Светлана Борискина - Светлячок на маячке

Здравствуй! Я пишу тебе в твой 2013 год я многое хочу тебе сказать

Что снаружи пока всё хорошо и трещины в отношениях не дошли до поверхности. Яд отравляет изнутри.

Что новая работа, кажущаяся сложной и невыносимой будет ещё сложнее, но будет интересной тоже, и многое тебе даст, в том числе возможность путешествовать.

Что ты полюбишь первый раз в жизни, но окажешься ненужной со своей любовью. И пусть зимой желала уснуть навсегда от невыносимой боли – выживешь, отпустишь надежду – откроешь ей клетку и будешь жить дальше; поверь – это будет, ледяной ужас уйдёт. Ты сможешь полюбить снова – уже счастливо.

Ах, да, именно в 2013 ты навещала Петербург. Своих любимых грифонов.

И несмотря на цифру 13, это был счастливый год. И ты была счастлива. А дальше, точно говорю, будет только лучше. Только бы быть тебе посмелее чуть-чуть.

И любить себя, до последней черточки, но всё это будет, дорогая моя я.

***

Как я училась летать

Ползком, цепляясь, выше и выше, к влекущему свету, которого просто не может не быть. Где-то впереди, пока не видимый, но зовущий, откликающийся в сердце, ведущий в неведомые дали.

Крылья ангелочков, вдруг один за одним появляющихся в жизни: ёлочные игрушки, статуэтки, куклы или украшения – ангелы окружили меня; от каждого по пёрышку, вот и крылья. Они ещё растут. И ветер на вершине горы наполняет их силой.

Куда теперь идти? Какие теперь цели, какие задачи… Куда?

Сначала отдых, долгий и настоящий, отдых, что никогда не умела получать, всё не сиделось на месте и носилась, неслась стремглав ничего не видя вокруг. Куда? Зачем? А и сама не знаю. Составляла списки дел, длиннющие списки и делала, делала, делала их, мало всё было, казалось, делаю дела – и нужна кому-то. А оказалась нужна просто так. Неугомонную девочку угомонили, она присмирела в сильных руках под ласковым взглядом и тёплая стала, свои доспехи в сторонке оставила, чтобы надевать иногда для потехи…

Дела никуда не делись и списки тоже. Но стали списками удовольствий и подарков себе, мечтательные списки из облаков и замков. О своём центре искусств на берегу моря. Об уютном доме неподалёку, любимом деле, которое приносит приятную усталость от сделанного и результаты, которые можно потрогать, ощутить в ладонях. Мечты о времени, которого будет достаточно для двоих, для взглядов друг на друга, чтобы он повёл её гулять по просторам, нагулявшись, вернулись бы в свой дом, а там – камин и вечер со звёздами и лунными сказками…

***

Куда пойдём и что начнём наконец-то делать?

Что делать, что делать? Жить, что ещё делать.

Конкретика, это купить у бабушки килограмм малины, идти по дороге и есть его, и пусть немытая. Это значит принять ванну с одним мылом, на козьем молоке, без гелей и множества баночек, тюбиков, запахов.

Быть честной, в первую очередь с самой собой. Что оказалась в зависимости от заботы мужчины настолько, что потеряла способность желать и исполнять свои желания, даже торт выбрать не можешь. Что ты сильная и доспехи пылятся в углу, а ты скучаешь по ним, по действию и выбору. Признаться, что заполняешь день бесполезными делами, лишь бы не быть одной пока он на работе, на своей вечной работе.

Отдыхать. Долго-долго отдыхать: лежать и читать, смотреть фильмы, медитировать и замедляться. Встретить подругу, приехавшую в гости, отдыхать с ней.

А после отдыха учиться заново мечтать: о своём самом уютном в городе арт-кафе, где дни блюд одного цвета, фортепиано, мягкие подушки и гирлянды с огоньками. Где будут киносеансы, чтение стихов и приглашённые лекторы, рассказывающие про искусство.

Доесть малину, съездить к очередному врачу, который скажет, что давление и невозможность вздохнуть это всё нервы. Что нужно отдохнуть, найти спокойную работу с хорошим коллективом.

Снова отдыхать. Записаться на маникюр, сходить в библиотеку, выпить кофе с пирожным в дорогом ресторане, заказать духи из Бельгии, потому что я этого хочу.

***

Мы вместе дружили, а потом вдруг повернули в разные стороны, мы вместе ходили в кино, вместе читали книги, а потом раз и развернулись в эти разные стороны

Почему в жизни мы поворачиваем?

Университет, нам по 17 лет, она уже в 17 настоящая женщина. Плавная, мягкая, манящая, с длинными вьющимися волосами и я – непонятная, пугающаяся людей, закрытая. Чёрная кошка и гадкий утёнок. Обожала, боготворила, восхищалась. Поворот самый обычный: университет окончен и она уезжает в большой город. Сначала сохраняется переписка, которая быстро угасает. Мне больно до сих пор, что она ушла по своей дороге и не заходит иногда на мою.

8 пакетов, одним махом в такси и на пятый этаж, а там в коридор и на пол сесть – кончились силы. Пока собирала эти пакеты – ничего бы важного не забыть, пока таскала их тяжеленные. 7 лет уместились в 8 пакетов: книги, обувь, платья – платьев много было, только не все впору. Вслед: ты меня бросила! Предала!

Ушла, не бросила. Ушла – это совсем по-другому, это совсем другое. Шарик стеклянный со снеговиком внутри, путеводители, зимняя одежда, платье свадебное, стопка журналов – вот их бросила, а от тебя ушла. И нет у тебя права попрекать меня, а у меня нет права быть виноватой перед тобой.

Подругу бросила, 20 лет якобы дружили. «Ты предала меня» – уже мои слова, несказанные. Ты предпочла мне другого человека, когда я всегда предпочитала тебя. Кто кого бросил?

Друга бросила. Но наверно не было там дружбы, раз так легко сдался. Полтора года необщения, а потом в апреле он шёл за мной до моего дома и пришёл потом ко мне, будто не было этих полутора лет. А потом я его бросила, или он меня.

Они уходят – те, кто был раньше, приходят другие, не лучше не хуже – другие. Но место-то в сердце занято, всё меньше этого места, скоро совсем не останется.

Слова бросала, разбрасывала так много, что убить хватит. Это я умею – в самую боль бросить. Потому что у самой болит, потому чужая боль чувствуется, ниточкой ведёт. Дай только время – полетят осколками слова; полетят тарелки, полетит крик – боль одна – выходит по разному.

Я терплю, долго терплю, очень долго, так долго, что кажется конца терпению нет. А потом бросаю. Вдруг. Сразу и навсегда.

***

Какую дверь откроете вы прямо сейчас?

Утром пропуском я открываю пластиковую дверь на работу. Работу, которую не люблю и мечтаю сменить, но на которой всё ещё почему-то нахожусь.

Вечером ключом я открываю дверь нового дома, появившегося 1 января. И это новый город, который не знает меня и пока не знает моих шагов, и нет пока моих улиц, а мостов и вовсе нет. Хотя есть один: тот что через реку – отделяющий два города друг от друга: с домом и с работой.

Мне нравится открывать двери, тихо так, не спеша, с любопытством. С ожиданием сюрприза за ними.