Елина Иркова - Почти детективная история (только для женщин!)

© Елина Иркова, 2018

© ООО СУПЕР Издательство, 2018

Темно-зеленая вода, густая, как кисель, затягивала…

Я опускалась все глубже и глубже, на самое дно. Воздуха не хватало. Я поняла, что если опущусь на это самое дно, то умру. Отчаянно забарахтавшись, я вдруг открыла глаза…

Воздуха по-прежнему не хватало. Было темно. С трудом откинув груду одеял, закрывавших меня с головой, я села. Сквозь плотно закрытые темно-зеленые шторы пробивались тоненькие лучи солнечного света. Голова гудела, как пустой котел. Где я? Я похлопала глазами, пощупала диван, закрутила головой. Дома! Ну, конечно же, я дома! Но почему я лежала закрытая с головой всеми одеялами?! Даже с кровати дочери все было снято и навалено на диван, вернее на меня. А сверху еще и покрывало! Совсем немного, и я, действительно, могла бы задохнуться!

Спустив ноги на пол, я с трудом, пошатываясь на ходу, поплелась в ванную. Меня сразу вырвало. Я ополоснула лицо холодной водой, прополоскала рот и посмотрела в зеркало. Видок у меня был ужасный: волосы всклокочены, под глазами – темные круги… Я с удивлением оглядела себя: одета полностью, в свое единственное «выходное» платье, мятое и потерявшее всю свою нарядность. А где же мои единственные «выходные» туфли? Раз платье «выходное», то и туфли должны быть «выходные»… Я поплелась назад, к дивану. Туфли валялись под кроватью дочери, далеко, у самой стенки, словно кто-то нарочно их туда забросил. Наклониться и достать их сил не было. Я побрела на кухню, как была, в перекрученных колготках. Тапочек, моих любимых домашних тапочек, тоже нигде не было!

На кухне горел свет. На столе стояло приготовленное для подачи жаркое из курицы, в блюде из «парадного сервиза», торт с подсохшей верхушкой «Наполеон» (сама пекла!), коробка конфет.

Еще ничего не понимая, я жадно попила воды и побрела в большую комнату, которую мы называли «гостиной». Обеденный стол был раздвинут, покрыт единственной моей «праздничной» скатертью – белой, льняной, накрахмаленной, предметом моей тайной гордости, и сервирован на четверых. От хрустальных фужеров, подаренных когда-то отцу на юбилей, по столу пробегали солнечные зайчики.

На тарелках – остатки еды, полупустая бутылка с шампанским и коньяком (армянский, пять звездочек!), нетронутая бутылка «Столичной» …

От тарелок и салатниц по комнате расползался противный кислый запах. Все испортилось! Я бросилась к окну, открыла его настежь и глотнула свежего воздуха. Под окном, на солнышке, во дворе весело чирикали воробьи, от нежного ветерка шелестели ветки деревьев, гуляли мамаши с детьми…

«Где Танька?» Сердце моментально сжалось от нестерпимой тревоги за дочь. Я схватила телефонную трубку и, с трудом вспомнив номер, набрала телефон родителей. Мама ответила бодрым и веселым голосом:

– Ну и как там у вас дела? – лукаво спросила она и замолчала, ожидая подробностей.

– Где Танька? – я с трудом шевелила пересохшими губами.

– В садике. Где же ей еще быть? – удивилась мама.

– А который сейчас час? – спросила я, все еще туго соображая.

– Уже скоро два часа… – в голосе мамы зазвучало беспокойство. – Похоже, вы вчера увлеклись… Мне зайти?

– Нет, нет! – испуганно ответила я. – Я тебе потом все расскажу! Забери, пожалуйста, Таньку из садика сама. Я приду к вам за ней вечером.

– Хорошо, – медленно ответила мама. Она была явно удивлена и обеспокоена, но старалась этого не показать.

Положив трубку, я медленно села в кресло, стоявшее рядом с телефоном, и тупо уставилась на сервированный стол. «Что здесь было? Что здесь произошло?!» В голове, наконец, появились обрывки каких-то мыслей. Я снова поплелась на кухню, насыпала в турку изрядную порцию молотого кофе («Арабика»!), когда – то с трудом добытого, налила воды, поставила на плиту и довела до кипения. Кофе получился что надо! Густой, с пенкой! Прихлебывая обжигающий кофе, посмотрела на часы, висевшие над кухонным столом – два часа тридцать минут. Почти конец рабочего дня! Работа… Почему я не на работе?! Какой сегодня день? Раз Танька в садике, значит день рабочий…

Я пыталась построить логическую цепочку, но мысли продолжали путаться. Постепенно, после большой кружки кофе, способность мыслить частично восстановилась. «Раз я мыслю, значит, я существую!» – криво улыбнулась я себе самой. Я все еще переживала зеленый кошмар…

«Надо позвонить на работу!» – наконец догадалась я и побрела к телефону. Номер доцента я вспомнила сразу! Он быстро снял трубку.

– Михаил Юрьевич! Здравствуйте. Это Надежда Александровна. Я заболела, – виновато прошелестела я в трубку. – Извините, что не позвонила раньше, была высокая температура, можно я задним числом оформлю день «без содержания»? Внезапно я вспомнила, какое сегодня число. Это был мой последний день ординатуры. В трубке сгущалось непонятное для меня молчание. Наконец доцент, цедя слова, медленно ответил:

– Я ничего не понял! Куда вы опять исчезли? Мы вас ждали… некоторое время…

В голове у меня вспыхнула и разлетелась на радужные осколки шаровая молния. Я все вспомнила и…похолодела!

– Извините… Так получилось… – лепетала я, покрываясь холодным потом.

– Странно. Очень странно! – раздраженно отозвался доцент. Голос был сухим, металлическим. – Вы всегда исчезаете в самый последний момент… Не понимаю! Это такая тактика?!

– Я заболела… – снова попыталась я оправдаться. Теперь уже горячие капли стекали у меня между лопаток…

– Ладно, болейте! – голос доцента несколько смягчился. – Я скажу на кафедре, что сегодня вас не будет. Но завтра вы должны быть обязательно! Последнее кафедральное совещание. Мы должны дать вам характеристику и выдать документы об окончании вашей ординатуры. Надеюсь, что вы поправитесь к завтрашнему дню?! – в голосе звучал явный сарказм.

– Конечно, конечно…Завтра я обязательно приду!

Снова повисло молчание.

– Это последнее мое здесь кафедральное совещание, – уже совершенно другим, грустным голосом продолжил доцент. – Сегодня утром я подал заявление о переводе… Я не сомневаюсь, что вопрос будет решен положительно…

Сердце у меня вдруг ухнуло и покатилось куда-то вниз.

– Это ваше окончательное решение? – с дрожью в голосе переспросила я.

– Да! Но… Если бы вы вчера не исчезли, то все было бы по-другому!

В трубке запикали короткие гудки. Я медленно положила трубку на рычаг. На глаза тут же навернулись слезы. В голове понеслось: «Ну, вот и все! Все закончилось, так и не начавшись! Надо ехать к нему, уговаривать остаться!»

Я бросилась к входной двери. «Куда? В таком виде?!» Дверь была заперта снаружи, на второй замок, который открывался только ключом. Это был запасной замок, который мы закрывали только тогда, когда уезжали надолго. В обычной жизни я им никогда не пользовалась. Ключей, которые висели у меня на крючке в прихожей, не было!