Ольга Шпакович - В поисках рая

– Я – Виринея! – крикнула бывшая журналистка в зал, где поспешно загорелись огоньки камер, направленных на нее. – Я получила откровение, которое изложено здесь! – Она подняла руку с книгой. – Вы хотите знать, как разбогатеть? Вы хотите знать, как получить власть над людьми? Ну, на первых порах если не над всем миром, то хотя бы над женой, мужем? Над коллегами? Над начальством? Я, Виринея, все расскажу вам! Я перед вами совершенно открыта! Вот, смотрите…

Она начала раздеваться. Легкое движение – и бюстгальтер, скользнув по спине, падает на пол, еще один неуловимый жест – и юбка мягко сползает по обнаженным ногам.

– Посмотрите – я перед вами совершенно открыта, я – обнажена перед вами. Я – правда! А правда всегда – голая. Так и мое учение!

Виринея чувствовала необъяснимый кураж. Она не видела зала, она парила над ним. Обнажилась она потому, что знала – пресса падка на скандал. В то же время она хорошо понимала, что одной обнаженкой никого не удивишь. Ну, поудивляются, и скажут, что Ленка Синицына с ума сошла. Но они с Княгиней все продумали. Новое учение может привлечь к себе только через чудеса. Достаточно вспомнить Иисуса Христа. Прежде чем проповедовать, он поразил всех чудесами. Классика… Конечно, Виринея – не Иисус, но кое-что и она может. Разумеется, с помощью Княгини.

– Я знаю, что все вы – люди образованные, словам вы не верите. Извольте, готова доказать… Аркадий Семенович, – обратилась она к лысому мужчине, сидевшему на первом ряду и с усмешкой глядевшему на нее, скрестив руки. При этом еще несколько секунд назад она понятия не имела, что его зовут Аркадий Семенович. Ай да Княгиня – помогает… – У вас, Аркадий Семенович, в кошельке пятьдесят рублей двадцать копеек и фотография жены Людмилы.

Аркадий Семенович покраснел, поспешно вытащил кошелек, расстегнул дрожащими руками, вытряхнул мелочь и пересчитал. Объективы камеры тут же нацелились на содержимое его кошелька.

– Точно! Все правильно! – изрек он растерянно. – Что это – фокус? Но – каким образом…

Зал заволновался.

– Дешевый трюк! – закричал молоденький журналист, только что строчивший в блокноте.

– А у вас, Сережа, в кошельке только пять рублей пять копеек. А в блокноте на третьей странице, между записями с заседания городской администрации и и репортажем соревнования по баскетболу, номер телефона одной вашей знакомой – сорок три, пятьдесят, шестьдесят восемь.

Сережа достал кошелек, пересчитал. Обернулся к залу и закричал:

– Все так и есть! И телефон угадан правильно! Я заявляю, что это – действительно феномен, потому что я – не подставной!

Зал бурлил. Виринея спустилась в зал, медленно пошла в проходе между рядами. Краем глаза она замечала взгляды, устремленные на нее сверху вниз. Разные взгляды: удивленные, неприязненные – со стороны женщин, восхищенные, растерянные, плотоядные – со стороны мужчин. Виринея остановилась около Инессы Павловны. Директриса музея выглядела совершенно потрясенной, вместе с тем чувствовалось, что весь этот скандал доставляет ей удовольствие.

– Инесса Павловна!

– Да, Леночка?

– В вашей сумочке лежит полученное вами письмо из Москвы.

– Да, совершенно верно, – пробормотала Инесса Павловна, торопливо извлекая из сумочки конверт. – Я его еще не читала.

– О! Это очень приятное письмо – вас приглашают на специализацию в Москву на две недели.

Инесса Павловна тут же вскрыла конверт, бегло просмотрела письмо и громко провозгласила:

– Все так и есть! Леночка, – обратилась она к Виринее. – Пожалуйста, три экземпляра вашей книги – в фонд нашего музея.

