Иван Малинин - Глазами человека, глазами ангела. Эссе и рассказы

Дизайнер обложки Writervan

Дизайнер обложки Luis Nessi

Редактор Лариса Ритта

© Иван Владимирович Малинин, 2018

© Writervan, дизайн обложки, 2018

© Luis Nessi, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4493-4472-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Смешение реальности и фантасмагории. Недосказанность и предчувствие.

Ветер, сдувающий чёрный песок. Вода, туман, обрывки снов.

И ты словно не рассказ читаешь, а стоишь на берегу океана Солярис и не знаешь, чего ждать дальше.

Здесь кто-то идёт сквозь город, а кто-то идёт к морю, а кто-то идёт по песку, «…словно по вырванным страницам из книг чьих-то душ».

Здесь слова, оброненные почти случайно, но полные значения. О них нужно думать, про них нужно вспоминать.

Здесь внезапное перекликание с чем-то до боли знакомым, с тем, что ты читал когда-то, с тем, что ты когда-то любил, о чём мечтал…

Когда читаешь эти рассказы, понимаешь: самый главный мир – тот, что в глубине тебя. Именно там реальность обрывается в вечность. И на этой границе живут герои, пытаясь понять себя, пытаясь понять и увидеть друг друга.

Так видят ангелы.

«Похоже, для нашей семьи это стало традицией. Уходить из дома, чтобы найти, чтобы понять, чтобы научиться чему-то…»

Надо быть человеком, чтобы понять человека.

Надо быть ангелом – чтобы простить его и продолжать любить.

Открой книгу, прочти это и посмотри на это своими глазами – глазами человека, глазами ангела…

– Хорошего вечера тебе! Какие планы на сегодня? Хъёрк сварил очередную партию пива, хочешь, заглянем? Старик будет рад тебя видеть, знаешь ведь.

Она только кивнула: мол, знаю.

– Если будешь свободна, приходи, – Олаф ловко бросил девушке ключи, чтобы она закрыла магазинчик, и, нагруженный продуктами, направился домой к семье, что-то насвистывая. Помахал ей на прощанье, и она помахала в ответ. Закрыла дверь, запирая внутри рабочий день, с каждым поворотом ключа ощущая свободу вечера. Осталась стоять на улице одна. Это словно был намек. Сегодня к Маргарет, у которой она снимала комнату, приезжала дочь с внучкой. Пусть они побудут вместе.

Девушка направилась в конец улицы. Погулять, пойти, куда глаза глядят. Как любила. Наугад.

Наугад.

Именно так она выбрала это место. Край мира, куда только и можно сбежать от этого самого мира. А еще – от себя. Но в последнем она сомневалась. Ведь мысли, они как кошки. Оставляешь их, надоевших, нежеланных, где-то далеко-далеко… И бежишь… А они все равно находят дорогу. Кошки – домой. Мысли – в голову. И не понятно, почему так происходит, почему возвращаются… Скучала по миру? По себе?..

По нему?..

Не ответив себе, обернулась. В очередной раз. Она уже вышла за пределы улицы, начала переходить подножие горы, спящей на боку. Сзади – Вик. Городок, успевший стать ей домом, мило улыбающийся ей окнами и низкими крышами – отражается вечернее солнце. Тоже улыбнулась. Подняла воротник куртки, защищаясь от ветра. Остановилась, совсем на мгновение, замерла, о чем-то подумав, а ветер уже заиграл ее распущенными волосами, а она ему разрешила вот так побаловаться… Выбрала на плеере одну из любимых песен. Сняла ботинки. И двинулась дальше. Искать. Народец. И усмехнулась сама себе…

Черный песок. Она. Ветер. Босиком…

…Moving backwards, moving backwards, – шептала она слова песни.

По просторам, словно оставленным недостроенными Богом. Словно по вырванным страницам из книг чьих-то душ… Мох, ягоды, камни, разнотравье по щиколотку щекочет кожу, песок, вода, туман… обрывки снов, когда из одного попадаешь в другой, так, просто, перепрыгивая с одного позеленевшего валуна на другой. Холода она не боялась – босиком вот так, оставляя на сырой темноте отпечатки. Зябко, но холода – не боялась. Искала ответы внутри и снаружи, бросала взгляд на очередную набегающую на берег волну – не из ее ли книги, потому что очень уж похоже на страницу 386, на которой… Но нет… Эта волна вообще без номера. Вероятно, была вырвана сразу после оглавления чъей-то жизни. Расплескалась вода. А она пошла дальше. Не боясь холода. Внутри и снаружи.

И ощутила, как скребется в двери памяти та, что вернулась совсем недавно. И впустила…

Он всегда говорил ей слово, такое забавное, но какое же? Никак не могла вспомнить. Помнила смутно, что оно звучит так, словно название некого маленького народца, что-то вроде гномов из сказок. Но как же… как… не помнила.

Здесь было так много песка, будто кто-то специально рассыпал много-много графита, точил и точил простые карандаши, осыпая все вокруг черной крошечной крошкой. Сточил один – брался за другой. Она закружилась на месте, размышляя, куда этот кто-то подевал все стружки? Знала, что, если точить аккуратно, точилкой, они закручиваются длинными спиралями, винтовыми лестницами из хрупкого невесомого дерева. Ну, и где же эти лестницы? Может они и ведут туда, к народцу? Вверх или вниз. Но народца-то нет… И лестниц нет… Выдумала.

Эх… Забыла слово…

… Moving backwards, moving backwards…

Она задумалась – в двери постучалась целая компания, и она не могла не открыть им… Погрузившись в воспоминания, она уже не чувствовала, что идет по пляжу, ей казалось, что это песок движется под ней, словно несет куда-то – сквозь сны и страницы. Она закрыла глаза. Остановилась. Сняла наушники, оставив только звук воды, резвящихся темных волн. И тяжелый шум дыхания…

Она не хотела открывать глаза, просто вытянула ладонь, за миг до нового протяжного «ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш…». Ее волосы обдало фонтаном морской пыли, она ощутила, как они прилипли ко лбу, к щекам, к ее закрытым векам. Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш… – под ее пальцами вздымается и опускается влажная, словно резиновая на ощупь кожа. И снова. И снова…

Она открыла глаза, и их взгляды встретились. Ее удивленный, чуть испуганный, полный сострадания. Его умудренный жизнью, тоскливый, грустный, страдающий, одинокий…

…Хвалреки… – может ей показалось, или она правда услышала слово? Или это все ветер? Или кит, грустно смотрящий на нее, шепчет это слово, тяжело дыша?..

Хвалреки… Снова его вздох.

Слово, что он говорил ей перед тем, как она оставила весь мир… И его. Сейчас оно не звучало забавно, оно закралось в голову чувствами, эмоциями, от которых, побоявшись, сбежала… Но теперь… Она не хотела бежать от них. Она хотела…

Кто-то дергал ее за рукав куртки. Она встрепенулась. Не было ни кита, ни странного шепота, только она босиком на черном песке, в одной руке ботинки, в другой наушники, а волосы все также сухо развевал ветер.