Юлия Динэра - Сломай меня, если сможешь. Дилогия

Yeah, it's plain to see. – Да , все ясно .

That baby you're beautiful. – Что , ты прекрасна , милая .

And it's nothing wrong with you. – Дело не в тебе .

It's me – I'm a freak. – Дело во мне – я чудак .

But thanks for lovin' me. – Но спасибо , что любишь меня .

Cause you're doing it perfectly. – Потому что ты делаешь это прекрасно .

Я знала, эту песню наизусть, как в принципе все, на этом диске, но ни одна из них не звучала, как-то по-особенному, как звучала эта, на данный момент. Мой английский оставлял желать лучшего, но только не для этих песен, я знала слова и перевод каждой из них, в этом мне помог интернет и, конечно же, Кирилл, который и записал мне этот диск и помогал с изучением английского, с которым у него было все отлично, в отличие от меня.

– Я не люблю тебя, – еле слышно, сорвалось с моих губ, после того, как закончился куплет.

– Что? – Кирилл рассмеялся, и то, что я сделала в следующий момент, было совершенно сумасшедше глупым и в какой-то степени, отчаянным поступком. Я набросилась на Романова и, завалив его на кровать, начала колотить его кулаками в грудь. Он пытался убрать мои руки, не причиняя при этом особой физической боли, но я вцепилась одной рукой в его волосы, а другой продолжала колотить, и уже не в грудь, а куда попало.

– Ты, придурок! Ты взял мой диск, ты стащил его, вор!

– Эй, успокойся ненормальная! – Пытался выговорить он, пока я сжимала его рот своей рукой, это выглядело странно, и мне даже хотелось рассмеяться, в какой-то момент, но я была слишком зла.

Кирилл заломил мне руки, и завел их мне за спину, крепко сжимая своими, но мои ноги еще были свободны и поэтому я начала брыкаться ими.

– Ты что совсем одичала, Ермакова?! Я сделаю тебе больно, если ты не прекратишь дергаться, как уж на сковороде.

– Обычно, ты не предупреждаешь, когда собираешься, делать мне больно. – Прошипела я сквозь зубы, и поняла, что сейчас самый подходящий момент, сделать что-нибудь не решительное. Я продолжала брыкаться, и когда самовлюбленный индюк попытался зажать мои ноги, между своих, чтобы я не дергалась, я со всей силы, с которой только могла, ударила его в одно чудесное место, которое запомнит этот удар, наверняка надолго. Кирилл громко закричал и разжал свои руки и ноги, при этом отпустив меня. В этот момент, я услышала мамин голос и резко подскочила с кровати, а точнее с Кирилла, на котором я лежала.

– Что вы здесь устроили, молодые люди?!

– Он украл мой диск! – Она избила меня! – Так получилось, что мы с Романовым, корчившимся от боли, на кровати, произнесли это, в один голос. Я сделала насмешливое выражение лица и посмотрела на Кирилла, при этом фыркнув, после чего я подошла к его компьютеру и вытащила диск из дисковода. Я снова подошла к кровати и слегка нагнулась, уставившись глазами в глаза этого придурка.

– Это принадлежит мне. – Сказала я, покрутив диск у него перед лицом.

– Лера! – Крикнула мама.

Я молча развернулась и направилась к выходу. Да, мама действительно была не в восторге от увиденного, видимо, она так перепугалась наших криков, что прибежала с кухни с половником в руках, которым, вероятно, ей хотелось меня стукнуть, когда я выходила из комнаты.

Возвращаясь в комнату, я увидела, что мама следует за мной.

– Маам, кухня дальше.

– Заходи и закрывай за собой дверь, Валерия Александровна.

В этот момент, я поняла, что меня ждет разговор, и это не что-то в стиле «Лера, ты забыла вымыть посуду», а гораздо серьезнее. Когда я слышу от мамы свое полное имя, я уже знаю, что должна к чему то готовиться. Мама присела на кровать и жестом, указала мне, чтобы я присела рядом, но я решила, что лучше возьму банкетку и устроюсь напротив.

