Сергей Слободчиков - Недалеко от гетто

Он частенько говорил, как казалось рабочим, бессвязные, глупые вещи, достойные ребёнка или сумасшедшего. Некоторые думали, что он специально так разговаривает, напуская на себя загадочности. Но рабочие привыкли к нему и знали, что Батый так на самом деле думает. Изредка подшучивали над ним, а он не обижался на насмешки.

Неподготовленные люди не знали, как с ним общаться, своим безумным бредом он топтал их тщеславие. Поэтому для рабочих Батый был немного неудобным, они стеснялись его компании. А друзей заранее предупреждали о странностях своего товарища.

Ближе к вечеру, бывало, заезжал начальник свалки. Длинный, худощавый и краснолицый мужчина в очках усаживал своих четверых рабочих в легковую машину и развозил по домам. Ему было около тридцати, он был женат, имел пару детей. Он любил командовать и отдавать распоряжения. Но, как и все молодые начальники, часто делал это не ради самого дела, а чтобы лишний раз потихоньку порадоваться тому, как одно его слово заставляет мир вращаться вокруг него.

Он часто рассказывал своим подчинённым, как его необычная энергетика лечит людей, а сердце его полно сострадания. В то же время он не любил платить зарплату, всякий раз придумывая тысячу отговорок.

Сторожу он платил тоже весьма редко, чаще всего просто привозил ему сумки с продуктами, которые оптом закупал у трудяг-китайцев на складе. В неделю уходило около пяти пачек пельменей, столько же пачек лапши, полблока сигарет, пакет крупы и бутылка масла. Рабочие привозили водку, но делали это тайком от начальства.

Начальник не любил, когда его подчинённые напивались вместе со сторожем, и его можно было понять. Он кричал на них и грозился уволить за пьянку, но рабочих эти слова и пустые угрозы не пугали. Они могли найти тысячу причин, чтобы напиться. Бывало, что денег не хватало на хлеб, но на водку деньги были всегда. Лишь когда рабочие сами садились за руль казённых грузовиков, то предпочитали накуриваться «планом».

Все сидели на стакане, это было нормой. И если кто-то отказывался пить, на него смотрели как на предателя.

Батый должен был платить за водку, но рабочие могли угостить и в долг. Или в обмен на интересные вещицы, найденные на помойке. Например, микросхемы и электронику, которая содержала драгоценные металлы. В то время особенно ценились конденсаторы, содержащие платину и палладий. Медные провода тоже годились. Килограмм меди стоил столько же, сколько бутылка водки.

Но делать это всё приходилось незаметно от начальства. Кроме того, милиция частенько брала на карандаш пункты приёма и тех, кто таскал туда свою добычу.

В таких пунктах можно было найти части вертолётных лопастей, рабочие электродвигатели, детали от двигателей реактивных самолётов, схемы которых были засекречены военными. Всё это стоило само по себе колоссальных денег, но найти покупателя было тяжело и небезопасно. Проще разобрать. Громадные электродвигатели, высотой по пояс взрослому человеку, а то и больше, разогревали в кострах. Затем привязывали к веревке крюк и цепляли его за пучки медной обмотки, а другой конец верёвки – к машине и тянули. От температуры диэлектрик и смола плавились, и обмотка ловко выскакивала из пазух. Остовы электродвигателей раньше выкидывали за ненадобностью, однако позже, когда край обнищал ещё больше, за ними тоже началась охота. Ведь и чёрный лом стоит денег.

Многие люди, в том числе рабочие со свалки, чтобы не рисковать лишний раз, частенько обжигали медные кабели где-нибудь в поле.

Начальник воровал металл в промышленных масштабах, а рабочие в бытовых. И сторож им частенько помогал.

Наведывались на стройку и посторонние. Колючая проволока и бетонный забор не всегда спасали от грабителей. Они догадывались подставить лестницу к забору и аккуратно срезать колючую проволоку, чтобы затем свободно забраться на территорию свалки. Такое случалось достаточно часто. Людей привлекал цветной металл.

На днях привезли старый катер размером с зелёный вагончик. Дизельный мотор с него сняли, срезали всю проводку. Дюралюминиевый корпус хорошо кололся кувалдой или пилился ножовкой. Куски металла откалывали и собирали в пыльные мешки, потом сваливали в грузовик и увозили в город. Весь катер за один раз разобрать не удалось. Он ещё долго мок под дождём в полном одиночестве, храня тайны своих плаваний. В его теле копошились крысы, вороны вили гнёзда. Катер был похож на кита с огромной рваной дырой в боку. Когда налетал ветер, казалось, что катер тоскливо стонет.

***

Пару раз вечером, когда на свалке уже никого не было, к воротам подходили какие-то люди. Они тихонько переговаривались с Батыем, но он никогда не видел их лиц, только слышал голоса. Один наглый и грубый, другой более спокойный, но жутковатый. Их манера речи говорила о том, что люди эти сидели. Когда-то Батый сам сидел, он никогда и никому об этом не рассказывал. Впрочем, в девяностые на Дальнем Востоке этим никого удивить было нельзя.

Эти двое пытались договориться со сторожем, чтобы он пустил их на территорию, они наломают себе несколько мешков дюралюминия и спокойно исчезнут. А если он их не впустит, они всё равно попадут на территорию, но разговор тогда будет другой.

На такие провокации сторож старался не обращать внимания, он сразу умолкал и делал вид, что не слышит их. Таким только дай слабину.

Они стучались в ворота около получаса, затем пропадали, и снова наступала блаженная тишина.

Тишина в его городе. Лишь ветер гуляет среди «домов», да кричат чёрные птицы. Красное солнце на горизонте прячется за бесконечными полями.

В один из таких вечеров Батый, по своему обычаю, отдыхал на старом диване, из многочисленных дыр в обивке которого выпирал прогнивший поролон. Диван этот стоял возле вагончика на небольшом возвышении, откуда можно было наблюдать, как солнце медленно уходит за горизонт. Сторож грелся в закатных лучах и читал какую-то книгу, найденную тут же. Название гласило – «Карма Кагью», на обложке был нарисован цветок, плывущий по волнам реки. В руке Батыя была початая бутылка водки. Рядом стояла пепельница. Он курил исключительно «Беломорканал» или махорку. Каждый глоток водки тут же перебивался никотином. Иногда он позволял себе заварить крепкого чаю, который пил вместе с водкой, чтобы не пьянеть слишком быстро и чтобы не клонило в сон.

Лениво перелистывая книгу, старик ощущал полное умиротворение и совершенное блаженство. Как вдруг услышал рядом какой-то шум. Обернувшись, он увидел незнакомого человека в серой кепке и в чёрном засаленном свитере. Незнакомец тихонечко крался среди куч мусора, но понял, что его заметили, и как-то по-злому улыбнулся сторожу.

Батый вскочил на ноги, рука его автоматически спрятала водку под диван (привык к внезапному приезду начальника), и именно в этот момент он получил по голове чем-то тяжёлым. Не чувствуя боли, сторож повалился на кучу мусора. Что-то тёплое потекло по голове. Раздался злобный смех.