Левон Каразян - Забавные истории

Когда Кэт подошла совсем близко, Билл радостно заговорил:

– Господин президент, это Кэт, я вам о ней говорил.

– Очень приятно, – протянув руку, улыбаясь произнёс президент.

– Кэт, – подав ему руку, представилась она. – Не верю своим глазам, – призналась хозяйка дома, – у меня в гостях сам президент.

К этому времени из машин вышли и все остальные, в том числе и шеф.

– Ну что же мы стоим? – нашлась Кэт после затянувшейся паузы. – Прошу вас всех к столу. У нас сегодня огромный праздник.

Она буквально за руку потянула президента к гостям, которые по-прежнему оставались неподвижно стоять. Президент не сопротивлялся, и они вскоре оказались среди присутствующих. Охрана попыталась оградить президента, но тот жестом дал понять, что делать этого не надо. Ожившая толпа обступила президента и Билла со всех сторон.

– У нас сегодня очень большой праздник, – повторила Кэт. – Мой сын…

– Я знаю, – перебил её президент. – Билл мне всё рассказал. Это невероятно. Мы считали их погибшими, и это большое счастье увидеть их снова рядом с нами. У меня сегодня тоже, можно сказать, второе рождение. Если бы не этот мальчик, мир узнал бы печальное известие о гибели ещё одного президента.

– Шампанское господину президенту, – громко сказала Кэт, оглядываясь по сторонам в надежде найти официанта. – Всем налить бокалы, я хочу произнести тост.

Вскоре поднесли шампанское, вся толпа стала оживлённо наполнять свои бокалы, кто-то поднёс Кэт микрофон. Взяв его, она, собравшись духом, стала говорить:

– Кто имеет детей, наверно, поймёт меня, поймёт, каково это – потерять своего единственного ребёнка. Два года, целых два бесконечно длинных года эта потеря терзала меня. Но где-то в глубине души я не могла смириться с этим, мне хотелось верить, что мой сын жив и наступит один прекрасный день и я снова увижу его. Вот он, этот прекрасный день, он наступил, и моему счастью нет границ. – Слёзы наполнили глаза Кэт, последние слова она еле произнесла, стараясь не разрыдаться: – Этот счастливый день наконец наступил.

Она заплакала. Все стояли молча. Многие из присутствующих тоже прослезились. Президент обнял её, и казалось, что его глаза тоже наполнились влагой.

Немного успокоившись, Кэт продолжила:

– Я хочу поднять тост за одного человека, без которого этот счастливый миг мог никогда не наступить. – Она указала на Билла. – Вот он, этот самый человек. Билли, спасибо тебе. За Билла! – громко сказала она и осушила бокал.

– За Билла! За Билла! – подхватила её толпа, и все выпивали свои бокалы до дна.

Только президент стоял молча, не притронувшись к шампанскому. Когда шум приутих, он взял микрофон из рук Кэт.

– У меня тоже есть дети, – дождавшись, когда все успокоятся, произнёс он. – Я понимаю, какое горе выпало на долю этой женщины. Ей повезло, она дождалась своего сына, но нам всё ещё приходится терять своих детей во имя свободы и демократии во всём мире. Это та высокая цена, которую страна платит за то, чтоб оставаться свободной и сильной. Мы не хотим смертей, мы не хотим, чтоб матери хоронили своих детей, лучших наших детей, не хочу этого и я. Мне очень трудно отдавать приказы на выполнение нашей миротворческой миссии. Но если этого не сделать сегодня, горе может войти в каждый наш дом. Только ради этого, с болью в сердце, мне приходится идти на этот шаг. Я хочу, чтоб мы сейчас почтили минутой молчания светлую память тех граждан нашей страны, которые ценой своей жизни дали возможность нам радоваться нашим победам.

Наступила полная тишина. Каждый погрузился в свои мысли, всем было что вспомнить. Сколько человеческих жизней унесли войны, знал каждый. Так или иначе, в разное время всем приходилось сталкиваться с этим.

Через минуту, президент продолжил:

– Сегодня и у меня тоже особый день, ещё час назад я мог оказаться в числе тех, чью память мы только что почтили. И только благодаря этому молодому человеку, тем удивительным способностям, которыми его наделил бог, как и сын этой замечательной женщины, я стою перед вами. За тебя, Билли, – сказав это, президент осушил бокал.

В дешёвом баре за столиком в углу одиноко сидел мужчина средних лет. Затушив в полную окурков пепельницу очередную сигарету, он отхлебнул глоток водки. По телевизору передавали новости. Показывали события, происходившие во время встречи с президентом. На экране с разных ракурсов показывали Билла. Репортёры говорили о нём. Были показаны кадры, снятые на границе, и возле машины, начинённой взрывчаткой. Мужчина не отрывал глаз от экрана. К столику подсела официантка.

– Что с тобой? У тебя глаза влажные. Это что-то новенькое. Вот уж не думала, что ты вообще способен на такое. Бить посуду, крушить мебель – это на тебя похоже, но что бы ты был способен на человеческие чувства…

– Много ты сама понимаешь в человеческих чувствах. Тебе вон говоришь: «Налей рюмку в долг, голова разрывается». А ты: «Пить надо меньше, зарабатывать больше». Вот и всё, на что ты способна. Так что не тебе судить.

Миша пренебрежительно отвернулся от неё и продолжил смотреть телевизор.

– Да, интересный мальчишка, сегодня все о нём только и говорят, – сказала официантка. Потом, внимательно посмотрев на Мишу, она несколько раз обернулась в сторону экрана, как бы сравнивая его с Биллом, который то и дело мелькал в телевизоре. – Послушай, а он чертовски похож на тебя.

– Это мой сын, – сказал Миша после небольшой паузы.

– Да ну, – презрительно ухмыльнувшись, воскликнула она. – Придумал бы что-нибудь оригинальней. Ты никогда не говорил, что у тебя есть дети.

– А ты никогда не спрашивала, – ответил он.

– Да ладно тебе врать.

– Я не вру.

– Ты с ним общаешься?

– Нет. Я не видел его два года. Его мать умерла, я об этом недавно узнал, хотел найти его, но на прежнем месте, где они снимали комнату, живут другие люди, а где он сам, никто не знает.

– Ну так радуйся, теперь найти его совсем нетрудно.

– Теперь ему это и не надо. Сам президент позаботится о нём. Зачем я ему?

– Не говори так, мальчику отец всегда нужен.

– Отец, но не я, какой я отец. Бросил их и ни разу после этого не появлялся.

– И что, не тянуло увидеть сына?

– Сына – да, её – нет.

– Что, стерва?

– Нет, скорее я подлец. Пил не просыхая, кто это выдержит. Вот и послала она меня. Ну я и пошёл.

– Вернулся бы, исправился, наконец, может быть, и жизнь иначе сложилась.

Миша залпом допил оставшуюся водку.

– Гордый, понимаешь. Не мог простить, что меня под зад коленом.

– Но ведь было за что?

– Принеси ещё стакан, – попросил он, – деньги у меня ещё есть.

– Так и быть, подожди, я сейчас.

Она отошла к стойке, налила две рюмки водки и вернулась к столику.