Талгат Галиуллин - Избранные произведения. Том 1. Саит Сакманов

В глазах девушки появилось настороженное выражение, и Саит почувствовал, что, пожалуй, перебарщил. Как можно более мягко и приветливо он добавил:

– Проходите, пожалуйста. И не надо меня бояться. Ведь я не давал для этого повода.

– Если бы я вас боялась, не приехала бы сюда. Вы думаете, раз у вас машина с тёмными стёклами, то при вашем появлении все женщины должны с визгом разбегаться врассыпную?..

– Нет, я вовсе так не думаю, – ответил Сайт, немного растерявшись от её слов.

– Я, конечно, стесняюсь немного, но это лишь потому, что у меня нет такого жизненного опыта, как у вас.

Сайт, готовясь к долгожданной встрече, продумал множество тем для разговора, кучу красивых комплиментов и ласковых слов для Зульфии, но все они в нужный момент вылетели из головы, а язык словно прилип к нёбу.

– Чем можно объяснить ваш интерес к заурядной студентке вроде меня? Может быть, поругались с законной супругой и места себе не находите, а тут я случайно подвернулась? Вы носитесь со мною, как с писаной торбой, встречаете с цветами, ищете для меня лекарства…

Хозяин дома никак не мог успокоиться, пересаживаясь с дивана то в кресло, то на стул. «Что же ты молчишь, дубина стоеросовая? Ведь это не она должна поддерживать разговор, а ты. Раскрой рот и скажи без утайки, что влюбился с первой же встречи, как мальчишка, как последний дурак, и что с тех пор не ешь и не спишь, всё думаешь о ней!»

Вместо этого, не глядя на Зульфию, он едва выдавил:

– У меня уже давно никого не было. Если поверишь…

– У бабушки моей есть поговорка: «Мели, Емеля, твоя неделя». Всё равно правду не скажете!

Зелёные глаза девушки, насмешливо сощурившись, приобрели холодный голубоватый оттенок. Она немного помолчала, одёргивая подол строгого, в классическом стиле, трикотажного платья. Саит отметил про себя, что Зульфия никак не похожа на легкомысленную дешёвку.

Девушка первой нарушила затянувшуюся паузу:

– Дорогой хозяин, не хотите ли предложить чашку чая? Уверяю, любой гость оценил бы этот великодушный жест, особенно когда он с дороги!

Саит с досадой хлопнул себя по лбу, мысленно проклиная свою недогадливость.

– Пойдёмте со мной на кухню. Поможете мне приготовить ужин? – Он решился, наконец, попросить помощи у Зульфии.

Два высоких импортных холодильника, стоящих на кухне, оказались битком набиты: балыки, копчёное мясо, куриные рулеты, языки, фрукты, зелень, сладости, вина – чего только не накупил Сайт, готовясь к встрече. Этих продуктов хватило бы им на месяц. У Зульфии удивлённо округлились глаза.

Гостья помогла хозяину накрыть праздничный стол. Саит разлил по бокалам французское шампанское и итальянское мартини с лёгким запахом степной полыни. Вино разлилось по жилам, ударило в голову. К хозяину дома вернулся наконец дар речи. Он заговорил стихами:

– Так сказал наш поэт Дэрдменд.

– Мне хочется вам верить, – сказала девушка, осторожно дуя в чашку из полупрозрачного китайского фарфора. – Даже если вы тысячу раз обжигались.

– Вы действительно так считаете?

– Вы о чём – о том, что тысячу раз обжигались? Давайте лучше выпьем за то, чтобы наша встреча была не последней.

– Это зависит только от вас, Зульфия. Будьте моей женой и хозяйкой этого дома! – на одном дыхании выпалил Сайт.

Девушка часто захлопала длинными ресницами – так, наверное, открываются и закрываются на ночь тонкие лепестки нежной водяной лилии.

– Я тоже отвечу стихами. У Тукая есть строчки: «Раскрыв секрет, сгоришь ты со стыда, глупцом тебя оставят навсегда!»

– Я раскрыл свой секрет, Зульфия. Теперь приговор за вами. Можете посмеяться и обозвать старым дураком.

Он поднялся со стула и неожиданно опустился перед ней на колени. Тяжёлый волевой подбородок коснулся округлых девичьих колен, ощутив сквозь тонкую ткань платья, как напряглись они и сжались от этого прикосновения. Зульфия была застигнута врасплох. Безрассудный и дерзкий порыв Сайта не мог не произвести на неё впечатления. Девушка вдруг почувствовала, что у неё нет сил противостоять человеку, в сущности, почти незнакомому – он обладал какой-то таинственной притягательной силой, словно приворожив её к себе. Руки и ноги Зульфии сделались ватными, а сердце, наоборот, готово было выскочить из груди. От внимания Сайта не укрылось её учащённое сердцебиение, горячее дыхание девушки обжигало его, сводя с ума. Он легонько положил руку на её плечо.

У Зульфии ещё было время снять эту руку со своего плеча, отвести голову мужчины от своих колен, которые начинали плавиться, словно масло под горячим ножом. А ведь она всегда считала себя гордой и волевой, и не в её правилах было давать волю чувствам. «Не будь я Зульфия, – клялась она себе перед свиданием с Сайтом, – ни за что не позволю взять над собой верх, ни один мужчина не дождётся, чтобы я бросилась ему в объятия на первой же встрече!» Словно дым по ветру, развеялись все клятвы и обещания. Девушку будто околдовали – губы, больше не подвластные ей, сами потянулись в сторону Сайта. Перед глазами всё поплыло…

Долгий поцелуй был слаще и пьянее самого крепкого вина… И вот уже мужские пальцы, неизвестно как проникшие между пуговиц платья, гладят атласную кожу спины. Дыхание девушки стало прерывистым, руки принялись ласкать его шею и волосы. Половодье чувств, захлестнувшее обоих, закружило, завертело их, как щепки в бурном водовороте.

Зульфия не помнила, как перенеслась в другую комнату и оказалась на той самой широкой кровати – это сильные руки Сайта подхватили её, и она полетела по воздуху, как на волшебном ковре-самолёте. Она помнила лишь склонившееся над ней лицо возлюбленного и как губы его прошептали: «Ты согласна?» Хотя ответ на этот вопрос был уже необязателен, они оба знали его и без этого…

Обычно после близости с женщиной Саит испытывал чувство физической и духовной опустошённости, жизнь на время как будто теряла свой вкус и цвет, а по отношению к той, которая ещё недавно лежала с ним в постели, наутро возникал холодок и некоторая отчуждённость. В этот раз всё было по-другому. Его чувство к Зульфие, желание быть рядом с ней, просто смотреть на неё и ощущать, как в груди поднимается волна нежности – в этом было что-то новое, доселе неиспытанное. Она не переставала волновать его, даже когда стояла у плиты, в халате и в тапочках на босу ногу. Суровый генеральный директор, сбросив с плеч груз своих лет, вертелся вокруг неё, как проказливый мальчишка, вызывая безудержный хохот девушки своей перепачканной в муке физиономией…