Александр Ралот - Забытая молния. Сборник исторических рассказов

Совсем скоро избранный Генеральным советом монарх был объявлен епископом самозванцем. Король, в жилах которого текла не разбавленная славянская кровь, в долгу не остался. Объявил священослужителю войну.

– «А наш-то какой молодец.» – Писали русские эмигрантские газеты. «У него слово с делом не расходится. Хана епископу. Будет знать, как драть с простого народа три шкуры. Одно плохо. Нет у него никакой армии. Может быть подсобить соотечественнику. Где наша не пропадала».

Не успели. Четыре гвардейца посланные епископом арестовали короля и доставили в Испанию. Передали местным властям для судебного разбирательства.

– В чём меня обвиняют? – возмущался отстранённый монарх.– Законов Андорры я не нарушал. Меня избрали согласно закона.

Все судьи в мире одинаковы. Был бы человек, а статья для него обязательно найдётся.

– Вы приговариваетесь к депортации, за незаконное пересечение границы.

– Так депортируйте меня назад. И все дела.

– Нет. Вас вышлют в ближайшее государство. То есть в Португалию.

***

В воздухе уже вовсю пахло войной. Сильным мира сего было не до русского эмигранта. Первые лица Европы были заняты делами по важнее.

По некоторым сведениям герой нашего повествования с началом боевых действий очутился в концлагере, где и погиб.

Однако есть и другая версия, подтвержённая неоспоримым фактом.

Из неё следует, что Скозорев не погиб. В конце войны его освободили американские войска и передали советским представителям. После чего он попал уже в ГУЛАГ, находящийся в Казахстане. Хоть и бывший король, но как не крути-белогвардеец. Отбыв положенный срок он вместе с остальными сидельцами отбыл в Германию на постоянное место жительства,

в городок Боппард. Там и скончался, дожив аж до 1989 года. О чём свидетельствует надгробная плита на местном погосте.

***

А как же его маленькое королевство. Живёт и процветает. Земля и недра государства, согласно монаршего повеления, находятся либо в государственной собственности, либо в собственности общин. И может быть передана, в первую очередь, гражданам страны! И лишь после этого лицам иностранных государств. Но только на правах аренды или концессии.

Жена сосредоточено смотрела в чрево распахнутого старинного шифоньера. Сей дубовый артефакт достался нашей семье от моей бабушки по материнской линии, весил с полтонны и по этой причине никогда не принимал участие мероприятиях по перестановке мебели.

Несмотря на свои более чем внушительные размеры его сумеречное пространство было плотно завешано всевозможными предметами женского туалета.

Я стоял сзади и молча ждал того благословенного момента, когда моя ненаглядная, преодолев муки выбора, достанет из недр шкафа наряд подобающий нашему предстоящему походу в местный академический театр драмы.

– Дорогая. Если ты ещё минут пятнадцать потратишь на созерцание этой выставки изделий лёгкой промышленности, мы точно опоздаем на третий звонок! Будь добра поторопись с выбором.

– Тебе легко говорить. Напялил что под руку попалось и вперёд. Да и костюмы с платьями нам женщинам портные всегда шьют много дольше чем вам мужчинам. Я уже не говорю о наших рысистых бегах, на высоких каблуках, по магазинам торгующих тканями.

Вытянув вперёд руки, я всем своим видом показывал, что полностью согласен с моей ненаглядной половинкой.

– Надень вот это.– Показал я на изящный брючный костюм нежно сиреневого цвета. По моему он очень подходит к цвету твоих глаз. А за это, по дороге в театр, ты услышишь от меня историю о самом скоростном изготовлении костюма, правда мужского, и к чему эта спешка в конце концов привела.

Из открытого окна послышался нетерпеливый сигнал клаксона. Заказанное такси подъехало к нашему подъезду.

– Давай начинай, я быстро.-Супруга торопливо усаживалась за туалетный столик. Надеюсь твой рассказ как-то связан с темой сегодняшнего спектакля?

– Конечно. А как же иначе. Только прошу тебя поторопись. Жалко если счётчик таксомотора уничтожит весь мой гонорар за изданную книгу.

– Ничего, ты ещё напишешь. Твоя муза, то есть я, тебе в этом обязательно поможет. Что там, с этим мужским костюмом? Я жду.

– Хорошо. Но обещай мне, что как только я закончу – ты назовёшь героя моей очередной загадки.

Супруга оторвала свой взгляд от зеркала и посмотрела на меня.

Очередная загадка. Интересненько. Не томи. Видишь я уже заканчиваю. И выгляни пожалуйста в окно, крикни этому нетерпеливому таксисту, что мы уже выходим.

***

Ночью 20 июня 1935 года возле старого дома в посёлке Загорянка остановился большой чёрный автомобиль.

– Я за вами – не представившись, сказал водитель. Быстро собирайтесь и едем в Москву.

– На Лубянку? – Испуганно поинтересовался вышедший из дома постоялец.

– Нет. Пока только в ателье, а дальше видно будет.

– Но ведь сейчас ночь. Все ателье закрыты- попытался возразить герой моего рассказа.

– Садитесь быстрее в машину. Времени совсем нет. То ателье которая нам нужно, уж точно открыто.– Водитель почти силой усадил мужчину в автомобиль, который тут же сорвался с места.

Костюм сшили менее чем за сутки. Из ателье его отвезли прямиком на Белорусский вокзал. Нашего героя буквально втолкнули в дверь вагона отходящего поезда «Москва-Париж». В купе его ждал вальяжно развалившийся Исаак Бабель.

– Дорогой мой, вам предстоит выступить на международном конгрессе литераторов. Давайте не будем терять зря времени и быстренько приступим к написанию текста выступления.

***

Дорогой мой читатель, давай на время оставим двух людей в мягком вагоне поезда и перенесёмся в Париж, в Посольство СССР, за неделю до описываемых событий.

– На бульваре Мон парнас я сегодня подрался с Анри Бретоном -взволновано говорил Илья Эринбург. Об этом немедленно раструбят все эмигрантские, да и не только эмигрантские газеты. Я не могу после этого выступать на литературном конгрессе. В меня все будут тыкать пальцами. А я представляю не себя лично, а весь советский народ! Мне срочно нужна замена.

– И кого вы предлагаете? – Не отрывая головы от бумаг, поинтересовался сотрудник посольства.

– Вот его- Эренбург ткнул пальцем в фамилию в конце списка.

– Этого? – удивился дипломат. Но он же.

– Никаких но! Если вы не согласны, дайте мне телефон, я буду звонить самому…..

Посольский служащий знал, что Илья Эренбург запросто может позвонить самому, поэтому немного по возмущавшись, для порядка, выбранную кандидатуру одобрил.

После этого героя нашего повествования ночью подняли с постели, срочно сшили ему в кремлёвском спец ателье приличный костюм и не мешкая ни минуты отправили за границу.