Роман Гринь - Битвы магов – II. Книга Тьмы

– Эм? Чем могу помочь?! – меня таки удалось удивить.

– Прошу меня простить! – Девушка слегка покраснела. Она поклонилась мне. Японская традиция, насколько помню. И эта приветливая улыбка. Видимо японка. – Меня зовут Ватанабэ Нацуми. – Японское имя, сомнений больше нет.

Так, что я знаю о Японии? Одна из самых богатых и развитых стран, размещенная на островах в Тихом Океане, Токио, сакуры, технологии. Японцы вечно улыбаются, кланяются, очень вежливые, трудоголики, долгожители, едят много риса и морепродуктов. О, мангу еще неплохую рисуют. Мда, не густо! Так, насколько помню, сначала называют имя рода, а потом личное имя. Значит «Ватанабэ» это фамилия, а «Нацуми» – имя. Интересно… А еще ж эти «вежливые» суффиксы.

– Рад, знакомству Нацуми-сан, – ответил я.

Улыбка девушки стала еще шире:

– Давно меня так не называли. Ненужно этих формальностей! Просто Нацуми!

Ее совсем не озадачило то, что я не назвал своего имени. И еще, девушка говорила на чистейшем русском, ни ошибок, ни малейшего акцента. Видимо, она еще с раннего детства жила в этой стране. Но японцы не ездят жить, работать и учиться в русскоязычные страны, насколько мне было известно. И почему она не поинтересовалась, как меня зовут? Уже знает, кто я? Или у меня паранойя?

– Извините мне мою бестактность, – девушка продолжала улыбаться, как она еще не отучилась от этой привычки со своей родины, – просто я услышала, как вы говорили сами с собой. И это… конечно не мое дело, но мне показалось, что вы… писатель или драматург? Или может сценарист? Вы сочиняете сюжеты?

Писатель? Да может я псих просто? Я удивленно смотрел на девушку, и что же занесло такой прекрасный экзотический цветок в этот город?

– Я… – девушка немного нервничала, – я просто была бы рада пообщаться с коллегой, я пишу свою первую книгу.

– Я не писатель, увы, – я попытался улыбнуться девушке как можно искреннее, а то она уже так нервничала, что даже начала немного дрожать, – но люблю хорошие сюжеты. Может, вы составите мне компанию? – Я указал рукой на стул за моим столиком. – Позволите угостить вас кофе? – Я не знал, как у них там в Японии принято приглашать, наверняка какие-то особые жесты и церемонии, но девушка, судя по всему, хорошо социализировалась в нашем обществе, по этому улыбнулась, поклонилась еще раз и села напротив меня.

– Японцы всегда так много улыбаются? Почему это? – поинтересовался я. Да, может не слишком вежливо, но я уже не помню когда в последний раз пил кофе с девушкой, особенно девушкой-человеком.

– А почему русские улыбаются так мало? – Ответила девушка вопросом на вопрос. А она мне с каждой минутой нравилась все больше.

– Ну не знаю, может, мы адекватнее оцениваем жизнь и этот мир?

– Мы тоже адекватно оцениваем, – ответила девушка уже серьезно, без улыбки ее личико было еще привлекательнее, – просто, может, мы умеем лучше противостоять неприятностям?

– О да, – улыбнулся я, – судя по нынешнему уровню экономики, ВВП, уровню жизни японцев, вы умеете преодолевать препятствия и извлекать из всего выгоду. – Я легким жестом отсалютовал ей своей чашкой кофе и легонько ударил ею о чашку, стоящую перед ней. – За Японию! Успеха ей и процветания! За страну, которая, даже проигрывая, выходит победителем.

– Аригато! – девушка улыбнулась. – Вы же не упрекаете мой народ в том, что во времена Второй Мировой войны мы воевали против вас?

Ох, девочка, мне было бы плевать, даже если бы война шла сейчас, а не семьдесят лет назад. Я же маг, ваш человеческий вид и ваши бесконечные войны мне не интересны, тут хоть бы со своими разобраться.

– Нет, что вы, – улыбнулся я, – дела давно минувших дней. Вы не посчитайте за бестактность, – начал я, – можете не отвечать, если не хотите. Но мне интересно, как вы оказались в этой стране? Откуда так хорошо говорите по-русски? И о чем вы пишете свою книгу?

– Я с детства проживала в России, так как мой отец получил работу в японском посольстве Российской Федерации, и моя семья переехала в эту страну, когда мне было четыре года. В Японии после этого я была всего несколько раз. Всегда весной, я очень люблю цветущие сакуры. – Взгляд девушки стал мечтательным и рассеянным. – Ой, – спохватилась она, – ну, в общем, почти всю жизнь я прожила в этой стране, а теперь вот решила около года путешествовать по Европе, перед тем, как поступлю в университет.

– И ваш отец так вот запросто отпустил вас одну колесить по Европе, вам ведь еще, извините, и двадцати лет нет, как мне кажется, так?

– Мне… мне девятнадцать, – девушка замялась, – и я сбежала, отец меня словно в клетке держал, я не могла так больше, я хотела увидеть мир.

– Мда, вас там разыскивают, наверно, а вы тут отсиживаетесь?

– Меня не станут искать, – заявила девушка, – отцу все равно.

– Ну а в этом небольшом городке какими судьбами? – поинтересовался я, не став углубляться в щекотливую тему семейных отношений.

– Проездом.

Я ничего не ответил. Прекрасно понимал, что это, скорее всего – ложь. Это был небольшой городок, тысяч тридцать населения, и он находился вдали от основных транспортных маршрутов. Это же каким необычным путем нужно ехать в Европу, чтобы оказаться здесь проездом.

– Вы владеете какими-то языками, кроме русского и японского, ведь в Европе на них не говорят?

– Я знаю английский, французский, немецкий, бегло итальянский, немного понимаю испанский.

Я даже присвистнул.

– Да, отец не экономил на моем образовании, – улыбнулась девушка, – если бы он еще так же щедро тратил на меня свое время, как свои деньги… – Девушка погрустнела. Видимо, вечная занятость отца причиняла ей боль.

– Вам нравится эта страна? – Вдруг спросил я, чтобы как-то перевести тему разговора.

– Очень! – Улыбнулась Нацуми. – Хотя, люди живущие здесь, их поступки, менталитет, традиции – сложны для понимания японки, но, ко всему привыкаешь. А вам?

– Страна, как страна, – ответил я с какой-то скукой, – есть в мире и получше, хотя, наверняка, есть и хуже.

– Вы не патриот своей страны? – удивилась девушка.

Патриот? Я не человек просто, а даже если бы был человеком…

– А что если нет? – Спросил я. – Я обязан любить страну, в которой родился и людей, которые там живут? Ведь мое рождение – это случайность. По-моему, немного странно гордиться своей принадлежностью к какой-то стране, народу, ведь это не твоя личная заслуга, а воля случая. Но и презирать свою Родину – это как минимум признак плохого воспитания и бестактность, как мне кажется.

– Но можно гордиться своей страной, если сам приложил усилия для ее процветания, сделав ее чуточку лучше, – возразила Нацуми.

– Возможно, но я ничего не сделал для своей страны, – сказал я, и подумал, что ничего не сделал, когда был человеком, и уж конечно ничего не сделаю в роли мага. Хотя, может, я еще что-то могу сделать для всего мира, а не для одного государства.