Антон Ю - Orphallique. Digital

© Антон Ю, 2018

ISBN 978-5-4493-7658-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

…Так я становлюсь частью этого мира и так ты становишься частью этого мира с его красотой и уродством, с его добротой и беспричинной агрессией и жестокостью, с его грязью и идеальной чистотой.

В дыме марихуаны и дорогих сигарет и в полумраке все, кто находились в комнате, казались всего лишь нечеткими, лишенными контуров силуэтами вне человеческой оболочки. Однако, едва присмотревшись, можно заметить, что мужчина в тугом кожаном ошейнике и наморднике, извиваясь под ударами плетей, извивается как не то змея, не то собака, которой безупречно приятно ощущать ласки хозяина. Насыщенный запах дыма со временем перемешивается со стойким запахом мужских и женских оргазмов. Из самой глубины комнаты слышатся то мужские стоны, сладострастные и пламенные, то женские крики восторгов и удовольствия. В медленном движении красного тусклого света, кажется, что стены, оббитые шелком и парчой, дышат и шевелятся в такт с присутствующими. Время от времени стоны стихают и снова появляются, восходя пульсирующими ударами к потолку и снова возвращаясь книзу. Очертания женских грудей, дерзких и молодых, мужских спин с их нежными изгибами мелькали в нежно-агрессивном свечении красного прожектора. Пальцы голодных и возбужденных мужских и женских особей скользили с разной частотой по коже, дрожащей и бархатной, касаясь самых потаенных уголков. Глядя на все происходящее, казалось, что если сложить все оргазмы, то случится локального размера ядерный взрыв. Сотни импульсов, как легкие разряды электрического тока, текли по венам участников, превращаясь в сотни экстазов. мегаджоули тепла.

Но праздник всегда заканчивается. И нужно идти – вне зависимости куда. И нужно куда-то бежать – без смысла и цели. И снова дни пойдут по кругу. И ночи снова потекут в обычном ритме, обрамленные в свечение уличных тусклых фонарей и негромкий шум городских сточных вод и водосточных труб. Красный свет, который периодически появлялся в комнате, казалось, сопровождал и вне ее. Вдоль тротуара пробежала громадных размеров крыса, промокшая от дождя, и исчезла в дыре коллектора. Скоро будет новый день, залитый солнечным светом. И скоро будет вечер, испепеленный ноябрьским туманом. И снова день. И снова ночь…

…Так я становлюсь частью этого мира и так ты становишься частью этого мира с его красотой и уродством, с его добротой и беспричинной агрессией и жестокостью, с его грязью и идеальной чистотой. Чтобы стать частью этого мира, необходимо уяснить главное: он состоит не из прямых или кривых линий, не из однородной или многогранной материи, или сущности. Напротив, мир – это совокупность противоречащих друг другу принципов, которые, как бы парадоксально не звучало, не могут не находится вне единства. Так, мир состоит из противоположностей. Становясь частью этого мира, необходимо просто признать тот факт, что мир состоит из противоречий и противоположностей, которые создают его, которые питают его и, конечно же, которые движут им. И суть не в том, пожалуй, что есть отдельно добро и есть отдельно зло, которые соперничают. Нет. Будь это так, то изначальное проявление сущности мироздания действительно сходилось бы к извращенной форме капитализма. Нет. Все не так. Суть не в борьбе белого или черного, не в противостоянии добра и зла, а в том, что все противоположности являются неотъемлемой частью друг друга. Смерть невозможна без рождения – так, и смерть и рождение есть части одного целого – того, что мы называем жизнь. Банально, но на протяжении всей жизни человек то рождается, то умирает – но в минимальных масштабах: клетки кожи, отмирая, заменяются новыми. Здесь одновременно и рождение, и смерть. Влюбляясь, мы и любим, и ждем любви. Все время что мы прожили с тобой – эти волшебные и болезненные полгода, наши полгода – я был уверен, что ты не любишь меня. Сейчас я понимаю, что мы были частью одной любви, чьи проявления были такими же сумасшедшими, как и мы с тобой. В нашей любви было все – настолько все , что мы не осознавали насколько мы любим друг друга.

Только теперь я осознаю, что даже когда ты мне причинял боль и мне хотелось тебя убить, используя самые изощренные приемы и методы, ты любил меня, потому что ты искусно причинял боль именно мне, зная, что я тоже люблю тебя. Ты это делал в мою честь – и вопреки всему. Ты любил меня – хотя часто такое проявление любви было бессмысленным и больше напоминало изощренную камеру пыток. В своем сумасшествии я тоже любил тебя и, полагая, что делаю тебе хорошо, тоже причинял тебе боль. Помнишь, как ты плакал? Помнишь, как ты стремился в окно из-за меня? Помнишь! Поооооооомнишь! Я считал, что оберегаю тебя, а на самом деле думал только о себе. Мы любили друг друга – и мы ненавидели друг друга же.

Даже сейчас, когда уже все позади, мы снимся друг другу. Мы стали частью этого мира. Мы насыщали собой этот мир и создавали свой с его такими мммм запахами… чувствами… ощущениями… да, мы создавали и создали нашу собственную реальность внутри одной большой реальности, внутри мира, частью которого мы стали. Да, так я становился частью этого мира и так ты становился частью этого мира. Пронизанные миллионами атомов и частиц, мы льнули друг к другу, мы обменивались теплом и… мы до сих пор чувствуем друг друга. Ты снишься мне – я же снюсь тебе. Теперь, когда я придумал, как все забыть – но и как все вернуть, как все удалить-стереть и как все воссоздать, я могу быть уверен, что этой зимой мы снова воскресли. Да, мы не