Алена Бунина - Алёна. О давно прошедшем. Непридуманные истории из жизни необыкновенной девочки

Я делаю, как учит Наташка, но справляюсь только с передними. С боков никак не получается застегнуть.

– Ох, горе ты моё луковое! – смеётся Наташка и сама завершает дело.

Пришла пора надевать платье. Я с трепетом беру его, засовываю руки в рукава, надеваю через голову и опускаю вниз. Наташка застёгивает молнию на спине. Как же классно! Я прошлась по комнате. Платье мягко касается моих ног, и ощущения от чулок, пристёжек, пояса очень непривычны, но в такой же степени приятны. Мне нравилось чувствовать всё это надетым на себя.

Наташка, молча, смотрит на меня и улыбается. Она, умничка, как всегда, поняла моё состояние и не торопит.

Находившись по комнате, я останавливаюсь перед Наташкой.

– Можешь ничего не говорить. Я сама всё вижу. Привыкла чуток? – я киваю в ответ. – Тогда идём, буду из тебя принцессу делать.

Сегодня Наташка красит меня так внимательно и старательно, что на это уходит часа полтора. Потом начинается возня с моей причёской. Наташка чуток подкручивает чёлку, а потом концы волос тоже закручивает немного внутрь.

После этого Наташка исчезает в комнате и возвращается оттуда с туфельками в руках:

– Узнаёшь? Не зря всё-таки мы их тогда купили. Вот, на растяжке всё это время стояли. Только утром сняла. Меряй.

Надеваю туфли, встаю, иду в них туда, обратно: не жмут абсолютно!

– Ты, Наташка, просто волшебница!

– Подожди ещё минутку, – она открывает шкатулку, и вот на меня надето что-то типа колье серебристого цвета, а на левую руку того же цвета браслет.

– Вот теперь совсем всё, – Наташка обходит меня вокруг, потом отходит в сторону, критически рассматривает, удовлетворённо хмыкает и без сил падает в кресло:

– Подойди к зеркалу, неотразимая!

Когда я становилась Алёной, то очень мало походила на себя, другую: об этом говорили мне и Наташка, и Людка, да и я сама это прекрасно знала. Но сегодня случай особый. С замиранием сердца подхожу к зеркалу, ожидая увидеть нечто, но в действительности..

То, что я увидела, превзошло все мои ожидания:

– Наташа, неужели это я? – как когда-то в первый раз, но только шёпотом, спросила я Наташку.

Из зеркала, уже в который раз, на меня смотрела Алёна. Но что за Алёна! Шатенистые волосы ниспадают на плечи, реснички накрашены так, что они, казалось, стали длиннее, тени смотрятся как-то по-особенному красиво, а дополняют общий вид очень изящные стрелки. Тональник нанесён, но будто его и вовсе нет на лице, а на губах тёмно-розовая помада. Колье на синем платье смотрится очень красиво, немного свешиваясь с моей высокой груди. Платье чуть-чуть выше коленей. Но самое главное ноги: в туфельках на десятисантиметровом каблучке они стали выглядеть и длиннее и намного стройнее. Я всё смотрю и смотрю и никак не могу оторваться.

– Ты, Наташка, и правда волшебница! – только и смогла я сказать.

– Да ладно уж, – Наташка смущённо улыбается, но я вижу, что ей очень приятно. – Лучше походи пока в туфлях, а то, когда ты тут шагала, не очень выглядело со стороны. Здесь это тебе прощается, потому как дома и в первый раз. Но на улице, а особенно на празднике, тебе надо бы выглядеть увереннее. У нас ещё час в запасе: пока я собираться буду, ты ходи.

Конечно, за час ходить летящей походкой не научишься, но, когда Наташка была готова и я прошлась перед ней, она осталась довольна.

Я запомнила и Наташкин наряд. На ней было золотистого цвета платье, такие же золотистые туфельки, а уж про мэйкап и украшения я просто промолчу.

– Ну что ж, нам пора, – смотрит на часы Наташка. – Ты, главное, не тушуйся, веди себя естественно, как всегда, когда мы с тобой вдвоём везде шляемся. Да, и не забывай, что сегодня ты можешь говорить, но только шёпотом.

Наташка даёт мне сумочку чёрного цвета, а сама берёт золотистую, в тон к своему наряду.

– А зачем мне это? И что там лежит? – спрашиваю у неё.

– Ох, Алёна, бестолковая же ты! Все девушки ходят с сумочками. А лежит у тебя там пудреница, помада и платочек. Будешь себе носик пудрить. Ой, там же ещё духи. Ну-ка, дай я тебя надушу, – и Наташка, достав из сумочки флакончик, брызгает мне за уши, на шею и на запястье. – Потри руку об руку.

– Зачем?

– Три, тебе говорят! Значит, так надо! – приказывает Наташка.

Я, хоть ничего и не поняла, всё сделала, как она сказала.

И вот мы идём по улице к кафешке. Такие две девчоночки, что просто атас! На нас оглядываются, и я говорю об этом Наташке.

– Привыкай! Ты же теперь не просто девушка, а супер! А красота – великая сила. Вот они все и пялятся, – говорит, улыбаясь, Наташка.

Мне как-то не по себе, но вроде приятно. На внимание со стороны окружающих раньше я старалась не реагировать и, даже больше, старалась это внимание не привлекать. Но сейчас всё было совсем по-другому. И опять скажу честно: мне всё это понравилось. Значит, я сегодня, действительно, настоящая девушка!

Наконец входим в кафе. Внутри довольно большой зал. Справа окна от потолка до пола, выходящие на улицу. У противоположной стены длинный стол, который в конце зала загибается буквой «г». Остальное место, видимо, предназначено для танцев, потому как в дальнем углу стоят колонки и ещё какая-то аппаратура.

Мы пришли как раз вовремя, все начинают рассаживаться. Среди гостей я узнала несколько знакомых, но, что самое главное, здесь был Мишка из нашей дворовой компании.

К нам подходит Наташина мама:

– Ну, здравствуй, Алёнка! Давай знакомиться. А то Наташка мне про тебя столько рассказывала, а мы до сих пор не знакомы.

– Очень приятно, – шёпотом говорю я.

– Ой, бедная! Знаю, знаю. Мои девки тебя купаться затащили. Им бы только… – что только, я так и не узнала. Наташка перебивает маму:

– Давай садиться, а то без мест останемся!

Усаживаемся у стены. Справа от меня Людка, дальше её Лыч – как же без него-то! А слева Наташка. И неудивительно, что с другой стороны, рядом с Наташкой, разместился Мишка.

Дальше всё пошло как обычно – тосты, разговоры. Даже не буду на эту тему распространяться.

Мы с Наташкой пили коньяк. Когда тяпнули по паре рюмок, заиграла музыка. Мишка вылезает из-за стола и ко мне:

– Алёна, пойдём, потанцуем.

Я смотрю на Наташку. Она чуть заметно кивает головой.

И вот Мишка меня за руку выводит на середину зала. Слава Богу, что танцует много пар. Мишка было положил обе руки мне на талию, но я оставила там одну, другую взяла в свою руку и отодвинула его на пионерское расстояние. Что он мне там говорил, я не помню, потому что было, во-первых, очень неудобно танцевать, так как вёл он и мне приходилось на ходу приспосабливаться, то есть, возможно более натурально вести себя в танце, как девушка, а во-вторых, было жутко неприятно чувствовать его руку у себя на спине. Я бы лучше потанцевала с Наташкой, но ведь не так поймут.