Виктор Кагермазов - Огненные знаки судьбы

На небольшое время блики пропадали совсем. Но потом начиналось самое впечатляющее, блики вспыхивали вновь, сначала в складках галифе, потом бежали верх, как огненные сороконожки, отсвечиваясь в гимнастёрке, потом дальше, плясали на его тяжёлой скуле, в плотно сжатых губах, и наконец, ещё выше. И вдруг, на суровом лице воина, вспыхивали кровавые глаза, это зрелище было величественным, хотя и пугало до холода в спине, смотреть в этот момент на воина было невмоготу. Виталий боялся огненного взгляда, поэтому прикрывался ладошкой, оставив щелку между пальцев, и смотрел через неё, да и то, как бы мимо лица война. Сегодня глаза, почему то не вспыхивали огненным светом, Виталий опустил руку под парту, достал из кармана часы и посмотрел, уже прошла целая лишняя минута, а ничего не происходило, в голове мелькнуло, а ведь звонка тоже нет, может часы отстают? Он вновь посмотрел на воина, прямо в глаза, и чуть было не вскрикнул от испуга. Прямо на него был устремлён кровавый взгляд, но на этот раз, глаза были совсем другими, и в них было выражение, как у живого. Виталию стало не по себе, отвернувшись, не смея больше смотреть на памятник, он стал смотреть в класс.

Вдруг его внимание привлёк Юра Даводин, над его головой, высветились два огненных кольца. А меж огненными кольцами, соединяющая их линия, но не прямая, а слегка наклонённая горизонтально, и ещё что– то над одним кольцом, не совсем понятное. Всё это видение было коротким, даже было похоже на такие же блики, что и на памятнике. Виталий подумал, что всё оттого, что долго смотрел на огонь, так бывает. Но дома всё же взял серую общую тетрадь, и записал в неё фамилию Даводин, а сверху нарисовал увиденные им на уроке знаки, уж очень необычными показались они ему.

На следующий день, н всё же решил удостовериться, ему показалось или над головой одноклассника и правда, проявлялись огненные знаки. В классе Виталий долго всматривался в лица одноклассников, выбирая, на кого посмотреть в этот раз. Когда подошло время последнего урока, он был напряжён до предела, прошёл на своё место за партой, сел, не с кем не говорил, и даже когда его друг, Саня Марицкий, подошёл к нему, и стал говорить что то смешное, он рассеянно ответил ему, что то невпопад. Саня недоумённо посмотрел на него, но ничего не сказав, пошёл на своё место в конец класса. За окном быстро темнело. Виталий под партой, на коленях держал в руке часы, то и дело, поглядывая на них, чем неоднократно вызывал замечания учительницы. В конце – концов, её терпение «лопнуло», и она вызвала его к доске. Он был настолько возбуждён, поглощён своей затеей, что не мог сосредоточиться для ответа, и просто ответил, что не знает урока. Учитель удивлённо вскинула брови, и, сняв очки, сказала:

– Ты и не знаешь? Ты же Азнов все викторины по литературе выигрывал!? В чём дело?

– У меня болит голова, я не могу отвечать! – ответил он.

– Извините! – добавил Виталий, чтобы быстрей закончить объяснение с учителем, и не пропустить нужной ему минуты.

– А можно я отвечу? – подняв руку верх, сказала Таня Сканевич.

Учительница согласно кивнула, указав рукой на классную доску. Виталий облегчённо вздохнул, а заодно решил, если Таня сама вызвалась отвечать, то на ней и проверю свою догадку, тем более уже два года сидим за одной партой.

За окном совсем стемнело, подходило нужное время, он теперь неотрывно, смотрел на воина. Когда блики вечного огня поползли верх по статуи, поднимаясь выше и выше, к лицу, Виталия охватило сильное волнение, вроде бы что, каменный памятник, но было ощущение чего– то не реального, необъяснимого, в висках тикало, будто пробежал стометровку на скорости, дыхание стало тяжёлым, ему не хватало воздуха. Всё, половина седьмого, глаза война полыхнули кроваво – оранжевым бликом, показалось даже, что войн, гордо приподнял подбородок, словно говорил:

– Да это так!

Виталий посмотрел на Таню Сканевич. Над её головой появились два огненных кольца, таких же, как и над Юрой. Он успокоился, видать простой оптический эффект. Но тут знаки вдруг резко поменялись, вернее, дополнились, через мгновение над головой одноклассницы явно проявились три огненных человечка, простенькие такие, каких обычно рисовали на листках тетрадей, из чёрточек и кружочка вместо головы. Первые два человечка были тусклее последнего, и ещё над первым человечком был небольшой квадратик, как махонькое оконце. Всё видение знаков длилось секунды три, может четыре, потом исчезло.

Виталий сидел обалдевший, его охватило оцепенение. Он не двигался. В классе ученики суетились, было шумно, все собирались домой, торопились.

– Ну что ты идёшь? Уснул что ли? – спрашивали поочерёдно ребята с кем он обычно шёл со школы.

– Я догоню – буркнул он.

Когда все разошлись, и улица опустела, только редкие прохожие проходили мимо, нарушая тишину стуком каблуков. Виталий подошёл к памятнику, и стал пристально его рассматривать, будто видел первый раз. В ночи, да в одиночестве, памятник выглядел намного печальней, суровое лицо война казалось даже скорбным, и выражало всю трагичность потерь той войны, лишь мягкий шум вечного огня хоть как то разряжал застывшую печаль. Виталий ещё некоторое время постоял у подножия, словно ждал отгадки огненных знаков, потом медленно пошёл домой.

После этих случаев Виталий изменился, стал другим, по пустякам не смеялся, а голову его заполнили непростые мысли, и суждения не по его возрасту. Теперь ему открылось другое видение мира, более сложное, многогранное, детская беззаботность отодвинулась, как бы спряталась на

заднем дворе. В глубине души он понимал, что столкнулся с чем–то таинственным, необъяснимым. Из памяти всплыли, разговоры матери с приходящими к ней женщинами о разных необычных вещах, о колдовстве, о способностях некоторых людей заглядывать в прошлое или будущее. И если раньше Виталий воспринимал всё, как бабушкины сказки, то после случаев с памятником, все эти разговоры стали восприниматься совсем по– иному. Он и раньше знал от матери, что две её тётки обладали чем– то с родни колдовству, но думал это так, как говорится для красного словца. Теперь вот сам думал, рассказать матери про знаки, или промолчать, вдруг это всё не стоит её внимания, и пришёл к выводу пока не говорить, пусть дальше всё прояснится, чтобы было о чём говорить. На следующий день, придя в школу, он решил ещё раз удостовериться в том, что видел знаки. Подошёл к лучшему другу, Сани Марицкому, и сказал:

– Сань, тут такое дело, не знаю, как и рассказать, чтобы попонятней было.

– А ты говори как есть, что мямлить – просто сказал Саня.

– Ладно, слушай, в общем, когда заканчивался последний урок, я смотрел на памятник, вдруг, глаза его блеснули кровавым цветом, я шугнулся, и отвернулся в класс, взгляд случайно попал на Юрца, а у него над головой, знаки высветились, огненные, в виде колец и линии.

Читать дальше