Слава Юденков - Губа не дура

В конце концов, Костыль приходит в себя. Приподнявшись на локтях, он обводит потерянным взглядом друзей:

– Пацаны, мы в жопе?

Превозмогая боль и протирая разорванным рукавом слезящиеся глаза, Свят хмыкает.

–Ты никогда не проникал в нее так глубоко, как сейчас.

***

В государственных больницах Свят всегда чувствовал себя угнетенно. Большинство докторов – либо измученные, уставшие от гадских условий труда люди, у которых просто нет моральных сил вести себя с пациентом участливо; либо отмороженные суки, только и думающие о том, как поскорее его, то есть пациента, сбагрить. Старые, убитые помещения; угрюмые лица людей в очередях; полное равнодушие персонала – все это заставит почувствовать себя больным даже того, кто просто пришел за справкой о диспансеризации для работы. Не говоря уже о Святе. Голова раскалывается, кости лица ноют, хочется блевануть, а еще больше – застрелиться. Сползая в кресле приемного покоя, он периодически пересчитывает количество людей в очереди. Нос Свята распух, под глазами синяки – так он похож на сонную панду.

– Следующий, – наконец-то выглядывает из кабинета бородатый травматолог.

– Фамилия, имя? Дата рождения? Адрес проживания? – бородач проводит опрос, не поднимая глаз на парня и записывая ответы в журнал с желтыми страницами. Свят сидит на кушетке, поджав одну ногу. Покончив с писаниной, доктор откладывает журнал и надевает миниатюрные очки, которые выглядят карикатурно на его мясистом лице, окаймленном густой рыжей бородой. Сам травматолог весит килограмм сто двадцать, не меньше. Натуральный гигант.

– Ну. Что у тебя?

Свят не отвечает, а лишь тупо смотрит на верзилу в белом халате, мол, сам не видишь, что ли? Травматолог ловит посыл. Помыв руки и хрустнув пальцами, он приступает к осмотру.

– Так больно? – давит он на переносицу.

– Ай, бля, – шипит Свят.

– Понял. А так?

– Туда же.

– Угу. А под глазами если массировать?

– Под глазами терпимо.

– Угу. Запрокинь голову, – верзила сует в нос Свята какой-то инструмент, обмотанный ваткой, и из правой ноздри парня начинает течь кровь. – Угу, – доктор затыкает кровоточащую ноздрю тампоном. Если Свят и похож на панду, то этот, бородатый, исходя из повадок и издаваемых звуков, – точно бурый мишка. Вернувшись в кресло, доктор спрашивает:

– Травмы носа были ранее?

– Да не было вроде.

– Когда вот это все нарисовали тебе? – обводит он ручкой лицо Свята.

– Сегодня ночью. Часов пять прошло.

И снова – «угу».

– Ты боли боишься? Я к чему спрашиваю, тебе наркоз нужен или нет? Будем нос вправлять.

– Нужен, – без раздумий отвечает Свят, проклиная про себя шавок Кареты и всех производителей классической обуви вместе взятых. Ну, зачем этим туфлям такой твердый носок? Не пинают же в них мяч. Пинают только людей.

– Как пожелаете, – говорит доктор и достает из шкафчика ампулу ледокаина.

Нужно признать, бородач в медицинской шапочке набекрень оказался мастером своего дела. Быстро и ловко вправив онемевший нос пациента, он так же ловко накладывает ему повязку-фиксатор. Уверенные действия травматолога и почти безболезненный ремонт носа даже слегка подбадривают Свята.

– Смотри сюда. Вот этой мазью – пять раз в день. И таблетки – обезболивающие. Повязку первые три дня не снимать, просто оттягивай и мажь, – доктор протягивает Святу бумажку с названиями лекарств. – Придешь через неделю, проверим, как срастаются кости.

– Жить-то хоть буду?

– Жить будешь, но вечный насморк тебе обеспечен.

– Большое спасибо, – Свят соскакивает с кушетки и направляется к выходу.

– Э, инвалид, – окликает его бородач.

– Что-то еще?

– Разумеется. За операцию, наркоз и в фонд кабинета с тебя… – травматолог загибает пальцы, обдумывая, какую сумму назвать.

– А, да, забыл, – лезет в карман Свят. Торопясь рассчитаться и побыстрее свалить отсюда, он роняет пачку стодолларовых купюр, обмотанных резинкой. Врач переводит вопросительный взгляд с денег на пациента.

– Это что, получается, зря отоварили тебя?

– Получается, зря. Вот, держите. Еще раз спасибо.

– Не болей.

***

Тучи поглотили приятно греющее солнце, поднялся ветер, на летней площадке кафе стало зябко.

– Молодой человек, будьте добры, принесите нам пледы, – листая ленту Инстаграма, Даша окликает проходящего мимо официанта.

– И повторите латте, – добавляет парень в джинсовой рубашке и с выбритыми висками. – Честно говоря, я понятия не имею, как нам подогнать это дело под тему гражданского контроля, – говорит он Даше, когда официант удаляется.

Еще утром девушка уехала в область со своим коллегой по журналистскому цеху, Максом. Инсайдеры сообщили их главреду о разоблачении рейдерского захвата крупного санаторного комплекса. Ведущим корреспондентам издания была поставлена задача – раздобыть максимум эксклюзива и подать его в ключе, соответствующем бурным общественным настроениям. Они сидят в кафе на крыше торгового центра, разбираются с копиями уставных документов и тщетно пытаются взбодриться кофе. Макс закуривает:

– Может, проведем параллель с недавним митингом в райцентре?

– Думаю, нужно копать глубже, – Даша надпивает капучино. – Сведем все к недавней реформе МВД под давлением гражданских активистов и, как следствие, – к уменьшению уровня коррупции среди правоохранителей.

– Вариант. Но давай для главного еще набросаем.

Порыв ветра сносит со стола бумаги, которые разлетаются по веранде. Потушив сигарету и выругавшись, Макс бросается их собирать. Даша отставляет капучино и шевелит губами:

– Что за…

На экране ее смартфона – изуродованное лицо ЭлЭма с подписью к фотографии: «Упал с велосипеда. В следующий раз надену шлем». И смайлик. Даша знает, что этой ночью парни должны были играть, поэтому не тревожила Свята звонками спозаранку. Теперь же его телефон вне зоны.

– Что-то случилось? – собрав бумаги, Макс возвращается на место. – Слушай, давай перейдем внутрь. Походу, скоро дождь начнется.

– Да-да, сейчас, – девушка снимает принесенный официантом плед и отходит к перилам. Внизу хаотично передвигаются фигурки людей. С неба начинает капать. Гудки в трубке.

– Алло, Денис?

– Кто это? – отвечает возмущенный голос.

– Это Даша, девушка Свята.

– А, Даха. Доброе утро.

Даша смотрит на часы – уже четыре дня.

– Свят с тобой? Увидела твою фотку в Инстаграме. Что случилось?

– Ты об этом, – речь ЭлЭма прерывается какими-то шорохами. – Да, повздорили с одними ребятами. Свят твой домой поехал.

– Ему тоже досталось?

– Немного, кхе-кхе, – и снова непонятный шум на том конце провода.

Даша кладет трубку и возвращается к столику.

– Ну что, идем? – Макс уже допил кофе и ждет напарницу со стопкой бумаг подмышкой. – А то скоро польет, – он косится на пасмурное небо.