Елена Лебедева - В какой стране жить хорошо, или Сафари на «Большую пятерку»

Во время поездки в такси Филиппе сказал ей, что он свободен после обеда, и предложил прогуляться. «Я покажу тебе свой Париж», – с пафосом произнес он. Отказываться было неудобно, и Елена согласилась. Договорились, что он заедет за ней около двух часов дня.

Она вышла из такси и, поблагодарив Филиппе, направилась к дому, в котором располагалась ее квартира.

Дом был обычной пятиэтажкой с кодовым замком на входе и очень напоминал старый дом в спальном районе столицы. В подъезде пахло чем-то резким. Она каким-то шестым чувством сразу поняла, что это запах дуста, которым морят тараканов. Запах будил воспоминания детства, когда еще ее бабушка жила в комнате на общей кухне. Сколько лет прошло с тех пор! Последнего таракана она видела, когда ей было лет пятнадцать. Не может быть, чтобы в Париже были тараканы! Может, это запах краски или еще чего-нибудь?

Квартира оказалась такой крохотной, что выглядела «бедной родственницей» по сравнению с российской госпожой хрущевкой. «Видимо, это малосемейка какая-нибудь», – подумала она.

Одна комнатка метров двенадцати была и спальней, и гостиной, и столовой. Посредине стояла двуспальная кровать. Впереди над узкой полкой висел телевизор, сбоку были три двери. За первой скрывался маленький шкаф, за второй – унитаз, угловая раковина и душ за шторкой. За третьей дверью – комната размером со шкаф. Это была кухня-кабинет, потому что в ней уместился небольшой холодильник, на котором стояла печь СВЧ, а рядом приткнулся столик с ноутбуком, закрывавшим дырку от отсутствующей двухконфорочной электрической панели. «Оригинально, – подумала Лена, – естественная вентиляция».

Одну стену целиком занимало окно. Она открыла шторы. Вид был потрясающий – на глухую стену рядом стоящего дома с облупленной штукатуркой. «Да, подруга не очень щедра с сыном: в московском коттедже в распоряжении Пети был целый этаж с видом на березовую рощу и частный пруд, в котором его дедушка разводил рыбу. Ну и правильно, пусть сам как-то стремится на роскошь зарабатывать».

В этот момент позвонила Леля:

– Ну как тебе Петькино жилище?

– Классно, уютненько так, – ответила Лена, боясь показаться неблагодарной.

– Да, – согласилась подруга, – ты не представляешь, чего нам стоило найти что-нибудь приличное в этой дыре.

Под дырой, видимо, подразумевался Париж. Она было подумала, что ее подруга говорит о другой квартире, но адрес, код и ключ говорили о том, что она находится именно в ней.

– Нам так повезло, – продолжала подруга, – остальные варианты были такие клоповники!

– В каком смысле клоповники?

– В прямом, дорогая, – рассмеялась подруга. – Но не бойся, в Петькиной квартире клопов нет. Так что живи и радуйся. Кстати, как там твой француз – на Боярского похож? Ну пока, целую!

Было уже полтретьего. Елена стояла на улице – белая женщина в белом платье в белых балетках с белой сумкой. Почему ей пришла в голову эта мысль? Да потому, что по улице мимо нее шли одни негры. Ой, нет, черные. Нет, как там нужно говорить? Афроамериканцы. С другой стороны, а при чем тут Америка вообще? Наверное, чтобы не обидеть, их надо называть афрофранцузами. Делать было нечего, оставалось только размышлять.

«Почему, если мне скажут: „Вон белая идет“, я не испытаю моральных страданий, а они черные – и сразу куча проблем. Дискриминация какая-то. Нет, эту тему лучше не развивать. Район всё равно ужасный; сильно подруга сэкономила на ребенке: крохотная квартирка в центре черного квартала, вид на стену… А мне здесь жить теперь. Ну где же он? Какая у него машина? С какой стороны он подъедет?»

Вдруг Елена услышала сильный гул, и на тротуар, чуть не сбив ее с ног, вкатился мотоцикл. Это был Филиппе. Такого она точно не ожидала. Мотоцикл был старый и покоцанный, но зато Филиппе переоделся в молодежную одежду: белые обтягивающие джинсы, белая футболка с ярким принтом, на ногах – черные остроносые ботинки.

«Ну уж нет, только не мотоцикл!» – решила она. Поняв, что на мотоцикле она ехать не собирается, Филиппе несколько нахмурился и сказал, что люди, у которых машины, – глупые, потому что не берегут окружающую природу, отравляя ее парами бензина. Это предполагало, видимо, что его мотоцикл движется Святым Духом.

Думая, что платить за такси ему будет дорого, Елена предложила поехать на метро. Эта идея ему не понравилась. В принципе она могла его понять. Ее подруга, например, никогда не пользовалась метро, объясняя это тем, что задыхается там. Поэтому муж, чтобы спасти ее от смерти, купил ей маленькую машинку – «Мини Купер». Может быть, Филиппе тоже просто не любит ездить в метро.

Он поинтересовался, куда она хочет поехать. Эти слова Лена знала, как ей казалось, всегда: Лувр, Елисейские Поля, Латинский квартал, Монмартр, Нотр-Дам де Пари. Но Лувр и Елисейские Поля она посетит самостоятельно. В Латинском квартале, судя по названию, мексиканцы одни, поэтому она не хотела туда идти – было достаточно впечатлений от афрофранцузского квартала.

– Нотр-Дам де Пари… – мечтательно произнесла она. Филиппе на минуту задумался, а потом предложил:

– А давай прогуляемся здесь? Здесь тоже много интересного.

«Почему бы и нет? – решила она. – Нельзя жить штампами. Где, как не в Париже, можно себе позволить быть открытой для всего нового и неизведанного».

Они шли уже минут двадцать по улице, временами переходя через перекрестки. Филиппе говорил, не замолкая, про свое детство. У него были младший брат и младшая сестра. Его мама гуляла с ними в Люксембургском саду…

Улицы были похожи одна на другую. Такие же могли быть в ее родном Тарасове, Рязани или, скажем, Астрахани. На Париж это совсем не похоже. Но Еелен было неудобно спросить, когда, собственно говоря, начнется Париж. Устав, она предложила зайти в кафе и выпить кофе. Филиппе согласился, но сказал, что у него только кредитная карточка, а в кафе можно заплатить сумму меньше десяти евро только наличными. Чашка кофе стоила пять евро, пирожное – семь-восемь евро. Так что на двоих выходило больше двадцати евро. Она была уже во многих странах и никогда не слышала об ограничениях по сумме оплаты по карточке. Но Филиппе сказал, что это не проблема – он сейчас снимет наличные в банкомате, и они пойдут в кафе.

Деньги у нее были, но ей и в голову не пришло бы предложить заплатить за него и за себя, да даже за одну себя. Человек вызвался показать город, его этим можно обидеть. Из-за каких-то двадцати евро можно расстроить человека! «Потерплю, ничего страшного», – уговаривала она сама себя.

Они плутали уже час, но банкоматов не было. Вдруг Елена увидела в переулке вывеску банка и показала Филиппе.

– Но сегодня воскресенье, банки не работают, – ответил он и с явным нежеланием дойти и посмотреть продолжил: – Там нет банкомата.