Станислав Тетерский - Менеджер по продажам

Работа в военном ведомстве была нудной и однообразной.

Я разбирал входящую и исходящую корреспонденцию, изредка отвозил и привозил письма. Для человека, который привык к движению, такая работа точно не то, что ему нужно в жизни. А самое главное – работа не приносила дохода.

Москва очень сурова к приезжим. Если вы не будете шевелить булками и работать, то быстро победный порыв, с которым вы уезжали из родного гнездышка, сменится на горечь поражения и поиска денег на покупку билета обратно домой.

Зарплата моя, после испытательного срока в три месяца (из которых один я уже отработал), должна была составлять 3000 рублей. Это при средней аренде жилья по Москве от 5000 рублей в месяц.

Успокаивало одно: надо было продержаться два года до получения диплома о высшем образовании. А дальше погоны лейтенанта и карьера офицера на Ближнем Востоке.

Поддерживал брат. Я жил у него на Красном Строителе и не «парился» насчет аренды. Старенькая однушка была очень уютной. Большая кухня позволяла разместить там диван, поэтому превратилась в комнату. Мою комнату.

На дворе стоял июль 1999 года. Брату предстояло уехать в командировку на месяц. Уезжая, он оставил мне на жизнь две тысячи рублей и со словами «С Богом!» отправился в путь.

Уже на следующий день мне позвонил мой армейский друг и сказал, что приезжает в Москву на два дня…

С похмелья тяжело просыпаться. Как будто два гнома маленькими молотками колотят по вискам. Нужно будить Большого, у него через три часа поезд домой. Мой армейский товарищ Саня, по кличке Большой, позавчера приехал в командировку в Москву. Два последних дня были веселые и пьяные. Хорошо, что сегодня воскресенье: есть день для того, чтобы отойти.

Сев на край кровати и обхватив руками голову, я попытался сжать её, как тисками. А вдруг боль уйдет? Не помогло.

Зашёл на кухню, достал аптечку. Нужно выпить одну таблетку анальгина, запить водой, желательно сразу литр влить в себя. И двадцать минут лежать без движения.

Прилёг.

Брат уехал три дня назад, а две тысячи, которые он мне оставил, мы прогуляли с Большим за два дня. Две тысячи, которые предназначались на месяц. Надо было что-то делать, так как денег оставалось максимум на десять поездок в метро. Ближний Восток отдалялся, надо было думать не о будущем, а элементарно как-то существовать в настоящем.

Боль отпустила.

Я растолкал Большого, накормил завтраком и проводил на поезд. Купив у метро газету «Ищу работу», стал искать подходящие вакансии. Я четко знал, что хочу попробовать работать в продажах, так как опыт в этой части в родной Чите до армии у меня был.

Манящие объявления «Зарплата от 500 до 3000 рублей в день» не давали мне, человеку, который должен был получать 3000 в месяц, покоя. Неужели "развод"? Как такое возможно?!

«Не испытав – не поймешь» – пришла в голову гениальная фраза какого-то умного человека.

Позвонил по одному из указанных номеров, где девушка с необыкновенно приятным голосом вполне четко сказала: «500 рублей минимум, который можно заработать в день. А еще премии, бонусы и карьерный рост. И это не гербалайф, не пылесосы и не книги. А работа с ювелирными украшениями!»

Надо было пробовать. Я представил, как стою за стойкой ювелирного магазина. Сразу из памяти всплыл случай из Читы…

Это было в 1994 году.

Мы с моим другом Лехой работали продавцами в ларьке на стадионе «Труд» в Чите. Место было проходное, рядом были железнодорожный и автовокзалы.

В то время ларек – это место, где можно было купить всё.

В ассортимент нашего магазина входили: водка, коньяки, ликеры, спирт, пиво, вода, презервативы, жвачка, конфеты, печенье «Чоко-пай», лапша «Доширак» и прочее. А еще обязательно папиросы и растворитель. Для особых ценителей – ацетон.

Девяностые внесли моду на курение того природного дара, про который нельзя говорить, разве что шепотом, с такими же почитателями. Но читинские пацаны очень специфично подходили к вопросу потребления. Крепким забайкальцам было мало просто природного дара, они смешивали его с растворителем и варили.

В общем, папиросы и растворитель приносили доход не меньше, чем водка и прочий алкоголь. Вот такое было время.

В один из вечеров в окошко ларька заглянуло слегка помятое лицо мужчины. Он протянул пакет, в котором было 100 колец из белого металла с большим овальным камнем – янтарем. Сумма сделки равнялась бутылке водки, поэтому мы, не задумываясь, ударили по рукам.

Уж с чем, а с водкой вообще в ларьке не было проблем: «Смирнов», «Распутин», «Абсолют», «Пшеничная» и ещё порядка пяти наименований, спирт «Ройал» (как же без него – 5 бутылок по 0,5 л. выходило).

«Наполеон» – отдельная песня. Напиток аристократов. Вопрос: «А есть у вас коньяк «Наполеон?» очень радовал меня как продавца. В кассе сразу оседала хорошая котлетка денежек. Это был такой напиток, который завораживающе действовал на любую девушку. Пацан, у которого в пакете болталась бутылка «Наполеона», был обречен на успех.

Уже в Москве, когда я попробовал настоящий французский изысканный коньяк «Наполеон», мне стало понятно, что нам впихивали пойло. Поляки использовали открытие границы, чтобы продавать нам сделанные по лицензии в Польше алкогольные напитки.

Все эти «Смирнов», «Распутин», «Абсолют» – всё было, в основной массе, имитацией настоящих напитков. А ещё в продаже имелись ликеры на любой вкус: «Лимонный», «Мятный», «Кофейный», «Персиковый» и «Абрикосовый». Из всей массы выделялось вино «Таежный эликсир». Из голубики. Божественный напиток.

Так что, девяностые – это время зарождения алко-гурманов!

В общем, когда мужик сказал, что с нас за весь его товар – бутылка водки, мы быстро пришли к согласию!

Мы уже знали, куда попробуем «толкнуть» кольца.

Совсем недавно открылись торговые ворота с Китаем, из Забайкальска потянулись китайские «барыжки». Для них организовали специальный рынок рядом с Мемориалом.

Они скупали все подряд: электронику, часы, чеснокодавилки, ложки, ножи, меха, шинели, шапки и т.д., и т.п. Скупали все наши качественные изделия, чтобы через 10 лет вернуть всё нам, только в худшем исполнении. Но чаще не скупали, а обменивали. Что уж там говорить – магазины были пусты. А тут такое счастье!

Нам предлагались взамен двусторонние пуховики: с одной стороны розового, а с другой – зелёного цвета. Через два месяца пух сползал вниз куртки, и все ходили, как балерун в пачке.

В почёте были костюмы «Адидас» сине-красно-зелено-белого цвета с сине-красно-зелено-белыми полосками. Все жители Читы и области, да что там Читы – всей России – были, как братья-близнецы, одеты в одинаковые наряды. Этакие болельщики «Салавата Юлаева» и «ЦСКА» в одном костюме.