Антон Ивлев - TONUS. Снова в Пути

– Почему ты была так напряжена в Индии? И почему уехала?

– Сначала назови тему.

– Похитили Тоню.

– Опа! Это плохо. Но ты мне не договариваешь.

– Жаком способствовал похищению Лены, Марка и Лии, жены Стаса.

– Это неправда. Тебя Синеглазка умышленно ввела в заблуждение.

– Бля! Откуда ты всё знаешь?

– Тони, это ты многого не знаешь. Тебе рассказать про Хлою?

– Саша… Ты кто?

– Первый умный вопрос, который я слышу от тебя. Короче, Тонус! Вечером подыграй Синеглазке, бери время на размышление, тяни его. Я тебе помогу, любимый Тони! Я вылетаю, возьму аэротакси. Стасу про меня больше ничего не говори. Антон, дождись меня, и я всё разъясню тебе. Чтобы ты немного понял, это то, что вы, простые называете мистикой. Всё, целую, жди.

И мне стало легче. Особенно от того, что я всё равно ни хрена не понимаю. Но, как говорят, забрезжил свет в тёмном тоннеле. Небесный свет! Спать, пить я не хотел. Курить ― да.

Синеглазка позвонила в семь вечера. Стас уже не спал, я так и не смог заставить себя подремать, хотя бы час.

– Я слушаю.

– Выходи на пристань, где пришвартован катер. И не глупи.

– До встречи.

Мы были на причале через двадцать минут. Никого не было. Снова звонок.

– Тонус, встреча переносится на утро. Не переживай, мы проверили тебя. Пока ты всё делаешь правильно. Но выглядишь хреново. Не спал? Иди в номер, ещё выпей разумную дозу мужского лекарства. Я бы на твоём месте нашла в каком-нибудь супермаркете русской водки. Жди звонка с девяти до десяти утра. С твоими людьми всё в порядке. Пока в порядке. Целую твой прекрасный член, Тони!

Мы, молча, направились искать водку. Водка ― это мужские слёзы. Я об этом уже писал. И это верное изречение. Плюс в переносе встречи есть. До утра Саша пролетит более половины пути. Почему-то я ухватился за эту рыжую соломинку. И я ей верю!

– Привет, дизайнер! Знаю, что разбудил, но, кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Так русские говорят. А кто твой Бог, в данном случае? Хорошо, пусть с маленькой буквы ― бог! Правильно, умница! Как у нас дела продвигаются с лодкой? Ты меня радуешь. Значит, готова?.. Нет, дорогой ты мой, в буквальном смысле этого слова! Меняем название. Blue Eyes мне настоп*здили уже. Меняем на LENA TONUS. Заглавные буквы и эмблему прилепишь из чистого золота. Эмблема ― цветок жасмина. И лодку надо сделать двухцветной, как машина у Тони. Борт жемчужно-перламутровый, выше палубы оставь кипенно-белый окрас. И чтобы через две недели она стояла на якоре в Сен-Тропе. Иначе яйца тебе оставлю, а корешок вырву. Будешь, как татарин, ссать сидя. Верно, как баба! Привет супруге, не подводи меня.

Ну вот, немного отвлёк свои мрачные мысли. Над талантливым и дорогостоящим евреем поиздевался. Полегчало, полезная штука, эта водка! И селёдочка австралийская и огурчики, ну-ка, чьи они? Правильно, китайские!

– Привет, господин Си! Как сам жив-здоров? Я в Мельбурне, надеюсь, что не разбудил. Как там мои строители, не сильно шумят? Ну и добренько! Я вот по какому вопросу звоню. У моей жены через три недели день рождения, и я лодку на воду спускаю в Сен-Тропе. Ты уважишь меня своим присутствием? Там будут интересные гости. Рад слышать, дорогой Женьминь! Только вот одна незадача. Ты извини, если язык мой заплетается, есть повод. Я хочу посоветоваться. Дело в том, что жену, дочь и зятя у меня похитили, дорогой друг. Как лоха развели, суки! ― я, по просьбе одного из лидеров китайской Триады, рассказал подробно о происшествии. Си велел ждать. Да, я не завидую Синеглазке… Но это в будущем. А сейчас, я не завидую самому себе.

