Ирина Львовская - Трудный выбор. Сборник рассказов

Мишка исчез неожиданно. Иногда он пропадал на несколько дней, тогда Машка начинала нервничать, потом снова появлялся весь такой оживленный, радостный, и она его прощала. Он звонил по телефону, и, вместо того чтобы обидеться, ее радостный голос выдавал, что Машка запредельно счастлива. После телефонного звонка Михаил подъезжал к дому на своей классной машине и забирал ее на глазах соседей. Иногда она поднимала голову и видела, что за ними из окна наблюдают ее домашние. Тогда все существо Машки наполнялось самыми радостными чувствами. Не звоня несколько дней, Миша лишал ее крыльев. А ходить по земле Машке не нравилось. Чтобы жить полной грудью, ей требовалось парение и Мишка.

И тогда Машка решилась отыскать его. Раньше она не собиралась ему звонить, а тут вдруг сильно-сильно захотелось увидеть и прижаться к нему всем телом, почувствовать вкус его горячих поцелуев и снова сойти с ума от любви. Она выбрала из шкафа симпатичное нарядное платьице, хорошо сидевшее на ее безукоризненной фигуре. Несмотря на холод на улице, натянула ажурные колготки. Потом постояла, немного подумала и нерешительно надела теплый вязаный кардиган. Подкрасилась, взъерошила волосы, несколько раз встряхнула головой и стала похожа на хулиганистую, но милую девочку-подростка. И последний штрих – блеск для губ. Машка еще раз одобрительно посмотрела на себя. Мишка точно не устоит.

Она бежала в предвкушении полета с Мишкой. Прохладный январь почти не чувствовался, милое личико Машки озарялось нетерпеливой радостной улыбкой. Он, наверное, очень удивится, что это она нашла его, прибежала к нему, чего никогда не было. Потому что раньше Машка считала унизительным для себя звонить первой, назначать свидания. Но сегодня она соскучилась. Машка доехала до любимого заведения Мишки и, заметив его машину, обрадовалась. Перед входом в кафе провела по пуговицам шубки и расстегнулась, сдернула шапку, ей хотелось зайти непринужденно, по-царски красиво. Машка стремительно ворвалась, разбежалась и тут увидела Мишку, нежно обнимающего другую девушку. Девушка была красивой, почти одного возраста с Машкой. Она хохотала, при этом сильно, с перебором даже запрокидывала голову и склоняя ее на плечи к Машкиному Мишке.

– Миша! – Машка почти мгновенно выросла у них за спиной.

Михаил поднял от новой пассии свое лицо. Он все еще улыбался.

– Это кто? – спросила девушка.

– Подожди немного, – он поцеловал другую, не Машку, в губы. – Маш, давай поговорим. Отойдем?

Она только кивнула. Они сели за другой столик.

– Маш, между нами все кончено. Я люблю другую, – спокойно произнес он. Ей почему-то вспомнилось, как рассказывали знакомые девчонки, когда предупреждали насчет него, что Мишку хватает на несколько месяцев, потом он бесцеремонно бросает бывших подружек. И даже показывали только что брошенную им, ради Машки, девушку. Наверное, она так же сидела, слушала его спокойный голос и видела, что Мишка нисколько не чувствует своей вины.

– А я? – глупо спросила Машка.

– Давай не будем все усложнять, мы свободные люди, замечательно провели время. Все было супер. Но сейчас я люблю другую. Я ведь ничего тебе не обещал.

– Ты говорил, что любишь.

– Любил.

– Я отдала тебе себя, – чуть слышно сказала она.

– Маш, не стоит этим шантажировать. Я тебя об этом не просил. Не я бы – другой. В чем разница?

Это добило ее. У нее не хватило сил устраивать истерику. Хотя первой мыслью при виде этой девицы было надавать ей по морде. Машка встала и пошла, безвольно таща чуть ли не по полу сумочку. Когда она вышла из кафе, ей стало плохо. Пересилив себя, она все же поплелась, хотя сильно кружилась голова. Руки не поднимались, чтобы натянуть шапку. В глазах вдруг начало темнеть, появились круги, летящие звездочки. Только бы не упасть в обморок на его глазах! Машка шла и шла, глотая соленые слезы, чувствуя ладонью шершавую стену какого-то здания. Она свернула за угол и тут увидела высокие металлические ступени. Машка села на холодный металл, подтянула сумку и через силу постаралась надеть шапку. Пальцы не слушались, и Машка отчетливо поняла, что сейчас потеряет сознание. Она хотела зацепиться, выбраться из столь нелепого состояния, но неведомая сила оказалась сильнее ее. Машка сползла по перилам ступеней на снег и окончательно провалилась в черную бездну.

Когда Машка открыла глаза, ей все казалось, что она держится за ажурные кованые перила и пытается встать. Хорошо понимает, что нужно встать и идти домой. Но вместо этого увидела себя на тяжелой железной каталке. Вокруг мелькали лица людей, больничные стены, быстро-быстро бежал потолок, и только тогда Машка поняла – ее куда-то везут.

– Очнулась? – спросили у нее. – Совсем с ума сошла, на морозе без шапки и в тонких колготках! Куда только родители смотрят?

– У меня их нет, – прошептала Машка. – Давно нет, – зачем-то добавила она. – Куда меня везут? Я домой хочу.

– Будешь здорова – пойдешь домой. Сейчас говори телефон родных, знакомых. Кто-то же у тебя есть?

Машка, еле ворочая языком, произнесла номер телефона Аллы. Потом закрыла глаза, слезы катились из-под ресниц. Мишка не только не расправил Машке крылья, он оторвал их. Раз она не может летать, пусть тогда везут на больничной каталке. На них, наверное, и покойников возят? Машка чувствовала себя примерно также. Ее катали по кабинетам две невысокие женщины: одна впереди, другая позади, втаскивали, вытаскивали и шли дальше, в другое место. Она не спрашивала, только выполняла приказы.

– Беременна, – утвердительно сказал пожилой мужчина.

Машка подскочила от неожиданности. В ее молодую голову такое вообще не приходило. Девушку привезли в палату. Ближе к вечеру пришла Алла. Она была в белом, немного мятом халате и бахилах.

– Доигралась? – устало спросила Алла. Значит, уже все знает.

Машка не нашлась, что сказать. У нее была заплаканная физиономия с опухшими веками.

– Собирайся домой.

– Меня отпустят? – с подозрением спросила Машка.

– С таким диагнозом, как у тебя, не держат.

Второй раз ее не пришлось просить. Она быстро собралась и, держась за Аллу, поплелась по больничному коридору. Тем вечером из домашних Машку никто не трогал, не лез в душу, с ней обращались ласково, предупредительно, словно с тяжелобольной.

На следующий день, хоть Машка и помнила, что обещала Андрею пойти в институт, она поехала к Мишке. Она думала, что простит ему ту девушку и сообщит о радостном событии. Мишка встретил Машку холодно, его губы были зло стянуты в одну ниточку, брови нервно сведены к переносице.

– Миша, а у нас будет ребенок.

– Маш, ты ничего не могла придумать умнее? Меня это не цепляет. И жениться на ком бы то ни было в ближайшие десять лет я не собираюсь.