Николай Селиванов - Право на войну

Денис рассеяно следил за проезжавшими вдалеке, по центральной улице, редкими автомобилями и вдруг понял, что именно тяготило его последнее время.

Предчувствие.

Предчувствие беды. Снова, как тогда, перед Чечней, он почувствовал надвигающуюся волну. Огромную и неотвратимую, как цунами. Что-то надвигалось и грозило захлестнуть, закружить в смертельной круговерти.

Хмель отлетал вместе с порывами ветерка. Он пытался понять, откуда грозит опасность, ведь ничего не предвещало беды. Жизнь вроде наладилась, и все вокруг было спокойно с виду. Но он привык прислушиваться к своим предчувствиям. Пытаясь разобраться, он незаметно погрузился в воспоминания.

После возвращения из Чечни дальше служить он просто не смог. Ему, разведчику, имевшему почти полсотни боевых выходов, было тошно и противно прощипывать травку в парке вокруг застывшей боевой техники, посыпать песочком дорожки, спешить, а затем часами простаивать на бесконечных построениях и строевых смотрах. Он психанул и однажды написал рапорт об увольнении.

Отговаривать строптивого, полностью познавшего себе цену сержанта, никто особо не стал. Только командир полка вызвал его к себе и не очень уверенно предложил подумать. Николаев наотрез не хотел «играть в игрушечных солдатиков». Подписывая рапорт, полковник, как показалось, даже облегченно вздохнул.

После этого Денис Николаев два месяца околачивал пороги в отделах кадров в своем городке. Все безрезультатно – практически все предприятия стояли на коленях или лежали в глубоком ауте, без сознания.

Помыкавшись, Денис все же решился позвонить Кириллу Знаменову. Просить кого-либо он вообще не любил, считал это унижением. Что это за мужик, что не может сам справиться со своими проблемами. Но потом все же здраво рассудил, что на то они и существуют друзья в этом мире, чтобы было к кому обратиться за помощью, если совсем невмоготу.

Селение Автуры находилось на вершине лесистой горы. Разведрота топала наискосок по крутому склону. Солнце стояло уже высоко и жарко припекало. Тяжело груженые оружием солдаты устало топали уже почти шесть часов. Сначала был на рассвете изматывающий спуск в ущелье, теперь затяжной подъем.

Святой шел впереди последних два часа и тихо, про себя, психовал из-за того, что приходилось останавливаться каждые 10—15 минут, и ожидать, когда подтянется пехота. Эти ребята были гружены действительно серьезно. Они тащили с собой ящики с патронами, АГСы и коробки с выстрелами к ним, гранатометы РПГ-7, в просторечии «шайтан-труба» с запасом гранат и еще много-много всякого. Вначале за разведчиками пытались поспеть минометчики. Они в разобранном виде перли так называемый «легкий» миномет и ящики с минами.

Еще вчера вечером, узнав о предстоящей задаче, артиллеристы отловили двух туземных ослов и приспособили их под переноску тяжестей. Но упрямые животные, почувствовав первые признаки усталости, ложились на землю и никакие уговоры и принуждения не действовали. Пробовали даже и стрелять над ухом – животное вскакивало, пробегало десяток метров и снова валилось с ног и лежало, пока не отдохнет.

Ротный посмотрел на все эти мастурбации, прикинул, что 80-ти килограммовые ящики с минами на руках не унесешь, обложил матом стратегов, которые спланировали эту операцию и разрешил минометчикам отстать, но двигаться максимально быстро.

Федеральные войска приближались к селению в составе двух мотострелковых частей с двух разных сторон. Части, в которой служил Святой, выпало двигаться по этому склону, который со стороны казался совершенно непроходимым. Нормальный человек в обычной обстановке пошел бы километром восточнее, по нормальной дороге, но в том и была основная задумка – пройти там, где не ждут, где не оборудованы засады, не натыканы мины. В этом была мудрость командования.

Но получилось, как всегда. В штабах затерли саму суть, в службистском порыве облепили ее дополнениями и приказали двигаться по непроходимой круче с неимоверным количеством оружия и боеприпасов. Каждому ежу в этом лесу было понятно, что пройти в таких условиях скрытно, тихо и незаметно невозможно. К тому же, когда доберутся до окраины села, то солдаты будут физически обессилены.

Об этом подумал Святой на очередной остановке, повалившись на землю уставший, измотанный и промокший потом. Вдруг, сзади, снизу хлопнул одиночный выстрел. С разведчиков слетела усталость, все мгновенно изготовились к бою. Что это? Соседи? Но они идут гораздо левее. Скорее всего случайный выстрел какого-то расхлебая. Сквозь листву Денис видел внизу какую-то суету. Позже они узнают, что в пехоте какой-то солдатик-первогодок-срочник не выдержал и на привале сам себе снес выстрелом из автомата полбашки. «Двухсотого» понесли назад, а по колонне приказ: «Вперед!»

Наконец выбрались к околице, развернулись цепью и двинулись перебежками от дома к дому. Чувство притаившейся опасности дало мощный выброс адреналина и усталость сняло, как рукой. С этой стороны Автуров их явно не ждали. А может не захотели или перестали ждать, но все вокруг было безлюдно. Зато на другом конце слышались частые выстрелы.

Разведчики приближались к центру деревни, за ними спокойно, не таясь, шла пехота. Впереди, метров за 30, Святой увидел мелькнувшую фигуру. Он махнул Кобре, тот знаком показал: обходите с Максом правее, он со Связью – левее. Перебежками приблизились к углу дома, за которым скрылась мелькнувшая фигура. Оттуда слышались голоса. Говорят не по-русски. Теперь по-русски с акцентом: «Бросить за угол гранату? Нет» еще один отвечает на родном черноземном матерном.

Святой стремительно бросил свое тело вперед, выпрыгнул из-за угла, перекатился через спину и уже крепко стоял на колене, держа автомат у плеча в готовности открыть огонь. В двух метрах от стены дома, спиной к Денису, стоял светловолосый парень в форме и без оружия, у его ног лежало окровавленное тело. Перед ним, сзади и сбоку, стояли трое чернобородых чеченцев и держали его под прицелом автоматов.

Всю картину Святой оценил за долю секунды. Первым опомнился чеченец, стоявший прямо перед парнем. Его автомат повернулся в сторону разведчика и изрыгнул струю свинца, но попадать в цель, стреляя от живота, можно лишь в кино. Святой плавно нажал курок, тут же из пропыленной куртки боевика вздыбились фонтанчики пыли, и он, отлетев на пару метров, плашмя упал на траву. Стоявший сбоку от парня, только повернул голову и замер, как статуя, заворожено глядя на бездонный глазок ствола подоспевшего Макса.

Светловолосый парень оглянулся. Святой видел, как его правая рука нырнула к поясу, в ней сверкнул нож, и парень с разворота одним резким движением рассек горло стоявшему у него за спиной боевику, который, к удивлению Дениса, так и не оглянулся на выстрел.