Ещё три важных звонка было поздним вечером. Мне позвонил новый Жан-Поль.

– Тони, привет! Ничего, что на «ты»? Скинь мне адрес электронной почты. Личной, адрес корпоративной я знаю. Я тебе пришлю всё, что успел нарыть на Стива. Я не сомневаюсь, что он залез в очередные дебри, надеюсь, что последние. Если, не дай Бог, хотя это, скорее всего и произошло, он пересёк тебе путь, то поделом ему будет. Ещё, это, конечно, хорошо, но он очень любит маму. Мы все любим и чтим своих родителей, но его любовь странная, какая-то патологическая. Надеюсь, тебе будет кое-что полезным из присланной мной информации. И ещё. Я в курсе твоих покупок акций Daimler и других крупных компаний. Не удивлюсь, если ты обратишь свой взор на L’Oreal. Ты решай свои проблемы в Австралии и звони, встретимся. Думаю, тебе будет интересно моё предложение. Успехов и удачи тебе, Тони!

Мы со Стасом закончили изучение файлов где-то часа в два ночи. Полезная информация. И я ей воспользуюсь! Как же мама допустила, что её любимый сыночек превратился в рыжего негодяя? До этого позвонила Хлоя. Извинившись перед Стасом, я говорил с ней, покуривая на балконе гостиничного номера. И был звонок от Ани Аль Рабах. Государственный нефтяной инвестиционный фонд Aabar грамотно начал скупку акций L’Oreal и Nestle. И ждут встречи. Хорошо.

Юля назначила встречу на одиннадцать часов в банкетном зале ресторана Vue De Monde. Пятьдесят пятый этаж Риалто Тауэр. Опять неслучайное число. Это совпадало с этажностью всех моих башен, кроме московского Изумруда, там будет больше. Этот актив их интересует. Что ещё нужно? Бля, какие наивные люди-человеки! Со стороны наша встреча выглядела обычными деловыми переговорами. Только от рукопожатия Стив воздержался. Я выглядел спокойным, следов употребления алкоголя ни на мне, ни на Стасе не наблюдалось.

– Юля, ты успела сформулировать требования. Как ты сама считаешь, всё смогла предусмотреть?

– Всего никогда невозможно предусмотреть. Не думай, что я тебя не уважаю, думаю, что ты серьёзный противник.

– Спасибо за комплимент, но, думаю, что ты не догадываешься, насколько серьёзный враг сидит напротив тебя, Синеглазка. У тебя не родится ребёнок от Стива. Пусть никчёмная, но всё-таки могла бы быть новая жизнь. Мне жаль.

– Т-ты не боишься это говорить мне сейчас, в твоём положении?

– Во-первых, я не боюсь ничего. Во-вторых, очень глупо шантажировать меня близкими людьми. Я спокойно отношусь к их жизням. А своей жизнью не дорожу и подавно. Вы со Стивом не выйдете из этого зала. И я ничего тебе не предлагаю. Потому что ни на какую сделку я не пойду, и сам ничего предлагать не буду. Мало того, будет уничтожен весь род Стива. Включая его любимую мамочку. Я не могу уже дать ход принятому решению назад. Позвонить и попрощаться с мамой, Стив, ты не сможешь, связь заглушена. Поэтому, если хотите ещё минут десять поговорить со мной, пожалуйста!

Юля молчала. А Стив оказался любящим сыном. Он умер, оставшись сидеть на кресле. Его сердце остановилось после моей, спокойно произнесённой речи. Мои жестокие слова о матери были, конечно, блефом. Но, наверное, я был очень убедителен.

– Юля! Тебе сейчас сделают укол. Медикаменты для него не купишь в аптеке, поверь, что ты скажешь всё. Мы не проводим экспериментов, мы со Стасом уже это делали. Твой плод умрёт сразу. Тебе я дам возможность какое-то время пожить с этой мыслью. Я ещё не решил, что делать дальше. То, что твоя прежняя жизнь заканчивается сейчас, это уже решено. Я не решил ещё, облегчить тебе страдания или дать возможность побыть лет двадцать овощем в психушке? Не знаю.