Лев Портной - Сущевский вал

– Вот он. Пошли, Серый.

Он не спеша, с довольным видом направился к пункту приема макулатуры.

– Ну, народ, разойдись! Разойдись! Давайте-ка, мамаша, в сторонку со своими газетками!

– Вот она, вот она, – послышалось сзади, это Яков обозначил бормотанием свое участие в деле.

Тягач заглянул внутрь помещения и прогромыхал:

– Ну, что, Марго, ты же без нашей помощи и аборта сделать не можешь!

– Кабы не ваша помощь, и аборт бы не понадобился, – беззлобно парировала Маргарита.

Она выдала марки очередному книгочею, и тот с оскорбленным видом, пряча глаза, вышел на улицу.

– Перерыв! Технический перерыв! – осадила приемщица следующего посетителя.

– Повесь табличку «Ушла аборт делать!» – хохотнул Тягач.

Сергей забрался в фургон, а дядя Саша и Яков подавали ему стопы газет, картона и старой бумаги. Иногда лопались веревки, и он принимал рассыпающиеся кипы.

– Ну, куда, куда ты мне это?! – протестовал водитель.

Он тянулся руками к Сергею, норовя выхватить несвязанные стопы бумаги. Но подоспевал Тягач, не церемонясь, могучим плечом отодвигал шофера в сторону и подавал новые связки:

– Куда-куда! На растопку! – утихомиривал он водителя. – Бери, пока дают…

– С работы из-за вас выгонят, – жаловался тот.

– Правильно сделают, – подхватывал дядя Саша. – Придешь к нам, научим тебя родину любить!

Бумага рассыпалась, и Сергей ногами заталкивал ее вглубь фургона. Люди, пришедшие сдавать макулатуру и томившиеся в очереди, поглядывали на них с тоскливой обреченностью, словно погоня за редкими книгами была занятием физиологическим, и необходимость отправлять свои надобности на глазах у грузчиков повергала в смятение. Особенно они стеснялись и даже побаивались шумного и бесцеремонного дядю Сашу, чем и подзадоривали его.

В какой-то момент Тягач выхватил пачку газет из сумки на колесиках у средних лет женщины в толстых очках.

– А что тут возиться? Давай сразу сюда! – он сделал вид, что хочет бросить связку в фургон.

Женщина, бережно собиравшая газеты в течение нескольких месяцев, в отчаянии запричитала:

– Ай-ай-ай!

Она потянулась к дяде Саше, но тут же отдернула руки, вцепилась в ручку и передвинула сумку на колесиках за спину.

– Шучу, шучу я! – загоготал Тягач.

Он повернулся к женщине, протянул обратно пачку газет, та в испуге попятилась. Дядя Саша по-медвежьи облапил ее, и она заверещала тихо, несмело, полагая, что сейчас у нее отберут всю макулатуру. Тягач сунул пачку газет в сумку, затем забрал стопку у Якова, всучил ее напуганной женщине и хохотнул:

– Вот тебе подарок! Бери, не боись!

– Э-э! Но ты не наглей! – возмутился водитель.

Он выхватил из рук женщины «подарок» и бросил его под ноги Сергею.

Когда они закончили, Тягач поманил Сергея и скрылся внутри пункта приема макулатуры. Сергей спрыгнул на землю и последовал за дядей Сашей. Маргарита сидела в пустом, полутемном помещении. Она неторопливо облизала большим, влажным языком марки, заполнила ими три талона и выдала их грузчикам.

– Такой у меня есть уже, – сказал Сергей, положив на стол талон на роман Джеймса Фенимора Купера «Последний из могикан».

– Других нет, – промолвила королева Марго и с удивлением спросила: – А какая тебе разница?

– Бери! Два раза прочитаешь!

С этими словами Тягач взял талон, сунул его в руки Сергею и хлопком по плечу направил его к выходу.

– Эй, командир!

Если бы утром кто-нибудь так окликнул Морозова, он даже не обернулся бы – ему бы и в голову не пришло, что это к нему адресовано. И если бы утром к нему обратились с последующей просьбой, он извинился бы с ледяной вежливостью и ответил бы, что ничем не может помочь. Но сейчас он был не студентом, а напарником Тягача, грузчиком, ловко устроившимся в правильное место и что-то такое знавшим о жизни, что позволяло шагать по ней с циничной уверенностью, перед которой пасовали те, кто томились в очередях за помидорами и талончиками на книги.

Мужчина в темных очках сидел за рулем синего «жигуленка». Сергей мотнул головой: мол, чего тебе? Тот снял очки, и Морозов увидел в глазах приветственный блеск – так смотрят, когда примечают в толпе своего, родственного по духу, человека.

– Командир, помидоры есть? Почем кило?

– Были, вроде, если еще не распродали. Семьдесят копеек – кило, – ответил Сергей.

– По рублю плачу. Сделай десяток, – сказал незнакомец.

Тон его был свойский: земля, дескать, круглая, когда-то и я тебе подсоблю, пропущу без очереди и возьму недорого, по тридцать копеек на рубль.

Сергей эдак по-заправски огляделся, влево-вправо бросил короткие взгляды, будто как раз сейчас со всех сторон ожидал прибытия курьерских экспрессов и прикидывал, может ли он отлучиться, успеет ли обернуться. Затем посмотрел на незнакомца снисходительно и спросил:

– Тебя как звать-то?

– Юра, – ответил тот.

– Ты вот что, Юра, встань вот сюда, – Сергей показал на глухую стену магазина, – а я посмотрю, что сделать можно.

Он поднялся на пандус и прошел в торговый зал. На полу возле прилавка стояли ящики с помидорами. Дверь в кабинет директор была открыта, и Виктор Семенович заметил, как Морозов переминается с ноги на ногу.

– Ну, как дела? – приветливо спросил директор.

– Хорошо! – откликнулся Сергей. – Вот друг подъехал, помидоров просит.

– Возьми, – кивнул директор.

– Он много просит, десять килограмм, – ответил Сергей.

– Хм, солидно, – промолвил Виктор Семенович и спросил: – Взвешивать умеешь?

– Попробую.

Директор магазина вышел из кабинета и начал взвешивать помидоры. Сергей внимательно следил за гирьками и противовесами, прежнее наваждение прошло, и теперь ему сделалось стыдно. Он боялся, что и Виктор Семенович по глазам поймет, что никакого друга нет, а Сергей попросту занялся спекуляцией.

Директор закончил и, кивнув на помидоры, сказал:

– Семь рублей принесешь мне.

Тоном и взглядом он выражал одобрение, словно радовался тому, что новый сотрудник быстро освоился и втянулся в работу.

Морозов вынес ящик с помидорами на улицу. «Жигуленок» стоял у стены магазина – там, где Сергей велел владельцу поставить машину. Хозяин курил снаружи. Увидев Морозова, он поспешно бросил только начатую сигарету, затоптал ее и кинулся открывать багажник.

– Тару вернуть нужно, – сказал Сергей.

У Юры нашлись пустые мешки. Они пересыпали помидоры, и покупатель протянул «красненькую». Сергей повертел купюру в руках и спросил:

– А «трояками» не разобьешь?

Юра пошуровал по карманам и выдал три «трешки» и потрепанный рубль.

– Ну, бывай, заскакивай, если нужно чего, – сказал Морозов.

Он вернулся в магазин, размышляя, как поступить: отдать директору все десять рублей или только семь? Виктор Семенович велел принести семь, но ведь он не знает, за сколько на самом деле Сергей продал помидоры. К тому же Морозов был уверен, что все продавцы делятся с директором своими излишками. «Наверняка, они это делают в конце рабочего дня», – подумал он.