Александр Лебедев - Записки администратора. Книга I: В поисках иглы

– Как доберусь до компьютера, сразу же удалю вас из друзей, – сообщил Игорь.

– Не трудитесь, – успокоил я, вынимая смартфон, – уже сделано. Будете добавляться снова, напомните, какой вы гандон.

Настала пора опешить Игорю. Он поморгал поросячьими глазками и опасливо сказал:

– Приятно познакомиться.

Я не стал отвечать, вспомнив цитату из Лао Цзы: «Желание сказать последним выдаст глупость». Поднялся и вышел из зала, где очередной резидент начал рассказ о своих успехах.

Произошедшее мне казалось отвратительным, но самым неприятным было то, что Власенко на протяжении года, а может быть и нескольких лет, находился у меня в друзьях, и многие могли это видеть.

Я спустился на первый этаж, зашел в буфет, забрался на высокий табурет возле бара и, вооружившись смартфоном, стал отправлять своим друзьям сообщения. В сообщениях была просьба добавить ссылку на мой сайт.

– Это не сложно, – рассуждал я, – с другой стороны, потребует некоторых усилий. Если среди моих знакомых найдется еще пара высокомерных скотов, нужно будет поскорее от них избавиться.

– Спамите? – прервал меня незнакомый голос.

Я обернулся и увидел очень худого и высокого молодого человека, с любопытством заглядывающего мне за плечо.

– Не ваше дело, – невежливо бросил я.

Молодой человек скорчил гримасу, как бы говоря: «Как знать, как знать», – и равнодушно отвернулся.

Я хотел было продолжить, но тут меня осенила очень простая и очевидная мысль: а ведь сейчас я веду себя в точности, как Власенко.

– Как гандон, – неожиданно сказал я вслух.

Молодой человек повернулся ко мне.

– Извините, веду себя как-то невежливо, – сообщил я.

– А я уже подумал, вы собираетесь меня оскорблять, – сказал собеседник.

– Еще раз извините, это была самооценка, – я убрал смартфон в карман. – Провожу эксперимент. Социальный. Пытаюсь определить процентное отношение гандурасов среди своих друзей в социальных сетях.

– И сколько?

– Пока только один, – сказал я. – Через месяц посмотрю, кто из знакомых выполнит мою просьбу. А кто не выполнит – занесу в черный список.

– Не слишком ли жестоко с друзьями? – подмигнул собеседник.

– А какой смысл дружить с людьми, не готовыми выполнить крохотную просьбу? – спросил я.

– Мне казалось, это бескорыстно, – растянул собеседник.

– Именно, я готов ради друга потратить десять минут своего времени, и думаю, что больше. Но мне неуютно знать, что друг не сделает это в ответ.

Собеседник чмокал языком и сказал:

– Возможно, вы правы.

– Конечно, прав, – сказал я. – Когда-то играл на бирже. Играл в буквальном смысле слова. И полагал, что вскоре стану состоятельным человеком. Но пока я был беден, мои друзья любили занимать у меня деньги, и, чтобы прекратить это безобразие, я открыл свою записную книжку и обзвонил всех, кто в ней был. Нашлось семьдесят два телефона. Всех я просил одолжить мне денег до того момента, пока не стану богат, и было еще одно условие. Если мне отказывали в займе, я предупреждал, что после того, как разбогатею, не смогу давать в долг, никогда и ни при каких обстоятельствах.

– И что? – спросил собеседник. – Вы стали богаты?

– Да, – ответил я, – когда бросил играть.

– А много друзей вам дали в долг?

– Двое.

Собеседник расхохотался.

– Но самое интересное, они сами никогда не просили в долг. Да и сейчас не просят.

Собеседник протянул мне длинную ладонь:

– Аркадий Быстрицкий. Доцент кафедры прикладной физики ТГУ.

– Левин Алексей, – я с опаской пожал руку, – СЕО-специалист. Похоже, тут физиков как сельди в бочке.

– Да? – удивился Аркадий.

– Только что видел одного в зале брифинга, – пояснил я.

– Не Власенко, часом?

– Именно, – подтвердил я.

– Как тесен мир, – удивился Быстрицкий. – Мы приехали вместе. Но слушать его – такая мука. А у вас забавные истории.

– Меня он слушать не стал. Вернее, не захотел разговаривать.

– Не обижайтесь на него, – сказал Быстрицкий, – у Игоря большие проблемы с общением. А в чем вопрос? Может, я смогу быть полезен.

Я задумался. Странно устроена жизнь: человек, которого я знал около года, не захотел меня выслушать, и вдруг как из-под земли появился другой человек, готовый помочь. Я сбивчиво рассказал о своих наблюдениях, о гандурасах, удаче и нащупанных мной закономерностях.

– Вы, друг мой, – сказал Аркадий, – пытаетесь описать энтропию.

– Что? – не понял я.

– Энтропию, – растянул Быстрицкий. – Мера неопределенности, или степень распределения энергии.

– Признаться, мне не стало понятнее, – сообщил я.

– Извольте, – сказал Аркадий, – попробую объяснить популярно. Довольно давно, двести лет назад, Томасом Юнгом был проведен эксперимент. Через пластину с двумя щелями пропускали свет. Свет ложился на экран, но не в виде двух полос, как можно было ожидать, а множества полосок. Потому что луч света, проходя через эти самые щели, взаимодействует сам с собой. И этим было доказано, что свет имеет волновую природу. Однако…

– Мне по-прежнему не очень понятно, – сообщил я.

– Терпение, мой друг, – Аркадий поднял указательный палец. – Эксперимент решили усложнить и стали пропускать через полоски свет по одному фотону. Обстреливая их, как из пушки.

– И-и? – растянул я, ожидая быстрый финал этой потрясающей истории.

– И результат не изменился, – торжественно закончил Быстрицкий.

Я разочарованно выдохнул.

– Как, вы не поняли? – удивился Быстрицкий. – Это же означает, что даже один фотон является волной. Значит, пока фотон не достиг цели на экране, он находится везде. То есть может находиться везде, что по сути одно и то же. Иначе он не будет взаимодействовать сам с собой. Более того. Когда в эксперимент ввели регистрирующее устройство, чтобы понять, через какую щель проходит свет, фотон тут же превратился в частицу, и на экране отображались только две полоски.

– Но, – возразил я, – какое это отношение имеет к везению?

– Прямое, – удивился Быстрицкий. – Ваши гандурасы являются волной, они находятся в энтропии, в хаосе, везунчики же больше напоминают материальные частицы, с ними все определенно.

Мне казалось здравым лишь то обстоятельство, что гандурасов носило из стороны в сторону, но немного подумав, я спросил:

– Вы хотите сказать, что невозможно определить, где человеку не повезет? Он может опоздать на автобус или сломать ногу, но везение – это всегда нечто определенное, скажем, выигрыш в лотерее, или, не купив билет нельзя победить?

– Не совсем, – сказал Аркадий. – Вы же наверняка слышали о законах схожих в физике, химии, психологии и социологии. Например, закон сохранения энергии.

– Допустим, – согласился я.

– Вот. Невезение и есть сама энтропия, или неопределенность. Пока человек находится в ней, он испытывает терзания и муки. Но стоит ему определиться, человек становится счастлив.