Алексей Осетров - Лунный свет на заре. Книга первая. Цикл «Ярость Творца»

Внезапно, на очередном витке большой спирали, пещера кончилась, и мы оказались в огромном зале, больше похожем на трюм океанского нефтяного наливника, или сухогруза. А может мы внутри инопланетного звездолёта? Не исключено. Во всяком случае – очень похоже. Я бывал на космодроме Канаверал и знал устройство ракет и челноков.

Посередине зала был бассейн, в котором кипела и бурлила всё та же слизь. Только здесь она издавала какие-то звуки, похожие на звуки моря в раковине моллюска и ещё излучала какое-то голубоватое свечение.

Дед показал на эту массу: – Эта гадость жрёт людей и скот. Каждый раз в полночь в полнолуние она выходит отсюда.

Старик взглянул на часы и потряс бородой: – Без двух четвертей полночь, успеваем.

Он поднял с пола увесистый булыжник, сорвал с шеи платок и завернул в него камень. Вынул из-за голенища нож и схватил меня за рукав.

– Дай руку, – дед, не раздумывая, полосонул лезвием по моей раскрытой ладони.

– Ты что делаешь? – я ошарашено смотрел на старика, наблюдая, как он пропитывает моей кровью платок. Кровь сочилась крупными каплями.

– Я же сказал, делай, что велю! – тут должна быть твоя кровь, теперь ты хранитель места.

Дед показал вглубь зала, дальняя часть которого терялась во мраке, и дал мне камень.

– Бросишь его туда как можно дальше. Потом прыгай в яму, на дне будет сумка. Забираешь её, и убираемся отсюда.

Я размахнулся и зашвырнул камень так далеко, как только смог. Внезапно, вся слизь, находившаяся в бассейне, выплеснулась в ту сторону, где упал камень, и с утробным рёвом растеклась по полу в том направлении. Даже маленькие лужицы стали передвигаться в ту же сторону.

Дед хлопнул меня по плечу: – Давай!

Я увидел на дне опустевшего бассейна, до дна которого было метра четыре, какой-то предмет. Я спрыгнул вниз и, едва коснувшись дна, бросился к центру бассейна. Холщовая сумка, аккуратно завязанная, была не пустой, но я, помня слова деда, просто схватил её и тут же метнулся назад. Разбежавшись, прыгнул, ухватившись за край бассейна, подтянулся и влез на пол. Крепкие руки старика подхватили меня.

– Теперь, ноги в руки и бегом отсюда! – дед бросился к выходу.

Я рванул следом за ним, но вновь уловил краем глаза какую-то фигуру в расселине и опять почувствовал чей-то взгляд. Но смотреть было некогда. Обратная дорога была не очень обременительной.

Вернувшись домой, я увидел, что от пары часов, проведённого с дедом времени я не устал и готов был даже продолжить наше приключение. Шутка ли, прожить столько в этом месте и не знать, что твориться у тебя под ногами. Но дед милостиво разрешил мне продолжить ранее намеченные мною планы, зная, что я собирался в диско-бар. Сам он, тем временем, занялся какими-то одному ему известными делами. Хотя, какие дела в середине ночи?

Подъехав к сверкающему огнями бару, уютно расположившемуся в центре огромного дубового парка, я лихо развернул джип и поставил его под окном, носом в сторону кипарисовой аллеи. В лунном холодном свете глянцевые бока автомобиля загадочно мерцали как гладь реки. На широком крыльце диско-бара стояли уже изрядно «кривые» и «обдолбанные» чуваки, которых я не видел своими глазами вот уже несколько лет.

Выйдя из машины, я поздоровался, начались расспросы, и я на несколько минут утратив контроль над обстановкой очнулся только тогда, когда мимо проплывала компания на двух затрапезных джипах из которых слышались отборные ругательства и обрывки реликтовой музыки. Из окна переднего джипа вылетела пивная банка и покатилась, подпрыгивая по асфальту, радостно дзинькая и подпрыгивая на камешках. Обе машины остановились неподалёку и через секунду из задней выскочил долговязый нескладный мордоворот по кличке Колотун. Направлялся он в мою сторону, причем явно не с дружескими намерениями, несмотря на широкую, от хобота до хвоста квадратную улыбку.

– Слышь, зелёный берет, дай закурить! – он подошел почти вплотную, дыхнув на меня крепким винным перегаром и запахом блевотины. Но я-то знал, что только лишь куревом дело однозначно не ограничится.

– Не курю и тебе не советую! Десять сигарет в день укорачивают твой вонючий облезлый член на дюйм в год – я спокойно смотрел на него, но был готов к любому дальнейшему повороту событий.

– О, да ты крут! Какой гавнюк нашёлся, а это что? – он показал мне на грудь. Когда я посмотрел туда, куда указывал его палец, он попытался схватить меня за нос. Но я оказался быстрее и увернулся, схватив его за кисть руки и завернул её на болевой приём, отчего у того глаза вылезли из орбит. Носок моего берца впился в его жирную задницу, чуть не по колено, и я его отпустил.

– Да я тебя сейчас уделаю, урод, – зарычал Колотун явно свирепея, и, схватив меня за шиворот, начал сближаться. Его пышная задница болела, мясистые булки ломило от знакомства с армейским ботинком, и он немного заприседал на левую ногу.

Пора было показать, кто же теперь настоящий хозяин положения и что три долгих года в спецназе не пропали даром, тем более что разношёрстная банда Кручи здорово мне успела надоесть еще задолго до описываемых событий.

Без лишних слов, резко отпрянув в сторону и крутнувшись на месте, я врезал ему каблуком ботинка в ухо. Что-то глухо хлюпнуло, наверное, это были мозги Колотуна или гамбургеры с сосисками в его желудке. Оторвавшись от крыльца, словно космический челнок Челленджер, и пролетая над ступенями, он прихватил за собой еще пару своих колоритных друзей, которые поднимались к нам для продолжения приятной беседы. Забрякала мелочь, зубы и кастеты – троица кувыркалась по ступеням, растрясая семечки и банки с пивом. Одна из банок с шипеньем взорвалась, обдав пенным шлейфом всех в радиусе двух-трёх метров.

– Джон! – я повернулся к входу – в мою сторону продвигалась Хельга в шикарном вечернем платье, облегающем фигуру, с огромным декольте, через которое, казалось, были видны колени. По крайней мере, под платьем у неё явно ничего небыло. На шее красовалось подаренное мной ещё во времена нашей нежной дружбы шикарное бриллиантовое колье в золотой оправе.

– Джон, миленький! – обняв меня, она даже не смотрела в сторону Кручи – Я так соскучилась по тебе! – Хельга прильнула ко мне и её торчащие соски уперлись мне в область солнечного сплетения. Несомненно, что при другом раскладе я был бы польщен и счастлив таким поворотом дела, но теперь вся любовь перегорела и я был твёрд в своих решениях.

Я медленно сжал и расцепил её руки.

– Иди, тварь, трахайся со своим вонючим, недоношенным ублюдком! Пусть он стучит в темноте своими трухлявыми шариками, когда тыкает в тебя своей маленькой пиписькой!