Татьяна Воронина - Под водой слёз не видно

ПОД ВОДОЙ СЛЁЗ НЕ ВИДНО

Лена точно знала, что большинство этих людей к ней прекрасно относятся, а некоторые даже искренне любят. Вот только зачем они принуждают её к общению да ещё норовят потрогать?

Лене пять лет, она – племянница моей подруги Соньки, а люди – это гости её родителей, родственники и друзья, собравшиеся на очередное семейное торжество.

Очень густые светлые волосы в коротком каре, большущие серо-голубые глаза и вся эта ладная детская фигурка без малейших признаков пухлости вызывали у каждого взрослого умиление и желание погладить по головке и потискать. Когда Лену брали за ручку и заговаривали с ней, руку она выдёргивала, пряталась за маму и молчала, не отвечая на вопросы. Ребёнок смотрелся букой.

– Не обращайте внимания, – говорила мама.

После того, как дурацкие советы не бояться, дать ручку, поздороваться, а также тщетные попытки разговорить молчунью прекращались, и гости начинали заниматься своим обычным делом – пить, есть, разговаривать и смеяться за большим столом, Лена, наконец, обретала покой. А с ним и возможность слушать, наблюдать и впитывать информацию, жадно впитывать. Девочке были безумно интересны все эти люди за столом и их взрослые разговоры. Она внимательно слушала, пытаясь осмыслить услышанное и нисколько не тяготясь своим одиночеством в шумной толпе. Напротив, если вдруг о ней вспоминали, и она вновь на несколько минут становилась центром внимания – вот это была настоящая пытка. Родители старались аккуратно переменить тему, чтобы ребёнка оставили в покое.

Ну ладно, гости, которые заполонили квартиру, изменив почти до неузнаваемости привычную среду, Бог с ними, они – явление временное. Но Алёнка, как её называли близкие, и в спокойной обстановке была не очень-то разговорчива. Когда просто приходила родная бабушка, сильно любившая внучку, или родная тётка, сестра отца Соня, от которой всегда веяло бесконечной доброжелательностью, девочка это чувствовала, но говорить с ними всё равно не хотела, на вопросы отвечала только «да» или «нет» и всячески избегала контакта. А уж с чужими и вовсе молчала. Разговаривала только с родителями и старшим братом. Правда, обе женщины, и бабушка, и тётя Соня, зная особенности Алёнки, не очень-то и настаивали на разговорах. Придут, поздороваются мимоходом, не ожидая ответа, и беседуют о своих делах с родителями, изредка поглядывая в её сторону – мол, для всех рассказываю, и для тебя тоже. А с расспросами не приставали. Лена была им за это очень благодарна.

Что удивительно, на детской площадке Лена прекрасно общалась и со сверстниками, и с малышами. Не то чтобы щебетала там непрерывно, отнюдь нет, она по-прежнему оставалась немногословной, но это не мешало ей обмениваться игрушками, кататься на парных качелях и каруселях с другими детьми. Конфликтов не возникало. Детям достаточно взгляда и жеста, чтобы понять друг друга, слов требуется минимум, и самое главное – у каждого свои детские заботы, никто не пытается сделать тебя центром внимания.

Родители Лены прекрасно знали, что девочка у них развитая, с головой у неё всё в порядке и говорить она умеет не хуже других. Только не хочет. Тревожно было вот что: через два года в школу, а там ведь у доски надо отвечать, когда вызовут, хочешь – не хочешь, а надо. И быть центром внимания всего класса при этом!

Опасения оказались напрасными. Вполне адекватный ребёнок отвечал у доски, как любой другой ученик. Не сказать, чтобы Лена чувствовала себя уютно в этой позиции, но и трагедии никакой не было. Родители удивились и вздохнули с облегчением.

А секрет прост. Во-первых, это происходило со всеми, каждого рано или поздно вызывали к доске, а значит, она не была исключением. Во-вторых, и это ещё важнее, ей ведь не приходилось у доски отвечать на вопросы о себе, а лишь рассказывать материал из учебника, вполне отвлечённый и лично к ней не имеющий прямого отношения.

Близким было понятно, что Лена растёт настоящим интровертом. Такой и выросла. Деление это на людские психотипы, интровертов и экстравертов, весьма условное. В каждом из нас присутствуют черты обоих в большей или меньшей степени. Но Сонькина племянница – интроверт конченый. Как человек-амфибия у Беляева, вполне дружелюбно и с большим интересом общающийся с людьми на суше, к вечеру обязательно должен нырнуть в море и подышать жабрами, так и Алёнка после целого дня общения с людьми непременно должна нырнуть в себя, уйти на глубину и побыть в одиночестве, иначе просто задыхаться начнёт. «Ихтиандр в юбке», – называет её Сонька.

Вообще интроверты, которые мало говорят, тем более о себе, и много думают – очень приятные в общении люди, прекрасные собеседники. Они умеют слушать. Слушать, не перебивая, с искренней заинтересованностью. Ценное и редкое качество. А если уж дадут совет по вашей проблеме, то скорее всего он окажется дельным, не только что на эмоциях родившимся, а глубоко обдуманным.

Так что к Алёнке в любом коллективе относились хорошо, великодушно прощая излишнюю скрытность её характера как отличительную особенность.

В школе она училась средне. Старший брат Алексей, увлекавшийся историей, легко поступил в пединститут на исторический факультет, а на Лену родители особых надежд не возлагали. Кем бы ни стала, лишь бы счастлива была. Может, на парикмахера выучится…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.