Евгения Богринцева - Возрождение

– Даже не думай.

Я ухмыльнулась.

– Почему?

– Можешь навредить лесу. Он-то точно ни в чем не виноват. К тому же, мы ведь не хотим, чтобы сюда прискакала стая твоих дружков волков и не начала качать права. Ты хочешь этого? Я – нет.

– Тогда остановись и послушай меня. У меня есть информация, которая тебя заинтересует! – Крикнула я ему вслед. Трей, на моё удивление, остановился, но не повернулся. – Отлично. Это уже что-то. Подойди, пожалуйста, я не собираюсь бегать за тобой.

Он даже не обернулся. Я засунула куда подальше свою гордость и пошагала к нему.

– Ты ведь в курсе, что собой представляет Энрик? Главное зло мира.

– Знаю. – Фыркнул Трей, затем обернулся. Трудно было не заметить отвращение на его лице. Ясно, дела обстоят куда серьёзнее, чем я ожидала.

***

– Он не поверил мне. Рассмеялся в голос и исчез. – Проинформировала я высокомерного придурка, усаживаясь на край его стола.

– Убери задницу с моего стола, Силена.

Я ухмыльнулась, демонстративно закинула ногу на ногу и смахнула волосы назад.

– Трей больше не заговорит со мной. Он думает, что я с тобой. А ты для него враг. Честно говоря, по общению трудно заметить, что он Тёмный маг. В какой-то степени милый и заботливый, по крайней мере, что касается леса. Знал, что он исцелил тот участок леса, по которому прошёлся твой торнадо? Уверен, что твой брат после Изменения стал Тёмным магом? Обычно им глубоко плевать на окружавший их мир, а Трей… Ему было не все равно.

– Хочешь сказать у моего брата ангельские крылышки за спиной и дьявольские рожки на голове? Такое невозможно в природе. Трей либо Тёмный, либо… Чёрт, даже думать об этом не хочу. Он мой брат, моя кровь! Он не должен быть…

– Чего разорался, истеричка? Я просто рассуждаю, – Энрик зарычал на меня, на что я лишь скучающе выдохнула. – Честно говоря, Трей неплохой парень. Даже не верится, что у вас одна мама. Кстати, знаешь, что случилось с его отцом?

– Нет. И мне плевать.

– А зря. Ты должен хоть какое-нибудь внимание проявить к жизни Трея, – говорила я, хватая жёлтую папку одного из тех «счастливчиков», выбранным Энриком и его самыми близкими советниками. – Вот я все знала о жизни своей сестры. Это делало нас самыми близкими людьми в мире. Так, что вытащи голову из задницы, Энрик и отправляйся к своему брату. Поговори с ним.

– Он даже слушать меня не станет, Силена, – грустно, почти жалобно ответил он. У меня в груди что-то екнуло. На мгновение мне стало не пофиг на Энрика, точнее на его чувства. Я поморщилась, отгоняя бредовые мысли. – Для него я…

– Зло. Я поняла и полностью согласна с Треем, – Энрик фыркнул. – Тогда подойди с другой стороны. Покажи, что ты не такой уж и эгоистичный, высокомерный придурок, волнующего только завоевание мира и его внешность.

– Ты тоже такого мнения обо мне?

Я сузила глаза и посмотрела на него через плечо.

– Разве это не так? Я говорю то, что думаю, помнишь? – Я положила папку обратно в стопку. – Тебе стоит изменить отношение и подход, если хочешь чего-то добиться. Уважение и любовь можно получить и без угроз лишить жизни или лишить жизни их близких.

– Вот только не надо меня сравнивать с вервольфом, ладно?

Я хмыкнула. Энрик даже в подметки не годится Майклу. Здесь даже думать не над чем.

– Причём здесь Майкл?

– Для тебя он идеал, верно?

Лично для меня? О да.

– Идеальных людей не существует. У каждого есть недостатки и проблемы, Майкл не исключение. Но ты прав. Он смог добиться уважение, любовь и искренность со стороны других членов стаи. Он уважает и ценит каждого своего человека. Искренне переживает за него и желает всего наилучшего. Стая восхищается им и с нетерпением ждёт, когда Майкл взойдёт на пост Альфы.

Но это было чистое приуменьшение. Любовь стаи к Майклу не выразить словами. Я бы больше удивилась, если бы все было наоборот. Волчонка невозможно не полюбить и уж тем более невозможно не начать уважать.

– Вот ты, Энрик, можешь похвастаться таким же достижением?

– Боится, значит, уважает.

– И при первой же возможности сбежит, оставив тебя в трудной ситуации.

– В таком случае, этого человека ждёт смерть, когда я доберусь до него.

– Если, конечно, ещё выживешь, – пробурчала я, себе под нос, затем воскликнула. – Ты блин даже не знаешь имени девушки, которую приставил ко мне.

– Ха, а вот и нет. Я знаю, как её зовут! – Довольно заявил он, откидываясь на спинку своего дорогого, кожаного кресла.

– И как же?

Веселье моментально покинуло его лицо. Энрик задумался.

– Имя начинается на букву «М» или «К»?

Я закатила глаза. Ничего он не знает. А Майкл знает имя каждого члены стаи Феникс, знает, за что каждый отвечает, знает о своих людях всё. Именно это делает его истинным Альфой. Майкл до последнего будет защищать любого члена свой стаи, не важно, простой это охранник или один из советников. Нет, всё-таки беру свои слова обратно. Майкл – идеал. Единственное исключение в мире. И…и он был моим. Хоть на малое количество времени, но Майкл был полностью моим, а я была его. Это много значит для меня. Я бы все сейчас отдала, лишь бы вернуть то время. Даже такие наши беседы с Энриком не могут заставить меня не думать и не скучать по моему волчонку.

– Уиллоу, но все её зовут просто Лоу. Ты просто ужасный эгоист! Знаешь имена только тех, кто нужен тебе! – Я спрыгнула со стола, и расправила свою поднявшуюся юбку, оголяя бедра. Энрик тяжело сглотнул, а его сердцебиение увеличилось. Похотливый извращенец. – Мне скучно. Пойду к себе в комнату. НЕ беспокоить!

Я развернулась и пошла к выходу из кабинета.

– Если судить по твоим словам, то мне необходимо выучить каждое имя своего человека, «завоевать» их уважение, чтобы ты, наконец, перестала стоить из себя чёртову монашку и пустила в свою постель? Если да, то я готов приступить прямо сейчас.

Я ушла, громко хлопнул дверью. Настолько сильно, что она слетела с петель и посыпалась штукатурка. Ублюдок, а я ведь только перестала ненавидеть его.

***

Я села и облокотилась плечом о бок Ясмин, рассматривая её острые шипы на лапах, хвосте и спине. И причём все шипы различной формы. Не завидую тому, кто разозлит мою девочку. Одной царапины одного из её шипов достаточно, чтобы умереть мучительной и долгой смертью. Я единственная в мире, на кого не действует яд. Фактически, я – часть Ясмин, а яд не может причинить вред собственному хозяину.

Ясмин положила свою большую голову возле моих бедер и открыла глаза, но её взгляд был направлен на выход из пещеры. Мне ненавистна мысль, что она здесь одна. В этой чертовой, тёмной, мокрой пещере абсолютно одна. Я прихожу к ней настолько чаще, насколько могу, но этого недостаточно. В её глазах пропала привычная для меня искра и тяга к жизни.