Алексей Дементьев - Золушка и стаи шакалов

– Ну ты действуешь оперативно… -только выдавил Непратигайс.

– Да, -жестко ответил Бастардс.– Так научен и такой подход только шел на пользу.

Он набрал номер Юриса.

– Что со счетом?

– Отлично.-И прервал разговор.-А собеседнику сказал:

– Завтра в банке открывается счет. Дай мне реквизиты наших сподвижников. Перекину и им деньги.

– Просто отлично.-Непратигайс выплеснул в рот виски.

– Тогда пошли, -предложил Бастардс.-Есть еще немало дел.

– А ты не боишься, что тебя кто-то опознает?

– Нет. Таких нет! Расскажи лучше про зоопарк, что это – серьезно?

Непратигайс засмеялся:

– Да, мы однажды выбирали там претендента и все получилось лучшим образом! Так, думаю, поступим и нынче.

– И что, решения нашего будет достаточно?

– Конечно!

– И кого ты думаешь, есть предпочтение?

– Думаю, одного ветеринарного лекаря, он хорошо лечил мою собачку. Та до сих пор его обожает…

Он расхохотался:

– А чем народ хуже собачки?

– Ладно.-Бастрадс тоже засмеялся встал из-за стола.-Пойду пройдусь. До встречи в зоопарке.

Он хмыкнул и отправился к выходу.-Ну и дела в этой стране происходят, выбирать президента среди клеток с обезьянами, -подумал он.-Вот она, истинная демократия! Главное, выбор! Он есть… Может, и раньше так было, только я не замечал?

Намеченное на полдень заседание правительства задерживалось. Президент Кабинета Министров Скаммерс еще и в внутрь монументального здания на ул. Бривибас не вошел. Он только вышел из персонального «Мерседеса», как на ступеньках его обступили участники митинга» За билингвальное образование». теребили вопросами. Участников было больше сотни и министр этого самого образования Карпас Швайнмулькис, глядя в окно на эту стихийную пресс-конференцию,,тихо сатанел. Предстояло как раз обсудить выделение денег на школьную программу. И он рассчитывал выкроить оттуда для себя процентов двадцать.

– Чего он там с ними возится? – негодовал он.-Прикажи разогнать эту свору русских! -не оборочиваясь, кинул он стоящему за спиной главе МВД Казлукасу. Тот, помолчав, сдержанно ответил:

– Эти люди имеют разрешение на проведение марша протеста к этому месту.

Тайну нового министра образования он знал. О вороватости «Швайниса», как он называл его в узком кругу ему постоянно доносили из финансовой полиции. Пока речь шла о небольших суммах, каких-то десятках тысяч евро. И догадывался о подолеке выступления его на предстоящем заседании. Но вынужден был молчать. Швайнис в последнее время снискал большую популярность среди националов, и те горячо поддерживали его наступление на русских вообще и их язык в частности. Поэтому приходилось молчать в ожидании большой поклевки. Вот тогда он сразу заломает руки этому выскочке и его заокеанские кураторы одобрят такую резкую борьбу с крупными расхитителями казны.

Даже Министры и сотрудники аппарата испытывали к Швайнису необъяснимую антипатию, если не сказать неприязнь. Видимо тот впитал в себя вместе с генами папаши людское неприятие. А папаша его Янис, был личностью небезынтересной. С детства он был признан дебилом и помещен в психдиспансер, в народе называемом «дурдом». Как-то ему удалось сбежать оттуда и он трое суток бродил по Риге. Врачи впали в панику, боясь, как бы Янис чего-то не натворил. Его ловила вся городская милиция. Чем он занимался это время неизвестно. Но на четвертые сутки нашел дорогу к диспансеру и повился в приемном покое к радости главврача.

