маркус, и Джек раскрывал ему все свои тайны, совсем как ее папа – полиции.

«Пап, мама на тебя не злилась. Зачем ты ему рассказал?»

Отец умер внезапно, хотя его смерть была лишь вопросом времени: он уже давно и тяжело болел. Внезапно это было потому, что никто не ожидал, что это случится в больнице, куда его привезли на «скорой помощи» после очередного приступа. Мать приехала вся в слезах, сказала, что отца перевезли в морг и что его тело появится дома только перед панихидой. А потом занавесила все зеркала в доме и велела то же сделать с любыми поверхностями, которые что-либо отражают. На вопрос, зачем это, ответила: «Чтобы душа умершего не заблудилась в этом мире и нашла дорогу в мир иной».

«Что за бред, – подумала Яна, – на дворе двадцать первый век, а она про какие-то путешествия в мир иной говорит». Но спорить с убитой горем матерью не стала, а молча всё занавесила.

Попрощаться с отцом пришла целая толпа народа. Весь двор был полон людьми: родственниками, любопытными, соседями, сослуживцами, знакомыми и друзьями. Многие хотели поехать на кладбище, но всем не хватило места в машинах.

«Интересно, – подумала Яна, – если я умру, сколько людей придет со мною проститься? Вряд ли больше десяти человек. Чем же папа зацепил всех этих людей?».

Она долго думала над этим вопросом. Единственным объяснением было то, каким был её отец. А он занимался спортом (футболом и каратэ), играл в шахматы и на гитаре, пел, сочинял стихи и необыкновенные сказки на ночь про пса Барбоса и его друзей. Он никогда и никому не отказывал в помощи. Дом его был открыт для друзей в любое время суток. Он мог поддержать разговор на любую тему, причем всегда казалось, что в вопросе он был подкован досконально. Он был полностью открыт для мира и людей, возможно, поэтому столь многие ощутили его уход.