Анна Кузнецова - В поисках счастья (сборник)

© Кузнецова А. А., 2018

© Оформление ИПО «У Никитских ворот», 2018

Жизнь человеческая полна неожиданностей. Что ждет тебя за углом: упал – сломал ногу или встретил свою единственную любовь? А что такое любовь? Достанется она тебе, или ты так ее и не дождешься? Падает ли любовь с неба, или надо потрудиться, чтобы ее заслужить? Счастье – совсем уж таинственное, а то и мистическое состояние души. А душа, что она такое? Кто ее видел? Судьба… Как она создается? Можно, конечно, не мучиться поиском трудных ответов на столь непростые вопросы. Но это мало кому удается. Каждому хочется прожить свою единственную жизнь лучше, интересней, счастливей. А как? Наша скромная книжечка – попытка уловить, не пропустить, зафиксировать мгновения счастья. Женского счастья. Научитесь его распознавать. Учитесь быть счастливыми. Десять простых женских историй… про счастье. Для желающих быть счастливыми.

Анна Кузнецова

Аглая рано поняла: счет счастью идет на мгновения. Ждешь, ждешь Нового года. Готовишься. Наряжаешь елку. Дед Мороз, конечно же, не он, а просто родители – положат под елку желанные подарки, повесят среди разноцветных шаров конфеты и мандарины. Съела ты их, наигралась в железную дорогу и новую куклу, в праздник появившиеся, и… жди другого Нового года. Но счастья хотелось всегда и навечно.

Еще в седьмом классе ей нравился одноклассник Вова Карпов. Впрочем, он нравился не ей одной. А всем девочкам в их школе. Он и появился в их школе неожиданно – когда класс «Б» (а еще были параллельные «А», «В» и «Г») давно сложился, из года в год жил без изменений и особенных событий. Надоевшие, обреченные друг на друга одноклассники, – неизбежная составляющая скучной и совсем неинтересной школьной жизни… Уроки, учителя и училки, и дома готовишься к урокам. Рано вставать, рано ложиться. Опять уроки и опостылевшие одноклассники. Независимый, отдельный от всех новичок Вова Карпов сидел за партой один, избегал контактов и, кажется, не замечал выпрашивающих общений глаз мальчиков и жаждущих внимания девочек.

Особенной красотой он не отличался. И не слишком был высок ростом. Но ботинки или кроссовки всегда тщательно чистые, стрелки – даже на джинсах, всегда свежая рубашка. А в манере поведения – полное отсутствие суетливости и, казалось, абсолютное равнодушие к мнению о себе окружающих. Как же он Аглае нравился! Нет, не просто нравился, она влюбилась в новенького Вову Карпова сразу и безоглядно, как была уверена, на всю жизнь.

– Я сегодня не готов к уроку, – мог сказать он математичке.

– Я завтра сдам сочинение, мне совсем чуть-чуть осталось, не хочется делать второпях, – это литераторше.

И учительницы, нетерпимые к другим, как-то сразу соглашались с его условиями. Никаких подглядываний в чужие тетради. Списываний и подсказок. Споров на слабо… Сам по себе, один! Мальчишки устроили ему однажды засаду, поставили подножку, он упал, а потом встал, отряхнулся, поднял выпавший из рук портфель и пошел, чуть прихрамывая, дальше. В драку не полез, на провокацию не поддался, мстить не стал. В отличие от массового девчоночьего менталитета, при котором гордились любым мальчишеским вниманием и хвастались, Аглая просто молча следила лишь за одним Вовой Карповым, какие отметки он получал, – судя по увеличивающемуся числу собственных троек, больше, чем за своими. Ей было интересно, в какую сторону он пошел, какие у него мама с папой… И никто, кроме него, был ей неинтересен. Он поглощал все ее внимание. Притягивал магнитом. Он был лучше всех. И она была влюблена.

А как он раскатывал на велосипеде по улице! Мимо всех и… мимо нее, Аглаи. Ведь и другие мальчики ездили, а Борька Никитин однажды – даже на автомобиле, папа дал прокатиться, он и Аглаю звал с собой, так нет! Только с Вовой Карповым готова была она уехать на край света, хоть на самокате. Она ждала, что он однажды окажется рядом с ней, посмотрит на нее… Но и этого не случалось, и она страдала.

Потом, в следующей своей жизни, когда мыслями, воспоминаниями она возвращалась в пережитое, Аглая поняла: для вдруг одолевающей человека страсти никаких объяснений не требуется. Любовь не рассуждает, она выбирает, кого захочет, без всяких причин, вне доводов разума и логики. Но это было потом. А пока именно Володя Карпов был для нее лучшим, единственным, без изъянов и недостатков, хотя она толком и не разговаривала с ним ни разу. Для ее любви это было необязательно. Если бы она была так же независима, как он, именно про него она бы написала заданное на дом сочинение, кто твой любимый положительный герой. Конечно же, не Евгений Онегин, у которого было слишком много недостатков и главный, роднящий его с Вовой Карповым, – то, что он не оценил, не ответил взаимностью преданной Татьяне. И уж, конечно, не Печорин – какой он герой нашего времени? То Бэла, то Вера, то обидел, то бросил… – просто бабник, как в случайно подслушанном Аглаей взрослом разговоре мама сказала о своем сослуживце. Может, о Путине она еще могла бы написать, он ей тоже нравился… Но Вова Карпов нравился больше.

Аглая любила слушать разговоры взрослых и книжки читала из родительского шкафа. Несовременный ребенок! «Не в капусте, а в книжных страницах родилась», – ворчала мама. «Не порть ее своими советами», – вмешивался в воспитание папа. Но ей было все равно, современная она или нет. Хотя с появлением Вовы Карпова она стала чаще ходить к турнику, чтобы пусть на немножечко, на чуть-чуть бы вытянулись ноги и не были такими тоненькими, как спички, и чтобы перестать сутулиться. И он однажды вдруг заметит ее, подойдет… и скажет: «Ты лучше всех!». Это была любовь!

Разглядывая себя в зеркале, очень сердилась: плоская, как доска, пусть мама хоть нулевой размер бюстгальтера купит, может, тогда побыстрее грудь вырастет… И нос свой, как ей казалось, слишком прямой и длинный, она все время выглаживала, вздергивала пальцами кверху, чтобы стал таким же курносым, как у Гальки Федоровской, первой классной красавицы.