Алеся Донская (Голубева) - Чукотка – судьба моя

Я решила, что пока техника будет объезжать лес, делая по долине порядочный крюк, я буду уже дома. Так мне думалось. День был очень морозным, но солнечным и почти тихим. Когда я оказалась в лесу, а он был вокруг: и выше и ниже по сопке, пришло ощущение сказки. Вспомнилась сказка «Морозко», когда у Настеньки все ресницы в инее, а вокруг туман из снежинок, и солнце через них пробивается. Размечталась я, расфантазировалась, держа направление к общежитию. Однако, вскоре мои ноги с каждым шагом стали все глубже погружаться в сугробы. Пытаюсь проторить дорожку ближе к деревьям. Но, чем ближе я к ним подходила, тем труднее становилось продвижение. Позже я поняла, что на открытом месте снег более плотный, а под деревьями он рыхлый и плохо держит.

Оглядываюсь вокруг, слышу как бульдозер пробирается по дороге и уже скоро доползет до поворота к посёлку, а я-то прошла только полпути. Надо ускорить процесс продвижения. А на пути две лиственницы, которые стоят близко друг к другу. Делаю очередной шаг и… проваливаюсь в сугроб буквально по пояс. Ноги в тисках, как в стакане. Пытаюсь из стакана сделать воронку, раскачиваясь во все стороны как маятник. Сделать сделала, но ноги на том же уровне и в тисках… В борьбе за продвижение вперед истратила столько сил, что вокруг меня облако из пара и сама я в инее. Делать нечего, застряла, отдыхаю. Затем прилагаю усилия лечь на наст снега сверху. Ура! Получилось! Лежу, надо отдышаться. Созерцаю голубое – голубое небо с плывущими облаками. Вдруг слышу – крик. Это меня потеряли женщины и пустились на поиски. Предпринимаю попытку покатиться по снежному насту как мяч, да вот только в гору это получается плохо. Ползу по-пластунски, легче, только локти чуть-чуть уходят в снег.

Вот уже и снежный отвал дороги показался, а на нем длинная тень, это опять Нина. Смеётся: -Что, новый вид спорта изобретаешь? «Плаванье в снегу» называется? – А у самой фотоаппарат на шее и, видно, уже не один кадр сделала, наблюдая за мной. Я, приободрившись, решила встать, тем более, что дорога совсем рядом, два, три метра осталось. Да не тут-то было, провалилась опять, и на ту же глубину. Сработал, в очередной раз, закон парного случая. И опять, теперь уже из последних сил, переваливаюсь на бок и кое-как качусь с отвала вниз, к дороге. А там меня ждет Нина с длиной палкой в руках. Зацепившись за ближний конец, подтянувшись и, сделав шаг, оказываюсь на дороге.

Бульдозер давно преодолел свой путь. Ждал у общежития, когда народ освободит волокушу. А разгрузка шла уже полным ходом. Лед достался и мне. Дома, расколов его на мелкие части, сколько надо сложила в чайник и превратила его в чай, а остальной «улов» сложила в ящик и оставила на улице., конечно же, предусмотрительно накрыв брезентом. Наконец-то объявился и Чук, пил он долго, не отрываясь, все-таки вода незаменима.

Тем временем внизу, на полигоне, в пятистах метрах от нашего «колодца» началась очередная серия взрывов, проходка траншей. Значит, мы вовремя покинули опасное место. Там шла вскрыша торфов. Гулкие, увесистые звуки долго эхом бродили между сопок, а пыль и гарь надолго зависали над долиной, пока ветер не уносил их в распадок. На участке шла подготовка к летней добыче золотых песков. От этих еженедельных взрывов давно на стенах общежития появились трещины, и стекла каждый раз громко трезвонят, грозя разлететься на осколки. Ведь строение установили не на века. Отработают полигон, всю долину и участок будет закрыт. Поэтому наш барак – временное жилище. И мы переживали за физическое состояние жилища в этих условиях.

Пока я возилась с обедом, вела душещипательную беседу с Чуком, в воздухе возник посторонний нарастающий звук. Медленно, но верно он становился всё явственней и громче. Да, да, да! Конечно-же, в небе показался долгожданный вертолет. И поскольку «пятачок», буквально в двухстах метрах от нашей квартиры, мне была видна в окошко вся процедура прилета вертолета и выхода из него пассажиров. Чук дома извертелся весь, на месте не сидит, рвется на волю, к вертолету. И незря. Смотрю, а из винтокрылой мой суженный выходит. Ну, и слава богу! Дождались! А в руках он несет огромную поклажу.

Радость была нашей всеобщей, за месяц мы успели соскучиться. Да и Стас своим вниманием и заботой успел меня избаловать. Как потом выяснилось, привез муж из командировки красивый большой магнитофон с катушками, а ещё привез Магаданскую баночную селедку, ну, очень вкусную, и ещё много разных приятных мелочей. Но все эти приятности были потом, а пока я наблюдала, как из вертолета вышли еще несколько человек. Это прилетели новые специалисты, горные мастера. А потом началась, закипела работа – мужчины выносили различные ящики: с запчастями, оборудованием, продуктами, а также долгожданную почту. Я получила сразу три письма, в том числе и от бабушки, с фотографией моей принцессы. Рассказывать о том, какая это была для меня радость, нет необходимости и так понятно.

А Стас объявился дома только к вечеру. Пока он обустроил вновь прибывших, пока обошел он всё свое «хозяйство», побывал на полигоне, выслушал и помог решить проблемы своих коллег – на все надо время. Ведь во всё надо вникать сразу и без раскачки. Ведь это Север! Если на Материке говорят, что день год кормит, то здесь, на Чукотке, кормит каждый час. В таком «дозоре» просто была необходимость.

Однажды, мы уже собирались окунуться в царство Морфея, но Стас, прислушиваясь, говорит:– Что это он застрял? Сломался, что-ли? – Постоял в раздумье, вслушиваясь в монотонный звук работающего двигателя бульдозера, и стал собираться. Оделся в ватную робу и вышел в ночь. Прошел час, однако мужа все не было. Через какое-то время послышался звук, возрастающий рёв работающего с усилием бульдозера. Было понятно, что машина начала движение по полигону. Так и не дождавшись Стаса, я уснула. А утром, когда он пришел весь чумазый, резко пахнущий соляркой, я поняла, что он опять где-то трудился всю ночь.

Из рассказа я узнала, когда муж подошел к работающей машине, он увидел, что в кабине мирно спал, в изрядном подпитии, сам бульдозерист. Одному богу известно, проснулся бы такой работяга вообще-то. Ведь от выхлопных газов защиты в бульдозере нет. Так вот, Стас вытащил его из машины. Чуть ли не волоком доставил его в одну из палаток в поселке, а сам потом сел за рычаги и занялся очисткой полигона, так как надо было к утру подготовить участок для взрывных работ, резерва на замену рабочим на участке не было. Все трудились по двенадцать часов.

Молодые, часто холостые, рабочие позволяли себе иногда изрядно расслабиться, поэтому и требовался ежедневный контроль. Выше, я уже рассказывала об этом. Как и во всей стране, в рабочей среде на участке с алкоголиками проводились «душещипательные» беседы, но они приносили мало толку. Дисциплинарные методы тоже не имели успеха, кроме одного – это увольнение. Поэтому кадровый вопрос на участке всегда был острым.

Читать дальше