Дмитрий Кудрец - Большие мальчики

– Вот еще!

– Тогда начинай, – Люба сбросила халат и осталась в одном купальнике. Поправила перед зеркалом волосы.

– Я готова.

– Погоди, – Глеб немного оторопел от столь стремительной готовности. – Дай я хоть шторы задерну. Становись сюда. Прими позу. Так. Хорошо. Снимаю.

– Ой, – воскликнула Люба. – Я моргнула.

– Ничего. Так естественнее будет.

Глеб фотографировал Любу, в разных позах и на разных фонах. На фоне штор, на фоне шкафа, на фоне окна. В комнате Глеба, в комнате Любы. В конце Люба предложила сфотографироваться на крыше. Залезли на крышу. Было прохладно, и Люба поторапливала Глеба.

– Давай скорее, а то я замерзну. Пленка то цветная. А я не хочу быть синей.

– Ничего, синий цвет тебе к лицу, – отшучивался Глеб.

Отсняли всю пленку. Спустились с крыши в комнату Глеба. Люба присела на стул, вытянув свои длинные красивые ноги. Глеб перематывал пленку.

– Когда сделаешь фотографии? – спросила Люба, глядя в окно.

– А почему ты не хочешь, чтобы их в студии сделали? – удивился Глеб. – Там и пленку проявят и фотографии сделают, как ты захочешь. Даже подправят, если надо.

– Не хочу в студии, – упрямилась Люба. – Не хочу, чтобы мои фотки смотрели другие.

– А мне, значит, можно? – Глеб недоверчиво посмотрел на девушку.

– Ты другое дело. Ну, так когда сделаешь?

– В выходные.

– А поскорее нельзя?

– Как получится. Надо еще ключ от фотолаборатории найти.

– Вот он, – Люба достала из кармана халата ключ и протянула его Глебу.

– Я удивляюсь вам женщинам, – произнес Глеб. – Когда вам что-то надо, вы из-под земли достанете, а когда от вас что-то нужно, не добьешься.

– На то мы и женщины, – Люба тряхнула головой. – Ну, так когда приходить за фотографиями?

– Я сам принесу, когда сделаю, – ответил Глеб.

– Ну, тогда я пойду, – Люба встала и отправилась к себе.

Оставшись один, Глеб сначала шлепнулся на кровать, но ему, как и Любе, не терпелось поскорее сделать фотографии. Поднявшись с кровати, он отправился в ближайший магазин покупать необходимые принадлежности. Это оказалось не так просто. На поиски нужных реактивов и бумаги у Глеба ушел весь остаток дня, так что приступить к работе он смог только на следующий день.

***

Запершись в лаборатории, он проявлял пленку, менял режимы, экспериментировал с бумагой, добиваясь лучшего качества изображения. Больше всего ему понравилась фотография, на которой было лишь лицо Любы. Глеб вынул ее раньше времени из раствора, поэтому черты лица проявились не все. На бумаге были видны только губы и глаза в обрамлении пышной копны волос. Глеб любовался этой фотографией, как кто-то начал барабанить в дверь лаборатории.

– Кого там черт принес? – выругался Глеб, повесив фотографию на веревку сушиться.

– Открой! Это я – Андрей, – раздалось за дверью.

Глеб приоткрыл дверь.

– Заходи быстрей! Бумагу засветишь, – Глеб пропустил Андрея в лабораторию и быстро закрыл за ним дверь.

– Ого, – воскликнул Андрей, глядя по сторонам. – А я и не знал, что ты увлекаешься фотографией.

– Да было когда-то, – Глеб стал вынимать оставшиеся фотографии из раствора и развешивать их для просушки.

– Ты откуда узнал, что я здесь? – спросил он, не отрываясь от работы.

– Любка сказала, – ответил Андрей, рассматривая фотографии. – А она ничего вышла. Зачем ей это?

– На конкурс собралась.

– В конкурсах участвовать – бабки нужны, или связи.

