Константин Марино - Антипод-s. Философская фантасмагория. 2-й том

– Нет, есть и нормальные пары, со взаимными любовью и уважением. Но сейчас их мало. Светает… (Мастер) – посмотрел на горизонт, ожидая восхода солнца, – ты приходи. А еще лучше в реальной жизни приходи. Кофе выпьем.

– Чтобы меня твои люди покусали неадекватные? Нет, спасибо, обойдусь. Доброго дня, Мастер. Кстати, пока не забыл – Кали тебе привет передавала.

Глю в это утро была совсем без настроения – на улице была мерзкая пасмурная погода, а это значит, что новые модные сапожки одеть не получится. Равно, как и выйти на улицу. Мастер со сосредоточенным видом медитировал, что не означало, что он готов к беседе. Но кого это останавливало?

– Мастер, я хочу на улицу. Пойдем в кино? (Глю)

– Глю, это не логично. Ты хочешь выйти из одного здания и войти в другое. В чем смысл? (Мастер)

– На улице моросит дождь, я не люблю быть мокрой. Пойдем? Мне осточертело смотреть на ваши постные морды. (Глю)

– Что ты имеешь ввиду? – с больше уставшим, чем озадаченным видом, (Мастер) растянулся на полу, вместо ожидаемого девушкой начала сборов.

– На тебя и хранителя твоего смотреть больше сил нет. Мы идем, нет? билетов два покупать придется, а не три, и то спасибо. (Глю)

– Ты что, заболела? Какой хранитель? Я никого не вижу (Мастер)

Мастер демонстративно потрогал лоб Глю и сделал вид, что обжегся.

– Не беси, Мастер. А то ты не чувствуешь, как за тобой следом таскается этот амбал, которому стоит только щелкнуть пальцами и спасти полмира, но он просто наблюдает. Справляешься, наверное. (Глю)

– Ты бредишь, (Мастер) отмахнулся от ее слов, но за спину пару раз украдкой посмотрел, надеясь увидеть того, кто действительно часто ощущался за плечом.

Он часто чувствовал, что кроме него в комнате кто-то есть, не считая Глю, часто видел, как мистические существа начинали пятиться при взгляде за его плечо. Открыто признать правоту барышни он никак не мог, иначе она бы смеялась и не стеснялась в нецензурных выражениях еще пару дней.

– Так. Или мы идем в кино, или я иду одна. Ты со мной? (Глю) – принялась собираться, нисколько не смущаясь тем, что Мастер стянул с себя футболку с номером «67» и расположился на диване, протянув ноги вперед.

– А очень похоже, что я хочу идти не понятно, на какой фильм? (Мастер)

– Да ты что, там же идут самые ожидаемые фильмы года! (Глю) – театрально закатила подведенные глаза, – да с кем я живу, как ты можешь!

– А я никаких фильмов в этом году не жду. (Мастер)

– Зато твой хранитель явно хочет в кино, вот, кивает. Собирайся, бессовестный. Хочу на фильм, я его очень жду уже давно! (Глю)

– На какой это фильм ты хочешь и почему я об этом не знаю? (Мастер)

– Собирайся. Попыталась уйти от темы (Глю)

– На вопрос ответь, (Мастер) – поймал ее за тонкую ладонь и притянул к дивану, заставив сесть, – ну?

– Ну, я не помню. Там такие события… и актеры… надо срочно идти и смотреть. (Глю)

– Конкретнее. (Мастер)

– Да, я не помню. Но я просто хочу в кино! Пойдемте, а? (Глю)

– Эх, ну ладно, за честность прощаю. (Мастер)

Уже выходя из помещения, Мастер подошел к зеркалу, чтобы поправить торчащие во все стороны темные волосы. И он готов был поклясться, что видел высокого и статного мужчину за левым плечом, который слабо кивнул ему вместо приветствия.

Мастер и Глю лежат в шезлонгах на берегу ленивого моря, на пляже отеля, в час начала заката. Солнце ещё только клонится к морю, задевая его самым краем. Мастер курит, прикрыв глаза. Глю понемногу попивает коктейль. Слышится звук лёгкого прибоя. В полной тишине раздаётся крик чайки – пронзительный и неприятный. Глю морщится. Мастер слегка приоткрывает глаза. Но затем тишина восстанавливается. И они снова мирно лежат.

– Твоё мнение кто-то спрашивал, женщина?! – вдруг раздаётся грубый крик. – Твоё дело молчат и слушать, что говорит мужчина!

– Ёпт, (Глю) взмывает над лежаком, – это что ещё за мутант орёт?!

– Глю, лежи, я посмотрю, (Мастер), поднимаясь на ноги.

– Ага, счас! (Глю) – зло распахивает глаза и движется в сторону голоса.

Чуть поодаль на берегу стоит шатёр, Глю подходит и заглядывает внутрь. Там сидят три бородатых мужика тюркской наружности. У каждого на коленях сидит девушка, которая явно тяготится этой ролью. На столе много начатых закусок и бокалов из-под коктейлей, бутылок шампанского и т. п.

– Ой, ухмыляется (Глю), – а у нас тут недоразвитие неандертальцы! Пацаны, где ваша пещера? – на миг повисает тишина.

– Слышь, ты! – вдруг встаёт один из мужиков, девушка съезжает с его коленей прямо на пол.

– Аккуратней тыкай, зло и чётко выговаривает (Глю), – а то ещё в глаз себе попадёшь. Как потом писать будешь с одним глазом-то? Итак, поди, едва справляешься? Метровые яйца мешают!

– Твоё место в спальне, женщина! Заткнись, когда мужчины говорят! – закипает (Мужик).

– Мужчины? (Глю) – оглядывается в театральной манере. – А где они?

– Я тебя научу слушать мужчину, девка! – зло шипит (Мужик), направляясь к Глю.

– Полегче, появляется (Мастер), отодвигая Глю себе за спину. – Дамы, вам нравится компания? – он обращается к девушкам.

– Я бы к себе в номер пошла, – еле слышно говорит одна.

– Хорошо. Идите. (Мастер)

– Ты кто такой? – спрашивает (Мужик), откровенно нависая над Мастером и разминая мышцы верхнего плечевого пояса.

– Господа, я не хочу ссоры, (Мастер), – аккуратно пропуская мимо себя выскальзывающих девушек. – Но принуждать женщину очень нехорошо. Я вам честно говорю!

– Ты сейчас ляжешь, придурок, – наконец-то решается (Мужик), идя на Мастера.

Мастер ловко проводит захват, скользя вдоль вытянутой руки противника, и в последний момент заламывает её за спину. У него на ладони случайно остаётся массивный и чересчур дорогой перстень мужика. Мастер отбрасывает «безделушку» вглубь шатра.

– Отпусти, – тихо и зло шепчет (Мужик)

– Сначала успокойся. предлагает ему (Мастер)

– Ана, – с уважением произносит другой (Тюрк), до этого сидящий в кресле. – Ана, отпусти Мехмета. Он не сделает ничего плохого.

– Ана?! – с недоумением спрашивают одновременно (Мастер и Мехмет).

– Это «мастер» по-турецки. Объясняет (Глю)

– Ана, позволь мне угостить тебя. Снова произносит (Тюрк)

– Ана, ты совсем не ешь! Качает головой (Тюрк)

Он подвигает к Мастеру тарелку с закусками, наливает кофе в чашку и снова садится на стул, внимательно вглядываясь в Мастера.