Кирилл Аксасский - Среднеградск

– Вас понял, Иван Васильевич. Сделаю.

– Хорошо. Идём дальше. Продолжите список возможных в Среднеградске чрезвычайных ситуаций. Опишите восьмую, девятую, десятую. Сколько сможете ещё, столько и опишите.

– Уже давно, – грустно улыбнулся Павел Николаевич.

– И сколько их у Вас сейчас?

– Всего вместе с этими, – показал Свинцов глазами на стол со схемами, – семнадцать.

– Вот и охарактеризуйте кратко эти десять других и положите во вторую папку. Потом мы каждую из них специально рассмотрим и, если понадобится, оформим также как семь официальных.

– Я их уже описал три года назад, через год работы в этой должности. А затем написал мэру служебный рапорт о необходимости их оформления надлежащим образом в секретную папку. Вот тут всё это сброшюровано под одну обложку, – Павел Николаевич достал из своего портфеля что-то внешне похожее на дипломную работу студента и положил на стол. – Я именно об этом, в первую очередь, и хотел Вам сегодня доложить.

– И что Вам мой предшественник ответил на Ваш рапорт?

– Вызвал, обозвал фантазёром и сказал, чтобы я с этим к нему больше не приставал. Ларичев меня предупреждал, что так и будет, ну я и убедился, что он прав.

– Так, оставляйте Ваши допматериалы. Я их изучу до нашей следующей встречи. И третье задание Вам, последнее в этом разговоре. Напишите краткую аналитическую записку специально для меня, то есть, я имею в виду, что никто кроме меня её читать не будет, а про её существование кроме нас с Вами и знать не должен.

– Иван Васильевич, Вы меня почти испугали уже: это про что же настолько секретное я Вам написать должен?

– Не бойтесь, ничего незаконного я Вам никогда предлагать не буду. Но содержание этой записки необычное, так скажем. Я прошу Вас изложить в ней свои соображения на тему, как мы со своего муниципального уровня можем контролировать, а по результатам контроля поправлять, если понадобится, государственные элементы системы ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций на территории нашего города. Тут же в каждой из этих семи оформленных ситуаций предусматривается привлечение областных сил и средств, а в трёх из семи ещё и федеральных. И в Ваших десяти других ситуациях, наверняка, это тоже предусматривается.

– Да, во всех десяти нужны областные, а в двух из десяти и федеральные.

– Ну так вот. По умолчанию же предполагается, что эти госэлементы системы готовы всегда на пятёрку и действовать, если понадобится, будут отлично.

– По умолчанию, в мысленных экспериментах, как Вы говорите, предполагается. Теоретически.

– Но нам-то с Вами нужны не отличники-теоретики, а хотя бы троечники-практики. Вот как мы можем мониторить наличие этой троечной практической готовности этих теоретически отличных госэлементов по работе на территории Среднеградска? Понятно теперь про что мне от Вас нужна аналитическая записка?

– Понятно. Но Вам же не теоретический мониторинг нужен, а практический.

– Разумеется.

– Задачу Вы мне ставите, действительно, необычную. Но согласен – нужную. Она, конечно, вовсе не секретная. Но согласен – не стоит о её постановке и путях решения особо распространяться. Иван Васильевич, к этой пятнице сделать что-то такое, что можно будет назвать аналитической запиской, не успею. Прошу две недели на это.

– Хорошо. Тогда через пятницу. Ну, будем считать, что познакомились?

– Познакомились.

– Вы когда в отпуске были в последний раз?

– В марте.

– Вам надо бы два раза в год отдыхать. Разбивайте отпуск на две половинки. И одну обязательно проводите в каком-нибудь санатории, подходящем Вам по профилю. Думаю, что оплата путёвки туда не за Ваш счет – проблема, решаемая у нас тут внутри.

– Спасибо, Иван Васильевич. Можно идти?

– До свидания, – протянул Крестов руку и ощутил более крепкое пожатие, чем двадцать минут назад.

– Васген, ну не до такой же степени, чтобы я сама тебя не узнала, – раздражённо-удивленно-восхищённо произнесла Женя, когда рядом стоящий у полки гипермаркета с несколькими десятками сортов чая старик благородно-профессорского вида вдруг обратился к ней хорошо ей знакомым голосом с просьбой: «Мадам, не будете ли Вы так любезны, помочь мне прочитать здесь состав добавок в этой чайной упаковке».

– Ты же попросила, чтобы меня никто не мог узнать. А никто – значит никто, – уже каким-то профессорским голосом, но с нескрываемым оттенком радости человека, шутка которого удалась, ответил ей Замойлов. – Ты пачку-то возьми, рассматривай и рассказывай: зачем так срочно позвала среди бела дня, и почему нужны такие предосторожности?

– Ой, Вася, влипла я по-крупному и хватаюсь теперь за тебя как за соломинку, – сказала Евгения Захаровна Юрина (капитан полиции, специалист-аналитик по экономическим вопросам), взяла пачку чая и, глядя на неё, продолжила вводить в свою ситуацию Василия Генриховича, которого прозвала Васгеном уже через неделю после их знакомства два года назад. Замойлов на прозвище это не обижался, а даже был немножко горд им, поскольку Васген этот появился уже в самый первый раз их совместного пребывания в постели, и Женя объяснила возникновение такого сокращенного имени-отчества его кавказским темпераментом. Васей она его называла, когда она не могла или не хотела играть роль детектива, которому всё нипочем и у которого всё под контролем. Поэтому Замойлов сразу посерьёзнел и перешёл в режим старшего товарища.

– Так, Женечка, не паникуй прежде времени, а просто расскажи всё по порядку.

– Помнишь, я тебе три месяца назад хвасталась, что меня включили в следственную бригаду по убийству Иванцова?

– Это начальника отдела приватизации горадминистрации?

– Ну да, а какого же ещё?

– Помню, конечно, я тебе ещё тогда сказал, что у тебя появился шанс блеснуть своим детективно-экономическим интеллектом. Кстати, моя надежда, что и я на этом деле серию скандальных публикаций учиню, ещё вполне жива.

– Тут не серию, тут сериал можно учинить. Мой дет-эк-интеллект нарыл столько и такого, что вот поэтому я и влипла. Сегодня с утра было совещание следственной бригады. Дело считают уже с нашей стороны практически законченным и в течение октября отдадут в прокуратуру, а потом в суд и закроют совсем.

– О, так-так-так. Хватит нам тут тогда с тобой у чаёв калякать. Бродим поодиночке минуты 34– и встречаемся у полок с винами.

Они оба любили хорошие сухие вина. Поэтому Женя и её соломинка профессорского вида через 4 минуты перебирали бутылки, рассматривали этикетки и продолжали начатую чайную церемонию.

– Я же, дура, свой отчет со всем нарытым отдала три дня назад руководителю бригады – всё-таки, думала, из Москвы человек, наверное, специально прислали, чтобы делом заниматься без влияния из Приокска… А он оставил меня сегодня после совещания и сказал, что мои умозаключения, изложенные в отчете, хороши для детективного романа, но по жизни перспективы реального обоснования совсем даже не имеют. И сразу после совещания меня попросил зайти в свой кабинет наш начальник УВД и сказал, что моя миссия в следственной бригаде завершена, напомнил о режиме секретности в нашей профессии и надавал столько других заданий, что мне теперь минимум месяц в нашем полицздании и ночевать придётся.