Игорь Кочкин - Никто, Некто и Всё. Забавный черновик

Какие же сакральные – если таковые есть! – ценности, вокруг которых закручено повествование, кроются между строк в этом «забавном черновике»? «Как молоды мы были? Как искренне любили»?.. Как и чему учились (понемногу и как-нибудь)?.. Как в эйфории взросления, в эйфории познания себя и мiра кутили по барам, забавно многомудрствуя вокруг вечных тем с бокалом «шампань-коблера» в руке?.. Как творили музыкальные гениальности «на коленке», подражая и не подражая Битлз?..

Другими словами: что в «НИКТО, НЕКТО и ВСЁ» есть такого разэтакого? Отвечаю. Главное – это ответ на вопрос: что есть будущее. И каким оно может стать, если произойдёт определённая трансформация настоящего, которая повлечёт за собой цепную реакцию изменений во взаимоувязанных между собой событиях.

Кроме уже сказанного, добавлю коротко, о чём ещё рукопись. (Одна из сверхзадач!) Она об эволюции и деградации человеческого Я. О том, кто есть НИКТО в этом мiре, кто есть НЕКТО в этом мiре и кто есть ВСЁ в этом мiре (каждый в отдельности и все вместе, спаянные в целое!). О том, что есть реальность и что есть иллюзия .

По поводу слова «забавный». Оно знаковое. И характерное для НИКТО, одного из персонажей. Подробнее об этом читатель узнает, если осилит рукопись до конца.

И последнее. Кроме расстановки запятых, в тексте были сделаны некоторые новые ссылки, которые – по понятным причинам! – не могли быть внесены в 1978 году.

Вот и все мои старания и участие в забавном черновике, который никогда не будет доработан до чистовика (за исключением этого корявого предисловия).

«Вы настояший алма-атинец, ЕСЛИ: в любом, самом плоском городе мiра легко разберётесь, где есть верх улицы, района, мегаполиса (относительно гор, как в Алма-Ате), а где – низ…» Из «Кодекса поведения алма-атинцев».

…трое шестнадцатилетних мальчишек, еле-еле передвигая ноги, плелись гуськом по мрачному – до тошноты! – коридору административного здания товарной станции Алма-Аты-2 к окошку кассы, чтобы получить заработанные 150 рублей за разгрузку вагона со шпоном.

– Здесь явно попахивает мертвечиной. – Сказал один из них. – Какая здесь может быть мертвечина? – Сказал второй. – Если здесь ни души? – Значит, мертвечиной попахивает от нас. – Сказал третий. – Больше не от кого.

Логика была железной: если никого нет, значит, признаки разложения надо искать в самих себе…

Был первый вечерний час воскресенья, 26 октября 1975 года.

Если бы им, троим, утром сказал какой-нибудь умник, что за этот день они очистят железнодорожный вагон от шпона, они, вероятно, очень бы захотели в это поверить. Но, вряд ли, в это поверили бы. Между словами «поверить» и «сделать» зияла пропасть. Они эту пропасть перемахнули. Как перемахнули? Это вопрос из категории, «не имеющих ответа». Ответа ясного и простого.

Преодоление пропасти – однако! – не переполняло их особенной радостью. Больше их переполняло полное безразличие ко всему, что происходило, что происходит и что будет происходить вокруг: здесь, на товарной станции, куда их сегодня – почему-то! – занесло, а также в Алма-Ате, где находилась эта станция, а также на всей планете Земля, где маленькой точечкой обозначилась Алма-Ата, а также во всей Вселенной, где затерялась эта голубая планетка с названием Земля.

Они готовы были – тотчас же! – плюхнуться на махрово-пыльный бетонный пол этого длиннющего коридора, ведущего в никуда, и час, другой – а лучше – вечность! – отдохнуть. Было ощущение, что Земля (и, соответственно, Алма-Ата!) подверглась внезапной атаке. С применением фантастического оружия. Всему живому – смерть, а они, трое, в своих физических телах, остались – по нелепому недоразумению! – в целости и сохранности.

Первого звали НИКТО. Второго – НЕКТО. Третьего – ВСЁ.

Летающие эхом, звуки, шаркающих по полу, башмаков троих мальчишек больше походили на жуткий сон, чем на реальность.

– Здесь никого нет. – Сказал НЕКТО. С явными нотки раздражения, гнева и агрессии: страшный коктейль!

– А мы? – Сказал ВСЁ. В голосе – явные нотки сарказма: так и хочется расхохотаться.

– Мы здесь не в счёт. – Сказал НИКТО. В голосе – полное безразличие: какая разница, что было, что есть и что будет через мгновение или через минуту?

– Мы – трупы? – Сказал ВСЁ.

– Я – труп. – Сказал НЕКТО. – Это точно.

– Ты – труп? – Сказал НИКТО. – А я, по-твоему – кто? Труп, как и ты?

– Ты, как здесь ни крути, как был, так и остаешься быть прежним НИКТО. – Сказал НЕКТО.

– Оптимистичный ответ. – Сказал НИКТО. – Благодарю.

– Обращайтесь ещё. – Сказал НЕКТО.

– Всенепременно. Обязательно обращусь

– Хотел бы и я быть тем, кем есть НИКТО. – Сказал ВСЁ. – Однако, по всем признакам, я – ещё! – не труп, как НЕКТО. Но очень близок к тому, чтобы в него превратиться. И им стать.

– Оптимистичное признание. – Сказал НЕКТО.

– Да. – Сказал ВСЁ. – Как на духу.

Они по-прежнему гуськом, из последних сил, продвигались вперёд по коридору, тупо рассматривая таблички с надписями на дверях слева и справа.

– Ну, это на фиг. – Сказал ВСЁ. – Все эти мерзкие деньги. К свиньям собачим. Зачем трупам деньги?

– Ну, уж нет. – Сказал НЕКТО. – К каким это – свиньям собачим? Вот уж, сказанул, так сказанул: свинья у тебя оказалась в теле собаки? Или – собака в теле свиньи? Браво… Не знаю, как кому, а мне – пусть даже и трупу! – деньги совсем не помешают.

– Ты, я вижу, очень умный? – Сказал НИКТО.

– Нет, я слишком умный. – Ответил НЕКТО.

– Очень хорошо. – Сказал ВСЁ. – Тогда: если ты – труп, то, как тебя может давить жаба?

– Это, вероятно, особая жаба. – Сказал НИКТО. – Трупная.

– Понимаю – понимаю: трупная жаба. – Сказал ВСЁ. – Хорошо. Лихо сказано. В самую точку.

– Сами вы – жабы. – Сказал НЕКТО

– А что? – Сказал ВСЁ. – Я тоже согласен побыть немного жабой. Только не трупной.

Обстановка накалялась с каждой секундой. Силы были на исходе.

– Ну, да. – Сказал НИКТО. – Нам только и остаётся, как устроить маленький мордобойчик междусобойчик. В аккурат, под занавес. По всем законам жанра. Найдём главного виновника всех наших проблем и врежем ему по полной.