Наталья Матвеева - Сон из детства

– Ведь вполне вероятно, что Павлик и есть их ребенок. Но откуда он узнал, что родители его на небе? Ведь от того места и до этого города, где он очутился, довольно большое расстояние. Хотя ребенок бредил.

Пока Олег так размышлял, Милана тем временем на такси уже подъехала к больнице. В регистратуре она узнала, в какой палате лежит Павлик и поспешила к нему. Когда она увидела его спящим, он показался ей очень худым и бледным, словно ребенка кто-то пытал и мучил. У Милы сердце закололо от жалости, как будто это был ее родной сын. Павлик открыл глаза и увидел, сидящую на краю кровати, незнакомую светлую женщину. Он спросил ее слабым голосом: «А где моя мама?» Мила села к нему на край кровати и погладила по голове:

– Я твоя мама, разве ты меня не узнал?

Хотя Мила и сама себя не узнавала, говоря это мальчику.

– Не узнал. А почему у тебя волосы белые?

– Павлик, я их покрасила. И если бы я не была твоей мамой, разве же я знала, как тебя зовут. Ты очень сильно болел и поэтому немного всех забыл. Но теперь все будет хорошо.

Другого объяснения она просто не могла придумать. Но Павлик обрадовался и сказал:

– Да, правда.

Мила наклонилась к нему, и он обнял ее за шею.

– Мамочка, у меня болит головка. А мы найдем нашу Верочку, она ведь хочет учиться в первом классе? Мама, она осталась там около поезда, там еще был лес.

И Павлик рассказал Миле, как он ехал на поезде.

– Не волнуйся, Павлик, тебя полечат добрые врачи, и головка болеть не будет, и Верочку мы найдем.

– Мама, а где папа?

– Папа на работе в другом городе. И как только ты поправишься, мы к нему поедем.

– Вместе с Верочкой?

– Сначала одни. А Верочка потом приедет. Хорошо?

– Хорошо

Мила еще не представляла, как это будет, но слова сами слетали с ее губ. Она очень хотела, чтоб было так, как она говорила. Павлик был очень рад, улыбался, и Миле это нравилось. Тут вошла медсестра и сказала ей, что у Павлика ночью был кризис, но врачи были рядом и все обошлось. Она велела Миле вечером принести Павлику куриный бульон. Мила поцеловала Павлика, обещав прийти вечером, отправилась в гостиницу. В душе она надеялась, что Павлика не разыскивали, чтобы он оказался сиротой. Ведь когда он обнял Милу и назвал мамой, она была растрогана до глубины души. Она не понимала, почему этот чужой мальчик вызывал в ней такую гамму чувств, доселе не изведанную.

– Наверное, это и есть материнские чувства? – думала Мила. Она полюбила этого мальчика и теперь сделает все, чтоб он остался с ней. Она вдруг поймала себя на мысли, что Олег, занимавший в ее жизни главное место, отодвинулся на второй план. На первом был теперь Павлик. Она знала, что Олег ее очень любит, но объяснить ему все, что она задумала, будет очень сложно. Главным препятствием для Милы было то, что муж был очень правильным и честным. Он никогда не шел ни на какие сделки с совестью или против закона. Кроме того, Мила и так измотала его своими капризами и плохим настроением. С такими мыслями она вошла в гостиничный номер. Увидев мужа, Мила улыбнулась. Олег снова подивился перемене в ее настроении в лучшую сторону. Она начала его радовать. А когда он рассказал ей все новости, которые узнал о мальчике, ее лицо и вовсе просветлело. Стало веселое и озорное, как раньше, когда они только поженились.

– Боже, я так и знала, что Павлик сирота! А ведь он спрашивал меня о сестре – и зовут так же, Вера, и что она собирается в первый класс. И еще рассказал, как он долго ехал и спал на сене. Понимаешь, Олег, это точно их дети! А главное – детей искали и не нашли, и, конечно же, искать больше не будут. – Мила улыбнулась и решила, что теперь самое время уговаривать Олега. Он обнял ее и сказал:

– Вот видишь, Милочка, мальчик нашелся и хорошо, что мы ему помогли. Надеюсь, что у него все будет хорошо. Сейчас сообщим о нем куда надо, потом пойдем в ресторан пообедать. До поезда четыре часа, успеем отдохнуть и собраться. – Мила направилась было в ванну, чтобы помыть руки, но, услышав последние слова мужа, встала как вкопанная. Затем резко повернулась к нему, и нельзя сказать, что она выкрикнула, скорее выдохнула: «Нет!!!» У Олега округлились глаза.

– Мила, что с тобой, тебе плохо?

Мила присела на кровать, чтобы собраться с духом. Она понимала, что сейчас не место ее капризам и истерикам. Да ей и не хотелось этого. Она, как никогда, сейчас знала, что намерена делать.

– Нет, мне не плохо. Я прошу тебя, выслушай меня и не перебивай! Олег, давай оставим Павлика себе.

– Как это оставим? Он что, вещь? Мила, у тебя помутился рассудок!

– Нет, не помутился. Мы сделаем его своим сыном. Ведь он никому не нужен. И потом, что его ждет? Детский дом? Без родительской ласки и заботы?

– Как это сделаем своим сыном!? – изумился Олег. – Как ты себе это представляешь? И что мы скажем нашим родителям!?

– Олежек, милый, я все продумала. Послушай, ты сегодня вечером едешь в Москву один, без меня. Я остаюсь с Павликом, пока он не поправится!

Видя недовольное лицо мужа, она поспешила добавить:

– Это всего неделя, не больше, и мы с Павликом приедем. Ты тем временем по приезде в Москву уговариваешь своего папу, чтобы он воспользовался своими связями, сделал свидетельство о рождении Павлику, указав нас с тобой родителями. А Льву Алексеевичу расскажешь, что Павлик – сын наших друзей, которые погибли в автокатастрофе. А мы с тобой решили его усыновить. Ведь Лев Алексеевич все может, и он знает наше с тобой положение на этот счет. А для всех остальных знакомых и друзей он наш сын, родившийся за границей. Я думаю, никто даже и не заподозрит. Да к тому же он очень похож на меня и на тебя немного, ты не находишь?

Олег слушал Милу и не верил своим ушам. Он был явно ошарашен таким поворотом событий. Он вдруг понял, что он слепо любил свою жену и на самом деле не знал ее характера до конца. Ведь все, что она сейчас говорила, шло вразрез его трезвому прагматичному уму. Перед ним была его жена, его Мила, но все же другая, незнакомая ему женщина, которую он очень хочет понять, потому что по-другому не может. Для него должно быть все четко и ясно. А Мила в свою очередь не унималась.

– Олежек, милый, ну пожалуйста, я тебя очень прошу. Мне не надо никаких других детей или младенцев из детских домов. Я полюбила Павлика, и он признал во мне маму, понимаешь, зовет меня мамой! Вот увидишь, он очень хороший, и ты его полюбишь тоже.

Она просила Олега чуть ли на коленях и смотрела на него таким доселе незнакомым ему умоляющим взглядом, что он не осмелился ей возражать.

– Хорошо, Мила, давай остановимся! Дай мне подумать. Ты понимаешь, насколько это серьезный шаг?

– Знаю, любимый, знаю. Поэтому даю тебе подумать, но только до обеда!

Она игриво чмокнула его в щеку и поняла, что лед тронулся и все, что она задумала, получится.