Вера Орловская - Пофигизм. Введение

В транспорте из-за тесноты физического контакта люди смешиваются как-то замысловато, принимая порой парадоксальные формы, из которых выплескиваются наружу внутреннее содержание души, как прокисшее пиво или забродивший квас.

Середина дня (13. 45) Трамвай № 61

С бадуна, всклокоченная «стюардесса» роется в сумочке, подсчитывая билеты.

Пассажиры:

– Этот трамвай идет прямо или заворачивает? (трамвай вышел из парка, и обычно этот номер не ходит по данному маршруту).

«Стюардесса»:

– Твою мать, с утра им уже всё надо знать.

П: – Так он заворачивает на Культуре?

С: – Придурок на придурке сидит и придурком погоняет.

П: – Не поняли!

С: – Когда на Культуре вообще был прорыт поворот?

П: – Идиотка, кто тебе дал право оскорблять людей с утра?

С: – Кто на меня так говорит, тот так и сам называется!

П: – Умная, умная…

Она встает и направляется к пенсионерке, та протягивает ей карточку. Она берет свой аппарат, прикладывает к карточке и начинает щелкать им. Бабушка удивленно спрашивает: «А что вы делаете?»

С: – Я же не совсем контуженная – подходить к каждому и за 10 копеек проверять: я сейчас с каждой карточки по 10 штук нашлепаю и план за весь день выполню.

Невыносимых людей нет, есть узкие двери. И чем мы ближе друг к другу поневоле, тем больше вероятности, что мы будем болеть одними болезнями, начиная от насморка и заканчивая идиотизмом (говорят, что не передается – еще как передается).

Мы впитываем в себя всё, что нам советуют впитать, не задумываясь порой: а на фига? Это потому, что в толпе мы более уязвимы и рассеяны в пространстве. Ареол своего личного обитания мы навещаем набегом и наскоком, чтобы в основном поспать. А если задается возможность, осознание себя настигает внезапно, как звонок мобильника в ночи:

– Это ты?

– Да, это я.

– Что-то ты как-то не совсем ты.

– Сейчас посмотрю…

Сам-то понял, что сказал? Нет, потому что еще не проснулся, а этот бессонный дурак уже не проснулся, а по сути и не просыпался никогда. Короче: вы все спите. А завтра это сегодня, только завтра. Но «если хочешь узнать, каковы твои мысли были вчера, взгляни на свое тело сегодня. Если хочешь понять, как будет выглядеть твое тело завтра, смотри на сегодняшние мысли» [11] Лао Цзы. .

С оконного стекла нельзя стереть лишь дождь и своё отражение… Ну, как-то так… Смысл точно этот. Сначала пробежал глазами и забыл. Зато ночью меня торкнуло. Я вообще засыпаю плохо, поэтому всякая херь в голове крутится, ну как у всех, наверное. Итак, что же получается? Ты в окне, в зеркале видишь отражение своей жизни, ну если банально – то, что тебя окружает. Там всё может измениться, кроме тебя самого. И если в этом отражении что-то не устраивает, то, наверное, в первую очередь нужно обратить внимание на себя. Поскольку, какие бы обстоятельства ни окружали, решаешь и отвечаешь за свою жизнь только ты. И никто больше не виноват. Да, люди жестоки, да, обстоятельства порой вынуждают прогибаться, подставлять задницу свою под удары, всё это в значительной мере меняет картину твоего мира не в лучшую сторону. А дождь в этой фразе – это внешние факторы, которые от человека не зависят.

Но если ты не додумался поставить козырёк над окном, значит, и эти факторы будут влиять на твою жизнь. Ведь жизнь – это пересечение генетической программы с экологией…

Изредка встречаются люди, в которых видишь своё отражение. Ощущения похожи на те, когда смотришься в колодец – плещутся смутные черты твоего лица, а дальше – такая неизведанная глубина, что боишься утонуть. И веет духом некой тревоги, чем-то таким, что по другую сторону зеркала. Вглядываешься вглубь, перегибаясь вниз и стараясь рассмотреть, но на каком-то этапе понимаешь, что балансируешь на грани равновесия.

