Михаил Каюрин - В лабиринтах судьбы

Сергей промолчал, намереваясь поднять банку наверх и высыпать содержимое на пол, чтобы без слов ответить на её вопрос. В последний момент увидел, как гримаса отвращения подёрнула лицо жены и передумал. Приступ внезапного озноба затряс её тело. Сергей выбрался из подполья, наклонился к Кате, провёл рукой по волосам, обнял. Не зная, что сказать, как утешить, тяжело вздохнул.

– Катюша, давай рассудим так: кривотолков и сплетен в посёлке уже предостаточно, и если мы с тобой не покажем людям, какое золото хранил покойный, Кутеиха не уймётся. Наш дом так и останется для всех односельчан прокажённым. Мне кажется, мы должны показать людям, каким золотом обладал твой отец, а потом избавиться от чудовищного наследства у них на глазах. Они поймут нас и перестанут отворачивать головы при встрече. Главное сейчас – внушить себе, что перед тобой не золото, а человеческие останки, которые следует предать земле.

– Нет, – встрепенулась Катя, – показывать никому не нужно. Нельзя допустить оскорбления памяти погибших. Серёженька, милый, умоляю тебя: унеси эту банку прямо сейчас, избавь меня от страданий. Не могу я смотреть на неё спокойно. Схорони где-нибудь, чтобы никто не смог использовать золото в корыстных целях.

Катерина неожиданно разрыдалась.

– Хорошо, Катюша. Я сделаю всё, как ты хочешь. Постарайся успокоиться. Ступай в спальню, приляг, отдохни. Я отлучусь ненадолго. Похороню сокровища и вернусь. Я – быстро.

Едва за Сергеем захлопнулась калитка, как тут же, словно приведение, перед ним возникла фигура Кутеихи. Она шла навстречу, и разминуться с ней было невозможно. Пришлось идти прямо, не таясь, держа банку перед собой.

«Ну и бог с ней, пусть смотрит. Наверно, так будет даже лучше. Её трезвон скоро услышат все, кто появится на улице. Своё обещание жене я не нарушил. Золото не показывал никому», – успел подумать Сергей, поравнявшись с Кутеихой.

Шалая бабёнка побаивалась Жигарёва-младшего и старалась всегда держаться от него на расстоянии. На этот раз она остановилась перед ним, и, не здороваясь, выпалила:

– Так вот, значит, чем на заводе занимаются! Воруют хорошее железо и мастерят банки для собственных нужд!

Сергей опешил, не ожидая столь нелепого наезда.

– Ты что, тётка Кутеиха, совсем сбрендила? Чего мелешь-то?

– Ага-а, правда глаза колет? Ничуть не мелю. Слышала я, как вы растаскиваете с завода социалистическую собственность! – Всё больше распаляясь, скандальная баба принялась кричать ещё громче, в надежде привлечь к себе внимание.

– А ведь хорошим парнем был, пока не связался с прокажённой. Опутала она тебя своей паутиной, теперь вы заодно. Мало вам золота – воровать начали!

Сергей не пожелал слушать далее бредни сумасшедшей женщины и отступил в сторону. Как на грех, он оступился и нечаянно толкнул её плечом. Толчок получился слабым, но разошедшаяся крикунья заметила баб в соседнем проулке. Решила продемонстрировать, как падает от удара хулигана. Она схватила Сергея за локоть и потянула вниз за собой. Произошло то, чего не ожидали оба.

Силясь устоять на ногах, Сергей напрягся. В это время руки Кутеихи расцепились. Она грузно села на землю, широко разбросав ноги. Высвободившийся локоть резко отпружинил, крышка с банки слетела и откатилась в сторону. Зубы посыпались Кутеихе в подол…

С банкой в руках Сергей стоял, как манекен – немой и окаменевший. Бабы с опаской приблизились к ним, образовали жидкое кольцо. Беззвучно открывался и закрывался рот Кутеихи, как у рыбы, выброшенной на берег. Сергей первым отошёл от шока. Присел на корточки, не спеша сгрёб золото, и ссыпал назад в банку.

– Чего уставились? Ни разу не видели провокаций Кутеихи? Или зубных коронок? – зло выпалил он в лица собравшихся. Потом шагнул мимо Петра и Трофима – неразлучных поселковых мужиков. Они всегда бродили по посёлку вдвоём. Их сближению способствовали пиво и бражка. Они не мыслили свою жизнь без этих напитков и употребляли их практически ежедневно. Вот и сейчас, один из них держал в руке пятилитровый бидон с пивом, из-под крышки которого стекала свежая тягучая пена.

– Идём отсюда, пиво выдыхается, – потянул друга за рукав Петро. – Получила Кутеиха пинок под задницу и поделом ей. Счас очнётся и начнёт горлопанить. На кой хрен нам слушать её вопли?

– Погодь, Петро, – остановил Трофим односельчанина. – Ты видел в банке зубы? Похоже, золотые.

– Да и хрен с ними, с зубами, нам-то чё?

– Как чё? Это же, наверняка, то самое золото, про которое перед смертью сказывал Гайворонский!

– Иди ты…, – нараспев протянул Петро, потом обрадовано согласился. – Однако верно, мать честная!

– Серега, ты его… это… куда? Неужто, переплавлять понёс?

– Пошли вы все на хрен! – выругался Сергей и пошёл, не оборачиваясь.

– Так мы… и подсобить могём, если чё… – словно не расслышав ругательства, тупо предложил хмельной Трофим.

Кутеиха, наконец, поднялась с земли, отряхнула длиннющую цветастую юбку. К ней возвратился дар речи.

– И что я вам говорила? – обратилась она к собравшимся зевакам. – Забыли? Теперь убедились? Они с Катькой давно откопали своё золото, только перепрятать не могли. Не раз уж порывались сделать это, да на пути у них я всё время появлялась!

Кутеиха вновь вошла в роль разоблачительницы и стояла, уперев руки в непомерно широкие бедра.

– Катька и покупателя нашла, и по цене с ним уже условились. Не получилось у них втихаря сбыть, народ всё равно узнал благодаря моей бдительности.

– Ладно, бабы, пошли отсюда, – сказала пожилая женщина, соседка Жигарёвых, и первой пошла прочь.

– И то верно, – согласилась с ней другая, помоложе, – дел дома невпроворот, чего зря лясы точить?

Небольшая группа баб незаметно рассосалась. Кутеиха долго ещё кричала вслед удаляющемуся Сергею, но её слова уже не долетали до него. Он шёл по направлению к реке. Петро и Трофим, спешно отхлебнув по очереди пива, последовали за ним. В хмельных головах горело любопытство.

Сергей отшагал вдоль берега добрый километр, пока не очутился на перекате. «Вот здесь и расстанусь с мерзким металлом», – отметил он про себя, остановившись на выступающей скале.

Внизу клокотала вода, шипела зловеще, ударяясь в тесный берег. Вздымая ил и камни, шлифуя дно, бурлящий поток подхватывал всё на своём пути и уносил за перекат в пучину. Поистине, справедливо суждение: земля дала – земля и возьмёт назад. Добыли золото где-то на прииске, выплавили из него изделие и отдали человеку. Долгие годы кусочек драгоценного металла безропотно нёс службу, являясь мерилом ценности. И вот сейчас, при стечении обстоятельств, вновь уйдёт в землю.

Сергей открыл крышку, ступил на край каменистого уступа и, широко размахнувшись, выбросил веером содержимое банки в стремительный поток. Сверкнуло на миг золото в лучах солнца, отразилось напоследок жёлтым блеском на глазах последнего хозяина и скрылось в шумном водовороте.