– Что происходит, Лера?

Голос мамы был встревожен, и мне стало не много не по себе, не люблю, когда мама расстроена или обеспокоена чем-то, поэтому чаще всего, я стараюсь не огорчать ее и не посвящать в неудачи своей жизни.

– О чем ты?

– Ты знаешь.

– Он трогал мои вещи, мам.

– Я не об этом, Валерия.

– Мам, давай не будем, пожалуйста. Сейчас я хотела порисовать, и еда на плите уже должно быть подгорела.

– У меня на плите уже ничего нет, и ты не рисуешь, причем давно.

– Откуда ты.?

– А как ты думаешь, кто убирается в твоей комнате? Куда деваются все скомканные листы бумаги, которые ты швыряешь в угол? Совсем свинарник развела, но сейчас не об этом. Нужно быть сдержанней, милая. Я не знаю, что у вас с Кириллом, и что вы не поделили, но со временем это пройдет. Как вы справлялись раньше? Переходный возраст, такое ощущение, что вы оба, только что вступили в стадию его развития.

– Это не переходный возраст мам, просто один из нас не может справиться с кое-чем, а именно со своим прогрессирующим идиотизмом, и ты наверно догадалась, что я имею в виду не себя.

– Лера!

– Что? Мам, что?

– Ничего, я просто хочу, чтобы вы смогли стать семьей, настоящими братом и сестрой, кем вы были раньше.

– Мы никогда не были братом и сестрой и никогда не будем ими.

– Я надеюсь, это вопрос времени.

Я фыркнула и отвела глаза в сторону.

– Ты разговаривала с отцом? -Спросила мама, спустя минуту молчания, и по моему телу пробежала дрожь, мне до сих пор было больно осознавать, что родители развелись.

– Да, эмм.. Я звонила ему, однажды, он был слишком занят, и мы толком не поговорили. Он сказал, что работает в Москве, у его друга процветающая строительная фирма, папа помогает ему, он много работает. – Я говорила это маме не только для того, чтобы она знала, что у папы все в порядке и он теперь в Москве, и наверняка, неплохо зарабатывает, я говорила это, скорее для себя, чтобы осознать всю степень того, что он настолько занят, что ни разу не позвонил мне.

– Хорошо, он молодец, он справится.

– Я знаю, но это не изменит того, что ты его бросила.

– Лера, пожалуйста.

– Извини, мам.

– Ну что, я пойду, отдыхай. Я, надеюсь, у тебя получится, нарисовать что-нибудь, в этот раз, и мне не придется, снова, собирать твои бумаги. – Сказала мама, вставая с кровати, и мы обе засмеялись.

– Мам.

– Что?

– Ничего, – улыбнулась я, и мама скрылась за дверью моей комнаты.

На самом деле, я хотела, снова завести тему, проживания в студенческом общежитии, но потом подумала, что возможно, сейчас и не хочу этого так сильно, как в первые дни учебы. Да и к тому же, не хотелось расстраивать маму и ссорится с ней. Я уже взрослая, я должна справляться со своими проблемами сама, а не бежать от них или впутывать маму.

Мысли путались в моей голове, сменяя одну за другой, я валялась на кровати и слушала музыку, вспоминая сегодняшнюю стычку с Кириллом, и я даже, снова пыталась рисовать, думаю, большая лужа грязи, не совсем то, что нужно, но уже прогресс есть. Мысли, мысли, мысли, они переполняли мою голову. Многие скажут, это нормально, что человек думает, но не тогда, когда восемьдесят процентов этих мыслей, занимает идиот, отравляющий тебе жизнь, и самый главный вопрос, мучающий меня с того самого дня, когда мы с Кириллом впервые встретились, после двух недель игнорирования и избегания, так это «Что я ему сделала?». Самый разумный ответ, который приходил в мою голову, так это то, что Романов спятил, потому что, я прокручиваю в своей голове, каждый момент тех ушедших дней, и я не могу вспомнить, чего-то плохого, что бы, я могла сказать или сделать по отношению к нему.