Николас Мваники - Целовать Бога в губы. Книга первая. Ника Шестикрылый Серафим

«Этот роман как один из видов духовной практики современного мира. В нём есть и чуть-чуть, поисков возвышенного, и немножко порно… вебкам порно».

Николас Мваники ( Nicolas Mwaniki )

«ЦЕЛОВАТЬ БОГА В ГУБЫ»

роман в четырех книгах

Книга первая – «Ника Шестикрылый Серафим»

Книга вторая – «Алина Ангел Ангелина»

Книга третья – «Ксения Чужестранка и ее Престолы»

Книга четвертая – «Далеко не святой Николас»

Книга первая «Ника Шестикрылый Серафим»

Глава 1

«Я спешил. Мне хотелось встретить Нику, при ее выходе из супермаркета. Или хотя бы успеть перехватить ее по дороге. И чтобы все было как бы неожиданно. Случайная встреча, способная изменить две человеческие судьбы. Встреча, из которой вырастает большая любовь на всю жизнь.

Я знаю, что Нике очень нравится, когда, встречая её, увидев её издалека, я начинал махать руками и бежать навстречу к ней. Но она всегда немого смущалась и даже пыталась меня ругать, за то, что я так бурно и при всех проявляю свои чувства.

Я забирал у нее сумки. Из таких хрупких и красивых рук. В свои, мужские, жилистые, проработанные в спортзале, руки.

А она особенно нежно, обеими руками, держалась за меня, и пальцами, как будто случайно, трогала мои рельефные мышцы. И мне казалось в это мгновение, что Ника на секунду прикрывала свои глаза, жмурясь от своих же ярких чувств романтики и счастья, которые переполняли ее, и она особо секретно улыбалась сама себе.

Мы с ней, прекрасная влюбленная пара, шли домой, в наш коттедж. Прохожие смотрели на нас, и им становилось чуточку светлее и теплее на сердце от нашей любви.

А Ника, очень счастливая, шла, прильнув ко мне, и всё рассказывала и рассказывала свои невероятные истории, то ли придуманные ей, то ли прочитанные в книгах, в каких-то не наших книгах, книгах, которые издаются в других параллельных вселенных.

Дойдя до угла улицы, я услышал шум. Сердце мое нехорошо забилось, я не выдержал, рванул вперед, побежал.

Выбежав на проспект, я увидел…

Я увидел только Нику. Как она лежит у своего Серафима.

Она лежала на его корнях, корнях этого старого красивого дерева. Лежала Ника нелепо, театрально, как-то слишком драматично и фальшиво наиграно. Невозможно было поверить, что все, что происходит реально, что всё это, правда.

Нику сбил байкер. На большой скорости. И от удара она отлетела на метров пять и с силой, головой, ударилась о ствол дерева. Она ударилась о своего Шестикрылого Серафима, и так сильно, что на стволе дерева осталась вмятина.

А вокруг суетились люди, вызывали полицию и скорую, помогали мотоциклисту, оказывали ему первую помощь. У Ники никого не было. Уже не было. Люди отошли от Ники. Отходили от нее, как-то странно крадучись и виновато сутулясь, удалялись прочь.

Я подбежал, подошел, через силу и неуверенно приблизился к Нике.

Опустился перед ней на колени, как будто просил у нее прощения, за всю эту странную ситуацию. Я приподнял ее голову. Посмотрел в ее лицо. В её уже бледное, но столь прекрасное и родное мне лицо.

Это была мгновенная смерть.

Моей ладони стало тепло и влажно от крови, но я все держал и держал ее голову. И я как-то особенно нежно, но в тоже время пристально, напряженно и упрямо всматривался в ее лицо.

Я хотел сфотографировать, запечатлеть, запомнить Нику в этот ее последний миг, присутствия здесь, чтобы всю свою жизнь помнить этот момент разлуки с моим самым любимым человеком, ибо я знал, что Ники со мной уже нет. Она еще здесь, но и уже не со мной, не с нами.

Или может я просто хотел запомнить эти синие огромные глаза, которые широко раскрыто смотрели в бездонное красивое осеннее нью-йоркское небо.

И глаза Ники в тот момент были намного глубже и бездоннее этого неба.

И в них, в этих бесконечно красивых глазах, раскрыв свои шесть крыльев и сияя духовным светом, был четко виден Шестикрылый Серафим.

Я понял, Ника уходит, и Высший Ангел сопровождает ее. Теперь она принадлежит другому миру, миру вечности и любви, а мне остается мир, в котором, за одно мгновение, погасли все добродетели.

И я должен принять её смерть, благословить и отпустить ее из своей жизни. Ну, может быть не прямо сейчас, но все равно должен буду это сделать…

Так я запомнил Нику, и как она покинула нас. Меня.

Моё сознание отказывается принимать, что Ника оставила этот мир совсем по-другому.

Она уехала. Ее уговорила подружка поехать на один из океанских островов и поработать там хостес в караоке баре. Даже не поработать, а больше отдохнуть на океане, на прекрасных пляжах, щедро обласканных теплым солнышком и покрытых белым серебристым песком, и, с грациозно нависающими над бирюзовыми волнами теплого океана, пальмами.

Рай на Земле и никак иначе.

Поэтому Ника и согласилась. Как я ее не отговаривал. Она отпраздновала со мной и всеми своими друзьями свой двадцать первый день рождения и с подружкой улетела на неделю-две. Только потом, по приезду сюда, ее подруга рассказала мне историю смерти Ники.

Историю, которую я не могу принять. Запомнить. Знать.

Историю о том, как быстро на Земле рай может превратиться в ад.

По прилету и приезду на место, у девчат отобрал все документы. В это время на остров заехала залетная наркомафия. Нику с подругой и других хостес девушек насиловали. Всей бандой. И всех больше досталось Нике. Она была самая красивая и самая не сговорчивая. Она всегда сопротивлялась до последнего. И поэтому, они насиловали ее особо жестоко, иногда сразу по 5 и 7 человек, мучая, избивая её, особо извращенно издеваясь над ней.

К утру следующего дня, эти ублюдки просто запинали мою Нику до полусмерти, отвезли ее на катере за несколько миль от берега, привязали камень к ее ногам и просто сбросили её ещё живую, в океан.

Незадолго, перед смертью, как бы чувствуя свой скорый уход, Ника просила подружку передать мне, что она любит меня и носит моего ребенка.

Нет. Не было. Не хочу слушать думать и помнить. Я ничего не знаю…

А когда подружка мне рассказала эту историю, я увидел, как мои руки превратились в могучие клешни, которые созданы для того, чтобы легко перекусывать железные фонарные столбы.

«Это ты ее уговорила лететь туда, на смерть!» – прошипел я.

И я, этими клешнями, взял за хрупкое горло эту девушку, и приподнял ее. А она, с посиневшим и перекошенным лицом, вися и не красиво дрыгая ногами прохрипела: – «Пощади!»

Она описалась. От ужаса. А я жестоко улыбнулся в глаза ее и…

Я услышал голос в моем сердце. Услышал приказ, который невозможно ослушаться. Приказ отпустить её.

Силы гнева оставили меня в одно мгновение, и я разжал свои руки, а так хотелось сомкнуть эти клешни и увидеть, как через мгновение, ее голова покатится, оставляя за собой на земле кровавый алый след. Но я отпустил ее и взял слово, что всё то, что она рассказала, что этого всего не было. И не могло быть. Я же сам видел, как погибла моя Ника, мои любимые Никушонисы. Нику сбил байкер, почти на моих глазах. И она погибла мгновенно.