Фёдор Быханов - Беглецы

В Музее милиции и госбезопасности, после того, как попросил сделать копию с ненужной больше для их экспозиции, фотографии Мурзина и Кротова, и, получив положительный ответ, Пущин отправился по другим делам, ожидавшим его в ходе начатой работы командированного сюда, что называется, за тридевять земель.

…Час с небольшим катил от областного центра по отличной асфальтированной автостраде новенький автобус «Турист» местного производства, пока не доставил рейсовых пассажиров до промежуточной остановки, нужной Пущину, с лаконичным названием над крышей автостанции «Кривичи».

Лежащий в стороне от больших, оживленных трасс, этот провинциальный поселок потому вовсе не мог похвастаться каким-то особым оживлением на перроне у своего убогого автовокзала. Однако, несмотря на довольно поздний час, Пущин нашел там сразу нескольких человек, благожелательно указавших ему:

– Как добраться по нужному адресу.

Оказалось, все они сами только что идут именно оттуда, где отмечали сороковины гибели Касьяна Львовича Лимачко.

– Ты, гарный хлопец, никак запоздал на поминовение? – сошлись во мнении, изрядно подвыпившие за поминальным столом, мужики. – Мы бы тебя, конечно, со всем уважением прямо до хаты проводили, но сами уже последний автобус ждем, чтобы пехом по домам к себе не добираться.

Приметы пути, четко указанные словоохотливыми земляками погибшего шофера, довольно быстро довели следователя до нужного ему дома. Того самого, что на фоне остальных, красовался под цветной «шубой», умело устроенной отделочниками на стенах кирпичного особняка.

Сейчас, поздней осенью, все вокруг утопало в заманчивых запахах спелых яблок нового урожая. Как заметил с сожалением дальний гость, так и не снятых до сих пор с ветвей обширного сада.

Хозяйка – довольно моложавая и когда-то, видимо, очень красивая дивчина, и с возрастом нисколько не потеряла своей былой привлекательности. В том числе, особо не портило ее и черное вдовье одеяние.

И все же в душе, у Натальи Сергеевны, как представилась она пожаловавшему из самой Сибири следователю, вся боль уже перегорела. Осталось лишь безысходность от случившегося и надежда:

– Что этот молодой сибиряк сумеет найти убийцу!

А в том, что ее Касьян не мог сам погибнуть на дороге со своим богатым опытом шофера, она нисколько не сомневалась:

– Поначалу так и думала, что изверг этот, его жизни лишил, – вдова истово перекрестилась на образа в красном углу хаты. – Да Господь, видно, отвел мои напрасные подозрения.

Эту фразу Андрей услышал уже по дороге, когда женщина взялась проводить его до кладбища и показать место, где был похоронен, привезенный в цинковом гробу с Алтая, её незабвенный супруг – Касьян Львович Лимачко.

И было в словах женщины что-то такое необычное, заставившее Пущина по-настоящему насторожиться:

– Кого Вы имеете в виду, называя извергом? – переспросил он.

На что Наталья Сергеевна, не меняя скорбного тона, ответила:

– Бывшего немецкого старосту нашего местного Городухина!

И, не дожидаясь других вопросов на эту тему, по собственной воле объяснила причины своих подозрений:

– Как Касьян узнал его там, на Алтае, так я сразу и подумала, что не иначе, как фашистских рук это дело, – вдова снова перекрестилась. – Но ошиблась.

Пущин перебил её на полуслове:

– Почему Вы так думаете?

На что снова последовал убедительный ответ:

– Не мог тот, оказывается, подобное совершить.

И вновь Пущину пришлось удивиться.

– Откуда, Вы, лично узнали про их встречу в колхозе на Алтае? – не устоял он от этого уточнения, сулившего хотя бы небольшой просвет в тумане, сгустившемся над ходом расследования.

На что та бесхитростно произнесла:

– Так сам Касьян мне позвонил по междугородней связи!

Вдова невольно улыбнулась, вспомнив мужа.

– Все расспрашивал приметы бывшего бургомистра, – начала она издалека, но прямо здесь же, на месте, и оговорилась. – Не у меня, конечно.

Женщина горько улыбнулась, вспомнив последний разговор с мужем:

– Тогда, в войну, я совсем ещё девчонкой была, а у Марины Матвеевны, которая все помнила, голова всегда оставалась светлой, хотя уже и года у нее были совершенно преклонные.

– И что же? – задал Андрей новый вопрос в продолжение предыдущего, на что узнал такое, что с лихвой окупала всю его дальнюю командировку с Алтая сюда, на Западную Украину.

Как оказалось, тревога тогда у водителя была не напрасной.

– Все сходилось, – ответила Наталья Сергеевна. – Но муж не велел в местечке о том, пока распространяться.

Что объяснялось, по мнению вдовы, очень просто:

– Сам хотел все выяснить на месте!

Да и теперь женщина знала не очень многое из того, что довелось тогда выяснить бывшему мужу. Но и то, что могла поведать, не стала таить перед следователем, специально приехавшим в такую даль, чтобы установить истину:

– Письмо какое-то даже писать собирался в архивы.

Возникший из разговора совершенно новый персонаж в его расследовании – некая Марина Матвеевна Васильчук, якобы, хорошо знавшая Городухина еще со времен войны, теперь особенно заинтересовала Пущина. Даже заставило его отказаться от того, что ему теперь непосредственно предстояло. От подробного изучения кладбища, куда за разговором они и не заметили, как подошли.

– Нельзя ли мне повидаться с этой Мариной Матвеевной, – смущаясь проявлению нового интереса, через силу выдавил из себя следователь.

– Почему нельзя? – ответила проводница. – Можно!

Но это уже осталось всё же, «на потом», так как вначале приехавшему издалека следователю предстояла встреча с местом упокоения ее супруга, которого в этот памятный день она уже навещала не один раз.

– Вот мы уже и пришли, – произнесла Наталья Сергеевна, показывая рукой на дорогое ее сердцу место.

За широкой оградой, сваренной из фигурно выкованных полос железа, в груде уже повядших на венках, цветов, высились дна, очень похожих, как братья-близнецы, хотя и столь же скромных обелиска.

Оба – под красными жестяными звездами.

На одном из них Андрей увидел, знакомую по расследуемому сейчас уголовному делу, фотографию Лимачко, а на другом – пожилой женщины, которую ранее никогда не встречал.

На табличке, под выполненном на фаянсе снимком значилось – «Васильчук Марина Матвеевна». Даты рождения и смерти.

Причём, выходило так, что всего на несколько дней пережила старушка, безвременно и трагически погибшего, Касьяна Львовича.

– Видно, сильно переживала гибель, хотя и был он ей совершенно чужим, – пояснила вдова. – Всего лишь родной теткой погибшего друга – Кости Кротова.

На обратном пути с кладбища, Наталья Сергеевна охотно рассказала о том, как в ее семье появилась женщина, похороненная рядом с ее мужем в одной – «семейной» оградке.