Евгений Фролов - Возвращение к себе

Быть стало, может, Её игнор, что между днями нашей встречи, Её злость это из-за того, что Она видит моё рвение и готова услышать своим сердцем моё сердце, но я продолжаю лгать, и тем самым Она даёт урок подумать, но стыдно Ей становится, что грубо, очень грубо может нанести удар Её молчание… Пишет мне сквозь оскаленные зубы.

Сейчас мне как никогда интересно, а что по поводу влюбленности думают девушки? Чувствуют ли они интерес к себе, но больше убивает, что они в состоянии дозволенности себе, вот так, с легкой руки прогнать человека, оставив влюбленным.

Прошло около полутора месяца от начала тех событий. Вроде много можно было успеть за это время, но оно растянулось одним днём. Наша с ней переписка несла характер натянутой струны, один лишний оборот колка, и всё порвётся. Много раз натягивали, отпускали, и от этого нам становилось ясно, что мы причина смены настроения.

Было как-то безразлично, я искал себе спутницу, и с каждым, с кем заводил разговор, был чисто на несколько ответов. Я даже не предполагал, что, может, та, с кем я способен строить будущее. Я как-то был ещё далёк до этого, а может быть, уже далёк. Прошёл незаметно мимо этой участи, и не познав, не знал все эти ценности. Но и там, где не было ни одной Души отстали все, запутавшись в суматохе позади. Была Она, вот Она и стала моей спутницей. Оба видели все проблемы семейной жизни на чужих ошибках, что поскорее решили избежать того же, ускорив шаг в развитии от погони медленной ходьбы возможной суеты. Увидели там суету и потерю человеческого лица и не хотелось пополнять их ряды. Банально всё до тошноты – там те, кто не умеет жить. Они хотят остаться, подражая счастью, впервые увидев его, но так и не узнав его в лицо. А нам вдвоём не скучно и не весело, вспоминаем всё как пройденный урок, который не учили, так как казался он нам не интересным. Мы были одинаковы, понимали с полуслова, но не хвалили и не льстили своим умением, что приобрели, пройдя мимо семейной жизни. Наверно, могли бы стать наставлением для других, как нужно создавать семью, что не нужно торопиться, поддаваясь усыплённому рассудку, будто уже пора. Не возраст тела даёт вам право созидать, а время, пройденное на своих ногах. А так, ломают дрова, не зная воспитания, чему тогда учат своих детей. Не просветлёнными им всё равно, они не понимают, какой урон наносят, вмешиваясь без права слова в дисциплинированное молчание природы.

Она владела навыком игры на пианино, я тоже играю на басу. Понятно ведь, что музыкой мы достаём до небес. Мы знаем, что нас слышно, и ради слушателей играем. Взамен нам мудрость дарят, что главное – это уметь ждать, ждать награду за усердие от благодарных рук судьбы.

Я смотрел видео Её игры. Эти движения, гармония тела и разума в воплощении, что не даёт ни добра, ни зла, но может надоумить. Я больше придавал значение Ей. На видео она естественная, я вижу Её движения, и это больше доставляло радость, чем застывшие моменты в фотографиях. Без лишней скромности скажу, так не ведут себя распутные девицы, которыми я привык видеть всех. Заставляя пацанов течь слюнями, своё тело лишь прикрывая тонким, как честь и совесть их, куском материи. Она выбрала свой путь, одинокий, но дальний. Уйти туда, где не ступала ещё ни одна нога. (Но это пока я Её не остановлю, а не помешаю.) Понимает, чем жертвует, но всё с Её глаз, когда поднимется из тумана земных отношений. Помниться, что я тоже прошёл мимо и уже не вижу ступеньки. Не знаю, сможем ли мы увидеть не искажёнными свои лица от отражения людей, а лица какие у нас есть, какими увидят отдохнувшие глаза.

Так долго продолжаться не может, и так уже всё затянулось. Подобные вопросы день ото дня приводят в бешенство и раздражают. Странно и удивительно, что как-то ещё держимся. Одно и то же, одно и то же. Неужели меня это устраивает – нет! Я замечаю за собой надоедливый тон, навязываюсь поговорить со мной, сам не зная о чём. Я понимаю Её, поставил себя на её место. Я как поклонник бегал за ней всюду, желая получить автограф, но я стал любимым поклонником, кто видел Её каждый день, а один раз во сне. Во снах своих гуляю ночью. В них нет света фонарей, поэтому Она не видела меня, стоящего перед Её окном. Я видел Её лицо, её тоску на нём освещенную включенным светом в комнате. Не видела Она мой взгляд, я тенью был. Я стал той ночью для Неё, я оберегал Её сон, но не смог ворваться сквозь завешенное от ярости окно, а так бы прошептал на ухо тихим ветром вошедшим в форточку.

Я спал всё это время, свалился от усталости истоптанных ног на дороге к ней, а она всем телом наяву глазами искала меня, зная, что не появлюсь, потому подвластна была своим мечтаниям. А я явился, её мечта – мой сон, забрал он меня и повёл навстречу.

Жду, когда свет моей Души сожжёт все тени в голове.

Устал всем телом мыслями о скором дне на дне своих болот.

Проснулся, сбежав оттуда. Хотел бы я узнать у Неё (потом узнаю), было ли это с ней.

Взял свой телефон, на часах первый час ночи. Зашёл на Её страницу в преддверии увидеть Её новые фото, которые она заливала утром и вечером. Но не узнал Её. Видите ли, я успел внимательно изучить каждую из Её предшествующих записей и не виднелись в них переживания, а тут сплошные крики, что, читая, не могу спокойно слышать своим голосом внутри. Они также, как в ссоре с кем-то, вскрикивают моим голосом, что мне диктует про себя. Я кричал в ответ в себе, ведь слышал имя, ругающее меня. Я видел в этих записях своё отражение. Слова, что не сумел сказать, и боль, что я причинил своим появлением в Её жизни. Я был в них каждым словом, не спутать их.

Мне стало не по себе. Мне казалось, что она относится как к другу, подозревая только, что это как табличка в зоопарке, где смотреть можно, но предупреждая, что трогать запрещено, но Ей так хочется, и как маленький ребёнок капризничает, не понимая смысла этой своей записи, но мне она ясна.

Как же стыдно, что, возможно, Она спать пошла в печали, что нашла там спасение от выгнанных чувств, изложенных на экране, пока ещё не успевших родиться в ночь от ощущения привязанности.

Вот взаимосвязь, не стал бы в ответ печалиться, если бы не прочитал себя, того себя, который в Её сердце, а не который лжёт.

Она открыла мне глаза, и от увиденной правды больно стало, слёзы накатились на глаза, но не хочу рыдать. Я от моих мокрых щёк пришёл в ярость на себя, я подлый лжец, теперь я это знаю. Видел только себя и мне было сладостно вкушать Её возможные слёзы, когда себе я причинял боль. Думал только о себе, что только я способен испытать любовь, что только я измучен в скованных цепях разлуки.

Забрали от меня Её, от тирана, кто не способен чувствовать боль других, кто сам Её способен причинять. Оставив наедине с собой, мне дали зеркало, чтоб видеть мог свой подлый взгляд.