Акселла Абадир - Беатрис. Невероятные истории

(которую, кстати, я не видела уже некоторое время, что немного стало волновать меня).

– Постойте, это вы та самая Беатрис, с которой я говорил сегодня по телефону?

– А вы тот самый офицер, который нашёл девушку во Фронстоне?

Внезапно дверь заскрипела, что заставило меня машинально повернуться. Я увидела сенатора Прейста, который зашёл в комнату с очень недовольным лицом. Он был одет в строгий костюм и всем своим видом говорил, что я отвлекла его от очень важной встречи.

«А что если у меня действительно серьёзные проблемы?» – вдруг пришло мне в голову.

И не имея понятия, о чём думал сенатор, я все же продолжала надеяться на своё спасение.

«Я могу вам помочь, – эта фраза вертелась у меня в голове. – Прошу, только отпустите меня!»

Мужчина внимательно посмотрел на меня, потом на Фреда Младшего, а затем стал очень громко возмущаться:

– Вы что, с ума все посходили?! Эта девушка консультант по делу моей дочери, как вы могли её арестовать?!

– А как же ваша жена? – попытался возразить молодой офицер но, увы, безуспешно. Сенатор был решительно настроен отпустить меня, отчего я даже заулыбалась. Мужчина приказал снять наручники (естественно, Смит сразу же исполнил его указания) и затем попросил оставить нас наедине. Признаюсь, хорошенько я тогда распереживалась, ведь одно дело отстаивать меня при посторонних и совсем другое отсчитывать с глазу на глаз.

– Ну и что это за выходки, мисс Дейс? – спросил сенатор, склонившись надо мной. Я всё также сидела на деревянном стуле возле рабочего стола офицера. Запястья мои уже не сжимали наручники, но всё же кожа продолжала зудеть, отчего я и теребила руки. Мне было очень тяжело смотреть на мистера Прейста, поэтому, когда я отвечала, глаза мои сверлили кафельный пол.

– Я хотела найти ответы…

– Ну и как? Удалось?

Я подняла глаза к отцу Эбби, чтобы убедиться не собирается ли он проявлять агрессию в мой адрес, и, осознав что не собирается, заявила:

– К сожалению, нет, – ответила я, и мужчина сразу же погрустнел. Его лицо выглядело очень уставшим – белки глаз были красными, вены на висках надутыми, а цвет кожи отдавал желтоватым оттенком. Вся эта беспомощность, безусловно, давила на него, и с каждым днём становилось всё хуже. Мне так хотелось рассказать ему о Эбби, о том, что она научилась связываться со мной, но вряд ли бы из этой идеи вышло хоть что-нибудь хорошее.

– Послушай, Беатрис, если такое ещё раз повториться, я не стану вмешиваться, понятно?

– Да, сэр.

– Отлично, – ответил сенатор, одарив меня тёплой улыбкой. – Тебя проводит Смит, я уже распорядился об этом. И никаких пререканий, безопасность сейчас стоит на первом месте. О…и ещё! Совсем забыл. С сегодняшнего дня к твоему дому приставлена охрана, так что можешь не волноваться по этому поводу.

– Спасибо вам за всё, и ещё раз извините за мой глупый поступок. Мне, правда, очень жаль, что всё так вышло.

– Не стоит оправдываться, я верю, что ты хочешь найти Эбби не меньше меня.

Я кивнула поникшему мужчине и встала с пригретого места. Зад жутко болел оттого, что я просидела в одном положении приличное количество времени, но зато в голове появилась какая-то ясность.

Всю дорогу до дома я молчала, так как события сегодняшнего дня доверху заполнили мою голову, чего нельзя сказать о Фреде Младшем. Он пытался всячески разговорить меня, то спросил, как я догадалась, что сенатор отпустит меня, то поинтересовался, зачем я вообще полезла в чужой дом. Но каждый раз натыкался на моё молчание. Тем временем на улице уже совсем стемнело, люди больше не заполняли улицы города, отчего вокруг всё стало одиноким. Одинокие деревья, скамейки в парке, двери магазинов. Все они были поглощены ночной темнотой и выглядели порой даже немного пугающе. Я же продолжала погружаться в свои мысли и раздумывать над тем, что же могло случиться с Эбби. Внезапно полученная информация стала складываться в небольшой пазл, и только поэтому мне и пришлось нарушить тишину:

– Отец вам рассказывал что-нибудь о деле Эббигейл Прейст?

Офицер очень удивился моему вопросу, и поэтому не сразу ответил.

– Да, конечно. Он только об этом и говорит, а почему вы спросили?

Я заметила, как его глаза сверкнули.

– На месте преступления была обнаружена кровь, нашли её владельца? – Этот вопрос был очень важен для меня, а точнее ответ, который за ним последовал:

– О да! – ответил молодой человек. – Наша команда провела очень много исследований и, как оказалось, всё напрасно. Кровь принадлежала животному, представляете?!

– Я так и знала! – Пазл начинал собираться, причем с невероятной скоростью.

Фред так и не понял, как мне удаётся так быстро обо всем догадываться, но я была ему очень признательна за полученную информацию. Она помогла мне многое расставить по местам.

«Интересно, а у полиции есть какие-нибудь идеи на этот счёт?!»

Парень довёл меня прямо до входной двери, и, естественно, я поблагодарила его за это.

– Спасибо большое, что проводили меня. Одна я, наверное, умерла бы со страха.

– Вам нужно благодарить сенатора, а не меня.

– Это уж точно, – ответила я и, попрощавшись с офицером, тихо открыла входную дверь. Шагнув в комнату, я обнаружила что-то под ногами. Мне пришлось нагнуться, чтобы как следует рассмотреть загадочный предмет.

К моему разочарованию на полу лежал самый обыкновенный клочок бумаги, только вот в темноте мне не сразу удалось прочесть, что же на нём написано. Но когда я включила свет, мои глаза как бешеные стали сверлить эту жалкую записку. Записку, состоящую всего из нескольких слов, но и их было достаточно, чтобы хорошенько испугаться.

«Ты завтра умрёшь, Беатрис, и никакие способности тебе не помогут!

Жемчужных снов, дорогая!»

Не знаю, удалось ли мне вообще уснуть прошлой ночью, ведь помимо угрожающего письма я получила ещё и хорошенькую взбучку от мамы. Она очень испугалась за меня и явно была недовольна поздним возвращением. Естественно, я не стала тревожить её рассказами о полиции и уж тем более о преследующем убийце, наврала что-то про дополнительные занятия и школьные кружки. Мой мозг вчера вообще отказывался нормально работать, он переполнился информацией и затем просто завис, как неисправный компьютер. Прямо в одежде я легла на кровать и, укрывшись тёплым одеялом, пролежала до самого утра.

На следующий день я по-прежнему чувствовала себя разбитой, но это не помешало мне настроиться на нужный лад. Конечно, мне пришлось долго просидеть в душе, чтобы всё как следует осмыслить, но в итоге я всё-таки убедила себя, что не стоит поддаваться страху, и если уж мне и суждено умереть сегодня, то пусть это будет хотя бы красиво.

– Беатрис, – говорила я отражению в зеркале. – Ты же никогда не была трусом!