Дмитрий Кудрец - Вересковая долина

Подъем происходил в семь часов утра. После утреннего туалета дети отправлялись в столовую, располагавшуюся в конце коридора, завтракать. После завтрака направлялись в другое крыло здания, где располагались учебные кабинеты. Каждый кабинет имел свое назначение, и дети по расписанию переходили из одного кабинета в другой. Кабинеты были оборудованы согласно последним веяниям в образовании, науке и педагогики. И если чего-то не хватало, преподаватели делали заявку экономке мисс Фейзи и через пару дней им доставлялось самое необходимое. Но прежде чем выложить деньги на новую книгу или прибор, мисс Фейзи долго и настойчиво беседовала о его необходимости, устанавливая его важность. И если доводы просящего ее устраивали, соглашалась. Зная эту особенность, преподаватели не слишком часто старались навязываться к мисс Фейзи.

Обучение в Долине носило довольно непринужденный характер. До обеда были занятия по расписанию, которое составлялось мисс Борн, а после обеда до самого ужина воспитанникам предоставлялась возможность заниматься по их усмотрению. Одни шли в кабинеты, где вместе с преподавателями ломали голову над какой-нибудь проблемой. Другие отправлялись в парк, раскинувшийся вокруг замка, и там либо слонялись без дела, либо помогали садовнику мистеру Петерсу. Мистер Петерс был молчаливым старичком, который следил не только за цветниками, кустами и деревьями, но был еще и дворником, и сторожем, и разнорабочим в одном лице. Дети помогали ему ухаживать за многочисленными цветами и кустами, или просто гоняли мяч на спортивной площадке. Кто-то после занятий возвращался в свои комнаты, где занимался чтением книг или подготовкой к завтрашним занятиям. Домашние задания не практиковались в Долине. Основную часть материала дети изучали и закрепляли на занятиях. И если им задавали что-либо на дом, то задания носили скорее творческий характер и были дополнением к изучаемым темам. Также в Долине не практиковались и оценки за устные ответы и письменные задания. Мисс Борн и большинство педагогов считали, что отметки принижают индивидуальные особенности детей. Конечно, случалось иногда, что кто-нибудь из воспитанников не мог ответить на тот или иной вопрос или решить ту или иную задачу. В таком случае преподаватели давали им шанс исправиться и спрашивали их на следующем уроке. Если же и на этот раз воспитанник плавал в основах науки, то преподавателям ничего не оставалось делать, как сообщить об этом директрисе, которая выбирала меру наказания. Наказания для каждого из воспитанников были разными. Холл Макферсон, например, терпеть не мог чистить картошку. Мисс Борн прекрасно об этом знала и всякий раз, когда Холлу назначали наказание, она отправляла его на кухню, где под бдительным наблюдением кухарки миссис Доэрти он чистил картошку на ужин и на весь следующий день. Холл, пару раз просидев над чаном с картошкой, старался впредь не попадаться. Тихоне Эрику Ленарду наказание картошкой наоборот доставляло удовольствие. Малообщительный, замкнутый он постоянно искал случая, чтобы уединиться подальше от всех и предаться своим грезам и мечтам. О чем мечтал Эрик, никто в Вересковой долине не знал. А он, начитавшись книг Жюля Верна, представлял себя великим мореплавателем и открывал в своем воображении новые страны и острова. А чтобы ему никто не мешал, он, даже зная хорошо урок, упрямо молчал и ждал возможности отправиться на кухню, где в уголке, сидя перед чаном с картошкой вдоволь насладиться своими грезами. Мисс Борн вскоре просекла об этом и, как не ухищрялся Эрик, больше чистить картошку его не отправляли. В качестве наказания мисс Борн выбрала для него чтение книг по географии. Она оставляла его в библиотеке, положив перед ним стопку книг, и периодически проверяла, сколько он прочитал. Бедный тихоня грустно вздыхал над книгами, осознавая, что уже все давно открыто и без него. Это для него было самым большим наказанием. Вообще-то воспитанники Долины не стремились к наказаниям и на второй раз отвечали, как положено, чем доставляли удовольствие преподавателям и директрисе.

Жизнь в Долине текла своим привычным, размеренным темпом. И за всем этим неустанно следила мисс Борн. Она была в курсе всего, что происходило в замке. Ни одно, даже ничтожное событие не ускользало от ее глаз, не проходило мимо ее ушей. И хотя обитатели замка сами принимали решения, последнее слово оставалось за ней. Она была хранительницей, неусыпным стражем Вересковой долины. Она днями бродила по коридорам замка или сидела у себя в кабинете над бумагами. Немногословная и сдержанная, она словно хранила какую-то тайну. И даже ее ближайшая подруга и соратница мисс Фейзи не могла предугадать, что мисс Борн выкинет в тот или иной момент. Ее уважали и немного побаивались. Даже кухарка, старая толстая миссис Доэрти, которая за немного помятый помидор на рынке могла устроить скандал, при появлении мисс Борн сникала и старалась заняться каким-либо делом, чтобы поскорее избавиться от ее присутствия.

Мисс Борн недолюбливала кухарку, зато дети ее любили. У нее на кухне всегда было припрятано что-нибудь вкусненькое. Она не жалела продуктов и каждый день придумывала новые блюда, при виде которых текли слюнки. А по выходным она устраивала целые пиры и обижалась, если дети оставляли на тарелках еду. Мисс Борн пыталась указать миссис Доэрти на некоторую расточительность, на что та отрезала:

– Я не умею готовить из воздуха. Если вам не нравится моя стряпня, то поищите себе другую кухарку. Я без работы не останусь.

Мисс Борн ничего не оставалось делать, как смириться. Тем более что и она сама была не прочь заглянуть иногда на кухню, выпить чашечку кофе с пирожным и послушать нескончаемую болтовню старой миссис Доэрти. Миссис Доэрти была довольно тучной, но в то же время довольно проворной. Она справлялась на кухне одна. Все попытки подыскать ей помощницу оказались безрезультатными. Миссис Доэрти всячески этому противилась. На кухне она была полновластной хозяйкой и не собиралась делить эту роль ни с кем. Конечно, одна она не могла полностью управиться, чтобы накормить такую ораву. Каждый день на кухне ей помогали двое воспитанников, которых миссис Доэрти обучала своему мастерству готовить еду, присматривать за котлами и мыть посуду после еды, тщательно выскребая кастрюли. От нее можно было запросто схлопотать полотенцем за сбежавшее молоко или плохо вымытую посуду, но дети знали, что это лишь проявление доброты, которую так и излучала миссис Доэрти. Дежурство на кухне для воспитанников было не наказанием, а скорее вознаграждением. Ведь у миссис Доэрти всегда было припрятано какое-нибудь необычное печенье, пирожное или просто горсть конфет. И когда после обеда все было прибрано, а до ужина оставалось еще много времени, миссис Доэрти позволяла себе расслабиться. Она садилась на скрипучий стул у плиты, чтобы выпить чашечку кофе, съесть пару пирожных или кусочек торта и повздыхать о жизни. При всей своей разговорчивости никто толком не знал ни о ее семье, ни о ней самой. Да и никто не пытался влезть в душу другому.