Виталий Воронин - Сезон. Книга первая

Пробуждение было ранним и недобрым. В привычные звуки леса, вкрался какой – то непонятный приближающийся звук. Он был почти неразличим среди шума ветра и качающихся деревьев. Он, то затихал, то появлялся, но настойчиво доносился с севера. Еще минута и в этом звуке явственно расслышалось тарахтенье двигателя. Я резко сел, рывком расстегнул спальный мешок и, схватив навигатор, стал вертеть его, стараясь определить, откуда сюда может приехать транспорт.

Так и есть! Старая заболоченная дорога в полукилометре к северу от меня. Ее и дорогой – то назвать нельзя. Местами она переходит в топь, а местами заросла кустарником. По такой дороге даже на тракторе не проедешь. Только на квадроцикле, да и то если очень хорошо знаешь местность. А местность здесь хорошо знают, либо местные охотники – браконьеры, либо егерь. Браконьерам шум ни к чему. Значит только егерь.

Звук тем временем стих. Я выкатился из палатки с биноклем наизготовку, присел за своей живой изгородью, стараясь расслышать или разглядеть движение среди деревьев. Вот заколыхались кусты на дальнем конце вырубки, а между ними замелькала человеческая фигура. Она, то пропадала, то появлялась и наконец, в окулярах крупно выплыло потное одутловатое мужское лицо лет пятидесяти в выцветшей, камуфляжной кепке, на которой виднелась, криво посаженная кокарда егеря – лосиная башка над перекрещенными ружьями. Лицо мелькнуло на минуту и пропало.

Я покрутил окуляр бинокля и опять увидел его. Среднего роста коренастый в затертом армейском камуфляже и резиновых сапогах. За спиной одностволка. Он остановился возле моего вчерашнего раскопа с бойцом и с любопытством заглянул туда. Потом резко отшатнулся и, передвинув ружье на живот, пошел по моим следам прямо к лагерю.

– Этого еще черт принес! – выругался я, засовывая карабин с металлоискателем, под спальный мешок и прикрывая все курткой.

Леску с консервными банками я отвязал и, раздвинув ветви живой изгороди, уселся на поролоновый коврик перед палаткой с фотоаппаратом на коленях.

В таком виде меня застал егерь. Он увидел палатку издалека, попытавшись зайти с тыла, чтобы заглянуть туда, но ветви живой изгороди пресекли этот маневр, и ему пришлось швартоваться с парадного причала.

– Здравствуйте! – чинно окинул я его блаженным взглядом профессора Паганеля.

– Здравствуйте! – несколько засмущался он. Видимо не привык общаться на «вы».

– Вы не могли – бы немного отойти в сторону, – вскинул я фотоаппарат, – сейчас должно показаться чудное семейство ласок из своей норки! Осторожно! Не раздавите их!

Егерь начал пятиться, поднимая по очереди то один сапог, то другой и оглядывать их как будто вляпался в дерьмо. Но тут его взгляд упал на мою лопату у дерева и он все понял.

– Ну, ты! Хватит дурачком прикидываться! По войне копаешь?! Черный копатель значит?!

Он попытался отодвинуть меня и заглянуть в палатку.

– А ну показывай что в рюкзаке. Сейчас изымать будем!

Запах его перегара ударил в лицо.

По всему было видно, что с копателями он общался часто, но должного отпора еще не получал.

– Послушайте уважаемый! – лениво поднялся я с коврика, – вы вообще кто такой? Где ваши документы?!

Я демонстративно перекинул лопату с руки на руку и закрыл собой вход в палатку. Острое лезвие «фискаря» 5 5 «фискарь» – сокращение от названия производителя лопат фирмы «Фискарс» блеснуло на солнце.

Мы оба прекрасно знали, что никаких прав досматривать меня егерь не имеет. Но он еще пытался играть в эту игру, надеясь хоть что-то урвать.

– Почему костры в лесу разводите? Сейчас запрещено! – хрипло выдохнул он.

Его мутные похмельные глаза силились отыскать на моем лице признаки страха. Мне стало откровенно скучно. Пора было с этим заканчивать.

Я с хрустом вонзил лопату в землю у его ног и зевнул.

– Да пошел ты. Пока документы свои не покажешь, вообще с тобой разговаривать не буду.

Кажется, он понял, что все его ужимки бесполезны.

– Не хочешь по-хорошему ладно!

Резким движением он передвинул ружье за спину и, развернувшись, зашагал к просеке.

– Давай беги, стучи ментам! – насмешливо бросил я ему вслед и тут – же пожалел об этом.

Егерь зло оглянулся и зашагал еще быстрее.

Теперь времени у меня оставалось часа два. Пока он на своей тарахтелке доедет до деревни пока найдет участкового да пока они вдвоем вернутся, я успею уйти.

Лихорадочно сматывая палатку и рассовывая в рюкзак свое имущество, я уже прикидывал, как быстрее оторваться от преследователей, но тут вспомнил про откопанного бойца. Что – же, придется делать времянку.

Засыпав раскоп и соорудив над ним крест из березовых веток, я положил на холмик ржавую каску бойца. Затем взвалил на себя рюкзак и двинулся в сторону деревни. Идти решил по той же заброшенной дороге, что приехал егерь. Раз уж он проехал то и я пройду. Услышу, если он назад будет возвращаться. Однако навстречу мне никто не попался. К вечеру я был в деревне.

Как и следовало ожидать, возле покосившейся избы сторожа моего джипа стоял заляпанный грязью милицейский УАЗик, а на скамейке у забора восседал местный участковый – невысокий пожилой майор с морщинистым лицом и грустными глазами собаки – водолаза. Пока я окруженный гавкающей сворой дворняг приближался к дому он, демонстративно закурив сигарету, пускал дым кольцами. За заборами вдоль улицы то и дело мелькали любопытные лица местных.

– Как говорится на деревне ни скрыться, ни спрятаться! – ухмыльнулся я, протягивая руку участковому.

– Не уйти от придирчивых глаз! – неожиданно весело подмигнул он мне, вставая с лавочки и пожимая протянутую руку.

– По какому делу к нам прибыли?

– Хотел порыбачить, да клева нет.

– Оружие, запрещенные предметы при себе имеете?

– Оружие имею, а запрещенных предметов нет, – тяжело опустился я на скамью, сваливая рядом свою поклажу.

Участковый заметно оживился и хотел задать следующий вопрос, но я, молча, достал разрешение на оружие и, выдернув карабин из чехла, сунул ему под нос.

– Не волнуйтесь товарищ майор, не заряжен. Магазин ношу отдельно.

Глаза его опять приняли сонное выражение и остановились на моем рюкзаке.

– А вот это дудки! – раздраженно сказал я, – только под протокол с понятыми!

Протоколы составлять он не любил. Вся его фигура выражала желание, не напрягаясь доработать до пенсии. Однако это желание боролось с желанием получить звездочку на погоны. Он уже совсем было решился составить протокол досмотра, но я быстро разрешил его сомнения.

– Может по стакану? У меня с собой есть, – пнул я рюкзак, в котором звякнула бутылка водки. – А дед нам свою хату предоставит.

– Предоставишь дед? – спросил я у закрытых ворот.