Шесть шагов, ровно шесть шагов до двери моего нового авто. Черный, тонированный. Привычка, выработанная годами. Ровно шесть.

Раз… капли дождя хлещут мне лицо.

Два… щелчок зажигалки, струя дыма в серое небо.

Три… приятное пиликание сигнализации, авто приветливо моргает габаритами.

Четыре… выкидываю в урну фантик от жвачки.

Пять… с тоской гляжу на городскую артерию.

Шесть… открываю дверь и сажусь, мыслей нет.

Автомат. Биоробот, следующий своей программе. Пустые глаза отражаются в зеркале заднего вида. Улыбаюсь себе натянуто, натужно, маской клоуна. Становится немного легче. Снова взгляд. Уже лучше. Разве не смешон ты сам себе? Смешон. Тогда почему не улыбаешься? Ухмылка на лице. Следом за ней улыбка. Настоящая. Иногда мне кажется, что я уже всех знаю или неоднократно видел тех, кто едет со мной по мерзкой каше дороги. Вон девушка на красном «Пежо», ей тут направо, вроде бы… Вон хамоватый чурбан на мерине. Никогда не уступит. Гонору много, а толку мало. Когда-то я услышал фразу: «Амбиции, это как пиписька с метр, очень круто, но абсолютно бесполезно». Это про него. Дед бомбила на «копейке». Молодец старик, не сдается. И так вся дорога. Внутри меня кипят страсти. Война с самим собой. Убивание в себе ненависти к человечеству, замазывание воронок от разорвавшихся снарядов любовью и добротой. Залечивание ран… Ширмы, маски…

– Доброе утро…

– Доброе!

Я бодр и весел. Я улыбаюсь…

Я иду… Я теряюсь в бреду полусонном…

Я бреду по прямым… Я качусь по наклонным…

Я качаюсь от ветра… Я лечу в неизвестность…

Я тоскую по жизни… Бытие стало пресным…

Я стремлюсь в никуда… Я бегу с ускореньем…

Я не помню полёта… Я не знаю паденья…

Я не верю, что можно остановиться…

Не хочу я остаться, не могу я разбиться…

Не умею прощать, не желаю прощаться…

Не люблю приходить, не стремлюсь расставаться…

Не зову никого… Ни о ком не жалею…

Не прошу… Не люблю… Не живу… Не болею…

Мир ничей. И кажется, что ничего не менялось в этой жизни уже много лет. Все торопятся, бегут. Бред. Все торопятся, бегут, я тоже. Не потому что нужно, просто я в потоке. Остановишься – сметут. Мысль о том, что нужно просто сойти на обочину, приходит не сразу. Приходит – и вдохновляет. Зато на обочине нет суеты. И ты можешь оглядеться по сторонам. Все мы в той или иной степени романтики. Для меня романтика – это скорее всего своеобразный буфер от всепоглощающего засилья цинизма. Но я ненавижу романтику в привычном смысле! Меня никогда не приводили в восторг веники из роз, которые почему-то принято называть букетами, конфеты и ужин при свечах. Ведь нет ничего проще, чем пойти по проторенному пути. Куда сложнее проявить фантазию и подарить человеку праздник, незабываемое приключение. Ужин не при свечах, а на крыше дома. И не договариваться о встрече, а просто прийти тогда, когда ты хочешь увидеть человека, и провести с ним вечер. Какая, к чёрту, разница, что будет завтра и будете ли вы вместе. За ночь всё может измениться… Любовь не должна дарить узы, она должна дарить силы. И крылья, которые помогают человеку взлететь и стать свободным. Ведь как сказал мудрый китаец Хань Сян-цзы: «Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен, все это время и живешь совсем не ты». Но жизнь твоя похожа на бег от самого себя. Ты бежишь, бежишь. Иногда останавливаешься, иногда переходишь на шаг, а потом опять бежишь. Падаешь, сбивается дыхание, но поднимаешься, тебя качает из стороны в сторону. В те редкие моменты, когда ты останавливаешься, ты счастлив. Ты знаешь, чего хочешь. А потом вдруг теряешь главную цель. И вновь – бег, бег, бег. Финиш забега… Пешеход всегда прав, пока жив….