Побег Яниса привлек к нему внимание санитарки Юты, неказистой толстенькой женщины. Она увидела в нем романтичного юношу, жаждущего свободу и рвущегося к ней. Она не верила в истинность диагноза и считала, чтто юноша оказался в заведении из-за козней недругов. Юта попала под впечатление фильма «Железная маска» и увидела здесь аналогию. И это вызвало к нему глубокое чувство. Бедная женщина, как могла старалась скрасить пребывание Яниса в диспансере. Однажды она спросила главврача Виту Фрейбергу о возможности излечения Яниса. Та, за годы руководства заведением, сама стала похожа на пациентку, задумалась, глядя в потолок, а потом, пожевав синими губами, сообщила, что такая возможность не исключена. И, продолжая, смотреть в потолок, долго еще рассказывала о похожих случаях. Юту прогноз воодушевил. И при случае, она приходила к нему в палату, выводила его на прогулку в больничный парк. Янис этому радовался, хохотал, напевал песенки и с жадностью поедал принесенные Ютой из дома пирожки, конфеты. И в конце концов он проникся к ней любовью. Он а впервые познала любовь мужчины и была счастлива. А вскоре забеременела. Этот случай вызвал шок в медицинских кругах. И долго обсуждали эту историю в курилках и во время «кофепития». Ребенок родился недоношенным. Санитарка на седьмом месяце, в какой-то момент поскользнулась на вымытом ею же полу и упала. Тут же начались схватки. Акушерка в больнице была своя. Она и приняла недоноска. Так, психбольница стала родным домом будущего министра образования.

Главврач, изрыгала проклятия и грозилась уволить «дрянную санитарку»! Однако по размышлении, раздумала. Все-таки Юта отличалась трудолюбием, терпением и безотказностью. На ее место не найдешь такую же кандидатуру.

Вскоре Яниса после затяжного консилиума, решили выпустить под присмотр Юты. И они стали жить вместе. Она помогла устроиться в эту же больницу дворником. И вскоре родила. Так появился министра образования. Рассказывали, что однажды играя во дворе он услышал от русского сверстника:

– Такую морду надо в штанах носить! Все закатись от смеха, а его приятель Модрис даже на землю упал от хохота. Это вызвало новые приступы смеха.

Подросток Швайнмулькис, или коротко Швайн, как его все звали во дворе, придя домой расплакался и поклялся расплатиться с русскими, когда он вырастет и станет взрослым. Долго не удавалось сдержать клятву. И вот наконец, фортуна выбрала его, вознесла над прочими недоумками, как он называл своих сподвижников из Народного фронта и предоставила шанс.

Казлукас знал о тайне рождения Швайниса. И ему очень хотелось ею поделиться. C кем-нибудь. Особенно с журналистами. Он говорил себе:

– Если Лачплесис появился после сношения латыша с медведецей, то почему министр образования не может появиться после сношения толстушки -санитарки психбольницы с пациентом той же больницы олигофреном Швайнисом. Может! Вот он и появился. И сейчас радует всех своими реформами. Если народ узнает начало такой биографии, как он среагирует? А русские? Насколько это повлияет на их настрой к дальнейшему сопротивлению?

Так и появился будущий министр образования. Надо отдать должное санитарке Юте, она добилась, чтобы большеголового сынулю приняли в школу, несмотря на умственное отставание от ровесников. Кое – как он закончил школу. Потом университет, куда также не хотели принимать. В те времена была советская власть. И она криками «притесняют» «настоящего латыша» дошла до приемной ЦК Компартии Латвии и добилась своего.«Швайниса» приняли в на педогогический факультет. Некоторые предметы преподавали русские и евреи. Эти преподаватели были требовательны и уже этим очень не нравились туповатому студенту. И Швайнис особенно Самуила Поцкина возненавидел. Считал его русским и полагал, что именно такие, как он мешают латышам хорошо жить. Он вступил в компартию, на собраниях клеймил недостатки в преподавании универа и ленивых студентов. И как только появилисть первые ростки фронды, тут поддержал ее. На этой волне он проскочил и в «Атмоду». Хоть косноязычно, но он хаял русских и их власть, и стал одним из ярых борцов за независимость Латвии.