Владимир Тихонов - Рассказы-2

– Вот почему этот мальчик так плакал, – вздохнул парень, – я благодарен вам.

– Отнюдь, – улыбнулся мастер, – это я благодарен вам. Ведь вы не пожалели своей любви для другого незнакомого вам человека. Вы очень хороший человек.

Распрощавшись с мастером, юноша отправился к выходу, где всё также плакал мальчик. Парень протянул ему свёрток и положил руку на плечо.

– Я не хотел разбить его, – добрыми глазами посмотрел на мальчишку юноша, – но я тоже люблю свою маму, как и ты. Поэтому береги это сердце. И пусть твоя мама будет здорова.

Мальчик вытер слёзы и взял свёрток. Он улыбнулся и поблагодарил незнакомого парня. На прощанье тот махнул ему рукой и ушёл в другую сторону.

Мастер попивал чай у себя в лавке.

«Как много доброты может сделать один человек для другого, – подумал он, – и как мало людей делают это. Но всё же доброта никогда не обесценится. А любовь будет самой крепкой и самой дорогой вещью на свете».

Октябрь палил жарким солнцем по осенней, ещё не отошедшей от летнего зноя земле. Месяц выдался жарким, и потому в школьном кабинете было немного душновато. Маргарита Ивановна сидела за столом, держа в руке какую-то книжку, которую она использовала как веер, махав ею перед своим лицом. Это была уже не молодая женщина, с темными, но все ещё пышными волосами и добрыми глазами, в очках. У доски стоял и отвечал, а точнее пытался ответить Петя Кротов.

– Так, в каком году было восстание Емельяна Пугачева? – повторила свой вопрос Маргарита Ивановна, глядя на запинающегося Петю.

– В… ну… это было… – бормотал и оглядывался тот, пытаясь хоть что-то вспомнить. По его виду можно было подумать, что он искал ответ в виде шпаргалки где-нибудь на стенах или на потолке.

– Эх, Петр, Петр… – отвернулась от него и заглянула в журнал Маргарита Ивановна.

– Ну, я помню, точно… это было… в тысяча… шестьсот… или тысяча семьсот… – запинался в ответе Петя.

– Может кто-нибудь ему поможет? – обратилась учительница к классу. Из немногих двадцати человек, сидящих за партами. Руку подняла девочка с двумя русыми косичками.

– Катя, прошу, – обратилась к ней Маргарита Ивановна.

– Семнадцатого сентября, тысяча семьсот семьдесят третьего года, – четко проговорила Катя, встав с места.

– Молодец, Смирнова, – похвалила её учительница, – Вот видишь, как надо, Петр? Садись, Катя…

Катя послушно села, а Петя все ещё стоял, с грустным лицом, понимая, какая оценка его ждет.

– Неужели нельзя было выучить то, что мы писали в прошлый раз?

– Маргарита Ивановна, не ставьте, пожалуйста, двойку! – жалобно попросил Петя.

Она посмотрела сначала в журнал, затем на него и перевела задумчивый взгляд на окно, где стоял солнечный день.

– Твой дед ведь был учителем, я права? – обратилась Маргарита Ивановна к Пете.

– Да… – робко ответил тот.

– Ему будет очень горько узнать, что его внук двоечник.

Петя ещё больше погрустнел.

– Я, как твой классный руководитель, хотела бы побеседовать с твоим дедом, ведь он один воспитывает тебя, так?

– Да, Маргарита Ивановна, один… – вздохнул Петя.

– Тогда передай ему, что я буду ждать его завтра в этом кабинете, после обеда, – сказала Маргарита Ивановна, все же выведя рукой в журнале очередную двоечку в столбик рядом с фамилией Кротов.

Тяжело вздыхая, Петя брел домой. «Двойка по математике, по истории, даже по литературе…» – сам себя пилил он. Петя вовсе не был таким уж бестолковым учеником, просто ему не хватало времени повторять и учить все, что задают в школе. Так, как он жил с дедом, один, ему приходилось очень часто помогать деду по хозяйству, отчего времени на зубрежку было ещё меньше. Однако Петя не был настолько глуп, и у него даже были свои любимые предметы, по которым у него не было двоек. Но все остальное давалось ему не так легко.

Открыв калитку своего забора, Петя зашел во двор. Там его встретил четвероногий друг Шарик, виляя хвостом. Петя закрыл калитку и пошел в дом. Шарик хотел, было побежать за ним, но, видимо, вспомнив, как пригрозился дед в прошлый раз, когда тот с грязными лапами забежал в дом и запачкал весь пол, побежал к себе в будку.

Сразу же с порога Петя кинул свой портфель и побрел на кухню. Выпив стакан-другой воды, он сел за стол и, достав из портфеля учебник истории, открыл ту главу, на которой они с классом остановились ранее. «…Крестьянское восстание охватило земли Яицкого войска, Оренбургский край, Урал, Прикамье, Башкирию, часть Западной Сибири, Среднее и Нижнее Поволжье…» – прочел Петя начало первого абзаца.

В этот момент со второго входа, ведущего в огород, вошел дед Пети.

– Да здравствуй молодежь! – ободряюще вздохнул тот, глядя на Петю – уроки делаем?

– Просто книжку читаю… – равнодушно, не отрываясь от книги, ответил он.

– И что же там интересного, в учебнике истории? – зрение ещё не подводило старика.

– Просто… – так же равнодушно протянул Петя.

Дед подошел к плите и, открыв крышку кастрюли, перемешал суп. Петя, наконец, оторвался от книжки и сказал:

– Маргарита Ивановна просит тебя завтра прийти в школу…

– Это ваш классный руководитель? – поинтересовался дед.

– Да.

– Небось, преподает вам историю, да? – дедукционно размышлял старик.

– Так и есть…

– Что же ты такого натворил?

– В том то и дело, что ничего, – сам себя винил Петя.

– Ладно, я схожу в вашу школу! – ответил старик, ещё раз помешав суп.

Маргарита Ивановна сидела в своем кабинете, заполняя стопку каких-то бумаг и отчетов. В двери постучались. «Войдите» – сказала она, не отрываясь от дел. В дверях появился седой старик, с усами, в старом клетчатом пиджаке. Это был дед Пети.

– А, вы наверно Семен Владимирович? – заметила его Маргарита Ивановна, – добрый день!

– Добрый, добрый! – улыбнулся и прошел в кабинет старик.

– Пожалуйста, присаживайтесь! – вежливо попросила гостя Маргарита Ивановна, – вы знаете, что я классная руководительница вашего внука, Петра Михайловича, да?

– Так точно! – с юмором ответил Семен Владимирович, – мой внук мне о вас рассказывал, вы потрясающий человек!

Маргарита Ивановна была тронута неожиданным известием, но все же не меняла темы разговора.

– Мне очень прискорбно сообщить вам, что ваш внук в последнее время скатился на двойки по таким предметам, как алгебра, история и литература. Мне бы очень хотелось, что бы вы объяснили мне причину его резкого снижения успеваемости.

– Видите ли, – начал старик, – мой внук весь в меня!

– В каком смысле? – чуть удивилась Маргарита Ивановна.

– В его годы я тоже не особо увлекался всеми этими науками. Больше любил биологию и химию.

– Но ведь вы до пенсии были учителем! Да ещё и математику преподавали! И вы говорите, что ваш внук весь в вас?