– Или удачу, – добавил Глеб.

– Ты думаешь, ей повезет?

– Когда-то должно повезти. Ты чего пришел?

– Просто так. Дома мои опять ноют. Так я сбежал. Но, если не хочешь, я могу уйти.

– Я тебя не гоню. Подожди, сейчас закончу, потом в кино махнем. На Терминатора.

– Я его уже видел.

– Ну и что. Еще раз посмотрим.

Закончив возиться с фотографиями, вышли из лаборатории. Глеб достал из тумбочки листок исписанной бумаги и, оставив Андрея одного в комнате, понес отдавать еще влажные фотографии Любе. Любы дома не было. Она куда-то вышла по делам. В комнате сидела девчонка с удивительно синими глазами.

– А Любка где? – спросил Глеб, заходя в комнату.

– Вышла куда-то. Скоро вернется, – ответила девчонка.

– Я подожду?

– Пожалуйста.

Глеб присел на край кровати. Какое-то время сидели молча. От нечего делать рассматривали стены и потолок. Молчание нарушила Люба, ворвавшись в комнату, она бросила на кровать пакет.

– Привет, Глебушка. Знакомьтесь. Это Глеб. Это Ирина. Я сейчас поставлю чайник, потом поговорим, – Любка выскочила из комнаты с чайником.

– Сделал фотки?

– Да, – Глеб протянул Любе пакет. – Вот они.

– Мог бы и получше сделать, – недовольно заметила Люба, рассматривая фотографии.

– Какая есть, – отрезал в ответ Глеб. – Ты их сама высуши. Мне некогда.

– Ладно, сойдет. Переделывать все равно времени нет. Спасибо и за это. – Люба разложила фотографии для просушки по всей комнате. – Ну а второй мой заказ?

– Тоже готов, – ответил Глеб, протягивая Любе листок бумаги.

– И когда ты все успеваешь? – спросила Люба, взяв листок.

– Что это? – поинтересовалась Ирина.

– Стихи.

– Какие стихи.

– У нас Глеб не только фотографиями увлекается, – не без упоения прокомментировала Люба. – Он еще и стихи пишет.

– Можно почитать? – Ирина краешком глаза заглянула в листок.

– Что ты! – воскликнула Люба. – Это личное.

– Да брось ты! – не отставала Ирина.

– Ну, если автор разрешит, – Люба вопросительно посмотрела на Глеба.

– Мне все равно, – махнул рукой Глеб. – Читай, если хочешь.

– Ты ворвался в жизнь мою,

Я прогнать тебя не смела.

Ты остался на краю,

Я над пропастью летела.

Ты ворвался, не спросил

Мне твоя любовь нужна ли.

Ты во мне себя любил,

А меня любил едва ли.

Ты хотел воздвигнуть храм

Для любви. Святое дело.

Ты внимал своим богам,

Я понять их не хотела.

Ты с собою звал в полет,

В мир надежды и отрады.

И душа рвалась вперед,

Разум говорил – не надо.

Виновата ль? Виноват?

Разобраться в этом сложно.

Нам давно пора назад

Возвращаться. Только поздно.

Одолел житейский хлам.

Нету силы для любви.

Ты еще построишь храм,

Но не на моей крови.

– Как печально, – вздохнула Ирина, когда Люба закончила читать.

– Зато жизненно, – ответила ей Люба.

– А зачем тебе такие стихи?

– Надо.

– Понятно, – протянула Ирина. – Это ты своему Феде хочешь подарить?

– Что еще за Федя? – не понял Глеб.

– А тебе что за дело? – ответила Люба.

– Да так. Ради интереса.

– А у тебя еще стихи есть? – обратилась Ирина к Глебу.

– Есть, но немного.

– Дашь почитать?

– Ты интересуешься поэзией?

– Интересуюсь. И не только поэзией. Ну, так дашь почитать?

– Если ты так просишь. Только их у меня с собой нет.