Евгений Марков - 40 лет шагая по Морскому. К 15-летию журналистской деятельности

Весеннее сокодвижение кружит голову не только стосковавшимся по теплу березам. Хочется ходить на работу пешком, дышать влажным апрельским воздухом, впитывать терпкий запах оживающей хвои. Плачущие сугробы, умирая, открывают ворохи прелой прошлогодней листвы. Вот и асфальтовые дорожки между институтскими корпусами выгнулись серыми спинами навстречу теплу.

Иду, считая трещинки в асфальте. Кое-где трещины такой ширины, что открывают корни растущих поблизости деревьев. Корни, увидев свет, пускают тоненькие зеленеющие побеги. Начинается новая жизнь.

Недавно проходил мимо фонтана на улице Ильича. Фонтан сейчас на реконструкции. Посередине его возвышается новая бетонная чаша, закрывая старое основание. Конечно, обновленный фонтан будет куда лучше старого, но мало кто знает, что дно этого фонтана было выложено камнем по эскизам и при личном участии знаменитого художника из Академгородка Владимира Сокола. С Алтая привезли на «газике» красивую гальку, поднятую со дна реки Сараса. Всего оформили два фонтана: один из них украшает зимний сад Дома ученых, а второй находится во дворике торгового центра. Сейчас дно его скрыто под слоем железобетона.

К великому моему сожалению, я мало знаком с творческим наследием мастера. Панно из дерева и золота, украшающее второй этаж Дома ученых Академгородка. Мозаичное панно возле Новосибирской ГЭС, панно на торце здания типографии «Советская Сибирь», великолепные витражи на станции метро «Речной вокзал», витраж в НГУ – вот, пожалуй, и все, что мне известно.

Поиски в Интернете много не дали. Я нашел только ссылку на страницу сайта «Новая Сибирь», где говорится о том, что скульптор по дереву Владимир Сокол в 1968 году был приглашен в составе группы художников для оформления спектакля «Борис Годунов» в театре «Красный факел». Говорят, у мастера было много учеников – «соколят», я лично знаю двоих. Вера Юферова когда-то работала в торговом центре художником-оформителем, сейчас она пишет маслом замечательные пейзажи. Валерий Липенков – известный скульптор по дереву, основатель и директор единственного в мире музея Солнца. Младшие ветви семьи Сокола – сыновья Олег и Игорь продолжили дело отца. Игорь Сокол – представитель академовского бомонда 70-х. Выставки молодого графика проходили в Доме ученых при неизменном аншлаге и были одними из самых знаменательных культурных событий. Сейчас Игорь – признанный мастер книжной иллюстрации, участник многих выставок в России и за рубежом. Теперь он живет в Москве, но время от времени выставки его картин бывают в ДУ.

Олег – глава большой и дружной семьи, он снимает очень красивые фильмы о природе. Супруга его Ирина Алексеенкова – театральный художник, поставила более 20 спектаклей. Сейчас она в ЦДТ учит детей рисовать, а сама специализируется по горячему и холодному батику. Выставки ее работ радуют жителей Новосибирска и Москвы.

Академгородок растет и хорошеет, скоро ему грянет полвека. Веселые когда-то панельные пятиэтажки потускнели в тени новых элитных каменных домов. А время понемногу начинает стирать из памяти дорогие имена. Где они, ученые, строители, художники, литераторы – да мало ли замечательных людей, которые ковали славу нашего Городка с самого его основания?

Как сделать, чтобы наши корни не забывались?

Новый год – праздник семейный. Но не всегда и не у всех получается отметить его должным образом.

Так случилось, что 1986 год мне предстояло встречать не в кругу семьи. Мой друг Володя предложил: «Давай махнем в Горную Шорию?» «А почему бы и нет?» – подумал я. На том и порешили.

На станцию Тенеш наш турпоезд прибыл утром 31 декабря. Инструкторы умело руководили досугом отдыхающих. Они хотели, чтобы мы надолго запомнили этот Новый год, и им это удалось. Сначала был организован лыжный поход на гору Два Брата. Эта двуглавая вершина была украшением окрестного пейзажа и стала негласным символом всего праздника. Перед походом инструкторы давали тем, кому требовалось, навыки лыжного бега. На маршруте они заботились о своих подопечных, помогали отставшим, а на коротких привалах рассказывали о природе Горной Шории, об интересных людях, посетивших эти замечательные места.

После похода, перед ужином, на поляне возле огромной ели был импровизированный концерт самодеятельной песни. Для любителей встречать Новый год в духе любимой всеми комедии Рязанова была еще и русская баня. Позже разожгли яркий костер и устроили танцы под магнитофон. Мороз крепчал и к полуночи почти всех путешественников загнал в поезд. Мы ходили с шампанским друг к другу в купе и поздравляли с наступающим 1986 годом.

Утром 1 января все, кто не мучался похмельем, катались с гор на лыжах недалеко от поезда. А я, выпросив у проводника большие серые валенки, отправился побродить по лесу пешком. Пешие прогулки по глубокому снегу утомительны, но только так можно почувствовать особое единение с природой, послушать тишину зимнего леса. Меня особенно поразили фантастической глубины сугробы. Порой на склонах я по самую шапку проваливался в них. И долго выбирался наверх, хватаясь за ветви елей.

Про ели в Горной Шории стоит сказать особо. В наших лесах елка – гостья, а здесь она полноправная хозяйка. Иногда весь окружающий пейзаж состоит из елок. Особенно хороши маленькие елочки, торчащие на полметра над сугробом, а чаще всего засыпанные снегом по самую верхушку. Удивительно синее небо глядело сверху на горы, на острые вершины еловых лесов. И глядя сверху на окрестный пейзаж, хотелось улететь в эти снежные просторы. Незабываемая картина! Но пора было заканчивать прогулку. Я вышел на гребень сопки и внизу увидел свой поезд. Он казался таким маленьким, а железнодорожное полотно – еле различимой ниточкой. Я насколько можно быстро пошел к нему. Когда до крайнего вагона оставалось несколько сотен метров, вдруг заметил странное явление: горы, лес и станция приближались ко мне, а поезд как бы оставался на том же расстоянии. Я прибавил скорости. Но расстояние не уменьшилось. Когда же я заподозрил недоброе и даже побежал бегом, было уже поздно – поезд тихо завернул за лесок и скрылся.

Зло и обида охватили меня. Уехали! Оставили! Не проверили! А если и еще кто-нибудь из горе-туристов остался? Я огляделся. Сомнений нет: таким «везучим» оказался только я. Расстроился страшно. Ведь надо же! В первый день года так встрять. Глупо и жалко себя, а что делать? Часа полтора я бродил по станции, дожидаясь электрички. Решил выбираться отсюда помаленьку, переезжая от города к городу на электричках, ведь деньги и документы остались в поезде. Позже, сидя в вагоне и следя за тем, чтобы не попасться контролерам, я опять любовался пейзажами Горной Шории. А через несколько часов на вокзале в Новокузнецке увидел на соседнем пути и свой поезд!