Антонина Дельвиг - Героин

– Спасибо. Я очень рад это слышать, – без улыбки склонил голову Тоши.

Вот сейчас вид у него был вполне японский, как в фильмах про самураев. Без вымученного, неестественного налета западной светскости. И, кажется… у нее появился еще один воздыхатель.

На дискотеку Маруся идти отказалась: был уже одиннадцатый час, и теперь она буквально мечтала оказаться в своем номере – у нее не осталось сил. Все чего она сейчас хотела, это лечь спать, а больше ничего. Уж точно не плясать до утра. Братец даже не начал спорить, очевидно, сейчас их желания полностью совпадали, что, прямо сказать, случается довольно редко.

Вернулись они тем же путем, что и приехали. «Белая Орхидея» по контрасту показалась уснувшей. Но нет, малютка Пу выбежал встретить их и, проводив до лифта, сложил на прощанье у груди руки, что-то прочирикал, – так это все было уютно и спокойно. И море тихо дышало там внизу, в темноте, а в его волне не плавились тысячи ватт электрического света. Нет, определенно, выбор Маша сделала правильный.

Вещи оказались распакованы, выглажены и аккуратно повешены в шкаф, на заправленной белоснежным бельем кровати лежит ее ночная рубашка, чьи-то ловкие руки свернули ее, превратив в раскрывающийся бутон не то розы, не то пиона – надо же такое придумать! А на подушке шоколадная конфета в кружевной бумажке – на сладкий сон, и свежая орхидея. Безусловно, очень красиво и приятно… если только… если только это не братец подложил орхидею ей на подушку, предварительно выловив из своего унитаза!

Маруся отмахнулась от глупой мысли и, раздевшись, нырнула под прохладные простыни; кондиционер работает отлично, узкая решетка под потолком, из которой нагнетается в комнату холодный воздух, чуть ли не инеем покрылась. Маша даже решила немного поднять температуру – как бы сразу не простудиться. Покрутив на дистанционном пульте колесико, она установила температуру в двадцать градусов. С наслаждением вытянулась на спине: насыщенный день, устала. Но ничего, завтра начинается уже настоящий отдых.

Разбудили ее глухие сильные удары в балконную дверь. Маруся со сна испуганно подскочила, несколько мгновений оторопело таращилась, потом слезла с постели, крадучись подошла к окну и, отодвинув край тяжелой портьеры, с опаской выглянула наружу.

За стеклом маячил никто иной, как брат. Вот он недовольно покрутил белобрысой головой – ну не дождешься! – и снова заколотил тростью в окно, правда, слава богу, не металлическим ее набалдашником, а нижней частью, той, на которой черный наконечник против скольжения.

Облегченно вздохнув, Маша поторопилась открыть дверь – пока стекло цело.

– Сколько же можно дрыхнуть, я не понимаю! – возмущенно воскликнул Арсений. – Уже девять, а легли вчера в одиннадцать!

– Боже, мне так сладко спалось, и снилось что-то хорошее, – простонала Маруся. – Неужели я кому-то мешала тем, что сплю? Ты же обещал даже общей гостиной не пользоваться!

– Я и не пользуюсь, – с достоинством возразил брат. – Но у нас, как выяснилось, общий с тобой балкон! Сортир – тот раздельный, а вот балкон – совместный… В гостиную – ни-ни, на балкон тоже нельзя! Я не могу все время сидеть в своей клетушке, словно загнанный в угол дромадер! Я хочу нормально позавтракать и идти на пляж. Чтобы уже в полдень приступить к изучению тайского языка и некоторым другим запланированным делам.

– Хорошо, – покорно вздохнула Маша. – Только, причем здесь верблюды?

Чистя зубы в ванной, она размышляла о том, что все-таки, в самом деле, очень даже удачно, что ванная комната у нее отдельная, и всякие дромадеры здесь не шныряют.

Судя по последнему высказыванию, Арсений, этот пытливый подросток, с утра пораньше все уже разузнал о пятом континенте – наверное, где-нибудь в Интернете… ну не на базаре же?

Завтрак накрыт был во внутреннем дворике, столы под белыми скатертями полукругом стояли у фонтана. Солнце еще не поднялось настолько высоко, чтобы заглянуть в двухэтажный колодец двора, и после относительно прохладной ночи здесь было очень приятно. Вообще двор действительно казался будто бы перенесенным откуда-нибудь из Португалии или, может, Испании: в плане квадратный, с четырех сторон окруженный собственно стенами дома, сложенных из грубо отесанного известняка, со смотрящими во дворик увитыми розовой бугенвилией балкончиками, будто и не в Таиланде вовсе. Разве что большие низкие глазурованные глиняные чаши с цветущими лотосами, расставленные вдоль стен, говорили о том, что это, возможно, никакая и не Португалия.

Судя по всему, постояльцы здесь вставали поздно, никого еще не было.

– Я тоже могла бы еще спать, спать, и спать, – зевнув, пробормотала Маруся и уселась за один из столов. Сонно оперлась щекой об руку.

Но долго ждать не пришлось. Буквально пару минут спустя во дворе появился хозяин гостиницы Палмер. Как и вчера Ланс был весь в белом, в парусиновых туфлях, безупречно аккуратный, правда, одежда несколько болталась на его тощей фигуре, а впалые щеки перечеркнули жесткие морщины: казалось, он до костей иссушен местным солнцем. Поределые седые волосы на розовом черепе аккуратно приглажены расческой, даже видны тонкие проборчики от ее зубцов, австралиец свежевыбрит и припудрен тальком. Для завершения картины не хватает лишь белой панамы или, быть может, колонизаторского пробкового шлема, впрочем, возможно он нденет его после завтрака.

– Доброе утро, – проговорил Ланс. – Любите хороший кофе?

Маша неуверенно кивнула.

– Тогда я вам сейчас сварю. Это то, что я всегда делаю сам. Как комплимент нашим гостям. К сожалению, они не способны научиться этому искусству, – кивнул он в сторону замершего чуть поодаль тайца. – Бурда бурдой получается.

– Ваш Пу за ночь вырос на полголовы, – сообщил Арсений.

– Это Раттана, – усмехнулся Ланс. – У Пу сегодня выходной.

– Как, и у Бунмы тоже? – расстроился подросток.

– Бунма сейчас будет печь вафли и жарить омлет. По крайней мере, я на это надеюсь, – он повернулся к тайцу, – ты долго будешь здесь еще торчать? Давай-ка, вывози тележки с кухни! Гости уже ждут, ты не заметил? – Он покачал головой и, будто извиняясь, пояснил: – они тупые, все надо бесконечно повторять. А вот и Бунма, благодарение небесам… Рекомендую вафли. Что-что, а это у нее получается отменно.

Бунма с нежным поклоном головы издали им всем улыбнулась – руки у нее были заняты большой стеклянной плошкой с тестом. Сегодня на ней был бежевый шелковый костюм, подобным же образом затканный золотом, как и вчерашнее ее платье. На маленьких ногах – босоножки на высоченных каблуках, похоже, все азиатки отменные акробатки, очевидно, так они компенсируют недостаток в росте.