– Непременно! – милостиво кивнула головой Виринея и обратилась к оператору, следовавшему за ней по пятам с нацеленным на нее объективом камеры: – Эдуард, а у вас вчера произошло событие, которое произвело на вас странное впечатление. Вообразите! – обратилась она к залу. – Эдуард подхалтуривает, снимая свадьбы. Так вот, вчера, просматривая пленку, он обнаружил рядом с невестой силуэт ее покойного отца. Пока он соображал, сообщать невесте или нет об этом факте, силуэт исчез. Эдуард решил было, что ему показалось. Нет! Не показалось!

Эдуард растерянно опустил камеру, вид у него был смешной и глупый.

После сеанса тираж книги разошелся влет. Люди ломанулись к столику, на котором были разложены книги. Пожилая продавщица только успевала принимать деньги.

На следующий день в газетах появились статьи с заманчивыми названиями: «Голая правда», «Трюк или откровение», «Библейские чудеса сегодня». Прелести бывшей Лены Синицыной были растиражированы по всем местным новостям. Так она стала общественным достоянием. И больше не принадлежала себе.

Не замедлили появиться первые ученики, которые ходили за ней, ловили каждое ее слово, конспектировали каждое высказывание, толковали каждую фразу. Виринея сняла комнату в Доме культуры, где начала практиковать. Число учеников росло. Среди них оказались и весьма состоятельные, которые изрядно платили за каждую ступень посвящения. Трактат ее был позднее переиздан, но уже не на ее деньги. Как водится, появился и мужчина. Он любезно взял на себя все финансовые дела, назвался святым Серафимом, и они зажили в свое удовольствие.

…Виринея в алом пеньюаре лежала на широком ложе. Вокруг нее благоухали сандаловые свечи. Рядом лежал высокий смуглый Серафим.

– Солнышко мое, еще вина?

– Пожалуй.

Серафим поспешно налил в высокий бокал темную бордовую жидкость. Виринея медленно пила тягучее пряное вино. «Ну, что? – зашевелился в голове знакомый голос. – Я была права? Ты отдыхаешь, рядом с тобой мужчина твоей мечты, у тебя есть все: деньги, известность, ученики, тебе поклоняются, как божеству». Зазвенел телефон. Это оказалась Лилия.

– Виринея, я не отвлекла вас?

– Что там?

– Есть интересный экземплярчик.

– Чем интересный?

– Молод – лет шестнадцать, симпатичен, страшно самолюбив, тщеславен, честолюбив. Способный ужасно, схватывает на лету.

– Ну?

– Первую ступень как бы прошел, а на вторую у него нет денег.

– Ну и что?

– Да так, жалко. Очень способный.

– У нас не благотворительное общество.

– И все-таки, может, посмотрите?

– Зачем?

– Может, сделать из него ясновидящего? Ведь вашему учению не помешают яркие и талантливые адепты. Это хорошая реклама.

– Вижу, что он зацепил вас. Ладно, посмотрю. Присылайте его завтра сюда.

* * *

На следующий день Максим, с замиранием сердца стоял под дверями таинственной Виринеи. Дверь как дверь, металлическая, черная, этакий бункер. Кто бы мог подумать, что там, за этой неприступной дверью живет святая?

Долго не мог решиться позвонить. Их встреча – очень важна для него. От нее зависит, возможно, вся его судьба. Если она отмахнется, он пропал, если заинтересуется, поможет – он пан. Да, именно, так – или пан, или пропал. Неизвестно, сколько бы он стоял под дверью, то поднося дрожащую руку к звонку, то отдергивая, если бы не шаги с верхнего этажа. Кто-то спускался по лестнице. Это решило дело – Максим позвонил. Не успел он как следует испугаться своей решимости, как стукнул замок, дверь отворилась. На пороге стоял высокий красивый мужчина с огненно-черными глазами и сосредоточенно сдвинутыми бровями. Он кутался в длинный махровый халат малахитово-зеленого цвета с живописными кистями, этакий турецкий паша. «Серафим», – сообразил Максим.